Биографии руководителей Тайной канцелярии
Биографии руководителей Тайной канцелярии
БУТУРЛИН Иван Иванович (1661–1738). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1722 гг.
Принадлежал к одному из древнейших дворянских родов, который вел происхождение от «мужа честна» легендарного Ратши, служившего Александру Невскому. Его потомок, живший в конце XIV в., звался Иван Бутурля и дал имя этому роду. И.И. Бутурлин начал карьеру в качестве спальника, а затем стольника молодого Петра I. Когда в 1687 г. юный царь учреждает свои потешные полки, он назначает Бутурлина премьер-майором Преображенского полка. Последний становится одним из самых преданных помощников царя в его борьбе за власть с правительницей Софьей. Вместе с Преображенским полком участвует в Азовских походах Петра I. В начале Северной войны со Швецией царь производит Бутурлина в генерал-майоры. Во главе Преображенского и Семеновского гвардейских полков он первым подошел к Нарве, осада которой окончилась разгромом русской армии шведами. Хотя руководимые им полки храбро сражались и вырвались из окружения, сам генерал был взят в плен, в котором провел девять лет.
Вернувшись в Россию в 1710 г., Бутурлин на следующий год получает под командование особый корпус, во главе которого защищает Украину от вторжения крымских татар и изменников-запорожцев, командует русскими войсками в Курляндии и Финляндии, принадлежавшей в то время Швеции. За успешные действия против шведов Петр I в мае 1713 г. присваивает Бутурлину чин генерал-поручика; 29 июля 1714 г. принимает участие в знаменитом морском Гангутском сражении.
В 1718 г. генерал-поручик Бутурлин по решению царя вводится в число «министров» Тайной канцелярии, принимает активное участие в допросах и суде над царевичем Алексеем, подписывает наряду с остальными коллегами по политическому сыску смертный приговор. По окончании этого дела царь присваивает ему звание подполковника лейб-гвардии Преображенского полка. Несколько следующих лет он продолжает участвовать в работе Тайной канцелярии, но постепенно отходит от ее дел, и с 1722 г. его имя не встречается в документах этого органа государственной безопасности.
В ноябре 1719 г. Петр I назначает Бутурлина членом Военной коллегии, и в этой должности он вместе с другими подписывает 9 февраля 1720 г. положение об армии. В том же году во главе Преображенского и Семеновского гвардейских, Ингерманландского и Астраханского пехотных полков выступает в Финляндию, где под началом М.М. Голицына отличился в морском сражении при Гренгаме. В честь заключения Ништадтского мира, положившего конец Северной войне, Петр 22 октября 1721 г. производит Бутурлина в чин полного генерала. В 1722 г. прекращается его участие в работе Военной коллегии, однако он остается начальником над теми же четырьмя элитными полками, которыми командовал во время последнего похода в Финляндию. Эти четыре полка, сведенные в дивизию, были расквартированы в Санкт-Петербурге, и вскоре им предстояло сыграть решающую роль в истории России. Последнее крупное поручение, возложенное на него при жизни Петра I, было участие в комиссии, образованной для суда над «министром» Тайной канцелярии Г.Г. Скорняковым-Писаревым в 1723 г.
Первый русский император при жизни не успел назначить себе преемника. В отсутствие его ясно выраженной воли этот вопрос решался соратниками Петра. Как это происходило, великолепно описал В.О. Ключевский: «28 января 1725 г., когда преобразователь умирал, лишившись языка, собрались члена Сената, чтобы обсудить вопрос о преемнике. Правительственный класс разделился: старая знать, во главе которой стояли князья Голицын, Репнин, высказывалась за малолетнего внука преобразователя – Петра II. Новые неродовитые дельцы, ближайшие сотрудники преобразователя, члены комиссии, осудившей на смерть отца этого наследника, царевича Алексея, с князем Меншиковым во главе, стояли за императрицу-вдову… Вдруг под окнами дворца раздался барабанный бой: оказалось, что там стояли два гвардейских полка под ружьем, призванные своими командирами – князем Меншиковым и Бутурлиным. Президент Военной коллегии (военный министр) фельдмаршал князь Репнин с сердцем спросил: «Кто смел без моего ведома привести полки? Разве я не фельдмаршал?» Бутурлин возразил, что полки призвал он по воле императрицы, которой все подданные обязаны повиноваться, «не исключая и тебя», добавил он. Это появление гвардии и решило вопрос в пользу императрицы». Так была заложена основа традиции, действовавшей в истории России на протяжении всего столетия.
Оказавшись на краткий миг в роли «делателя королей», Бутурлин был щедро вознагражден императрицей, которую он, по сути дела, возвел на престол. Отдавая должное его роли в этом событии, Екатерина I поручила ему на похоронах своего покойного супруга нести корону Российской империи, которую он фактически ей доставил. Однако благоденствие его продолжалось недолго – лишь до конца правления императрицы, когда он вместе со всеми своими коллегами по Тайной канцелярии был втянут П.А. Толстым в заговор против планов А.Д. Меншикова сочетать браком свою дочь с внуком Петра I и возвести его на престол. Когда заговор был раскрыт, Бутурлин по воле светлейшего был лишен всех чинов и знаков отличия и сослан «на безвыездное жительство» в свое дальнее поместье. Не облегчило, но сильно ухудшило его положение последовавшее вскоре падение светлейшего, поскольку получившие доминирующее влияние на сына царевича Алексея князья Долгорукие отняли у него все поместья, пожалованные Петром I, оставив лишь наследственное имение Крутцы во Владимирской губернии, где он провел остаток жизни. Бутурлин был награжден высшими российскими орденами Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского.
СКОРНЯКОВ-ПИСАРЕВ Григорий Григорьевич (год рождения неизв. – ок. 1745). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1723 гг.
Род Скорняковых-Писаревых ведет начало от польского выходца Семена Писаря, которого великий князь Василий Васильевич пожаловал поместьем в Коломенском уезде. Г.Г. Скорняков-Писарев впервые упоминается в официальных документах с 1696 г. в качестве рядового бомбардира. По всей видимости, он сумел обратить на себя внимание государя своей сообразительностью и на следующий год был отправлен в Италию на обучение, сопровождая князя И. Урусова. Находясь в составе Великого посольства за границей, Петр I распорядился переместить Скорнякова-Писарева в Берлин, где тот овладел немецким языком, а затем изучил математику, механику и инженерное дело. По возвращении в Россию царь поручает ему обучение бомбардиров во вверенной ему роте, и этим делом он занимается на протяжении 20 лет. Молодой преображенец доблестно проявляет себя при осаде Нарвы в 1700 г., и Петр производит его в прапорщики. Когда в 1704 г. А.Д. Меншиков выбывает из числа офицеров бомбардирской роты Преображенского полка, то на его место назначается Г.Г. Скорняков-Писарев, что свидетельствует о большом расположении к нему как царя, так и его любимца. Он входит в сравнительно узкий круг приближенных Петра и является одним из немногих «доверенных» офицеров, переписывающихся с монархом.
В качестве офицера действующей армии Скорняков-Писарев принимает участие во многих сражениях Северной войны со Швецией, в том числе и в решившей судьбу войны Полтавской битве, за умелое руководство артиллерией в которой производится в чин капитан-поручика. В эти же годы Петр I, который даже в самые напряженные моменты войны не забывал о задачах экономических преобразований России, поручает ему изучить возможность соединения каналами Днепра и Двины между собой и с рекой Ловатью. В связи с этим стоит отметить, что проектирование и строительство каналов становится второй специальностью Скорнякова-Писарева в Петровскую эпоху. Вслед за этим он отправляется в окрестности Смоленска на реку Касплю подготовить суда и организовать перевозку на них артиллерии и провианта для осадившей Ригу русской армии. От Риги в конце 1709 г. Скорняков-Писарев во главе своей бомбардирской роты был отправлен в Москву для участия в торжественном параде в честь Полтавской виктории, а в следующем году участвует в штурме Выборга. В неудачном Прутском походе Петра I против Турции в 1711 г. Скорняков-Писарев командует артиллерией в царском дивизионе, в 1712–1713 гг. – командует гвардейской артиллерией в продолжающейся войне со шведами, а в конце 1713 г. – всей артиллерией Северной столицы. Царь поручает ему организовать в Петербурге артиллерийскую школу для будущих навигаторов, получившую вскоре название Морской академии.
С началом дела царевича Алексея Петр I создает новый орган политического сыска – Тайную канцелярию. Показателен состав руководства этой новой структуры: помимо дипломата Толстого, выманившего «зверя» из-за границы, он целиком укомплектован гвардейскими офицерами Преображенского полка. Подобный шаг Петра был далеко не случаен – созданная им гвардия была тем учреждением, на которое он мог смело положиться и откуда черпал руководящие кадры для самых разнообразных поручений. Гвардейцу Скорнякову-Писареву царь доверяет самую деликатную часть следствия, касающуюся его бывшей жены Евдокии Лопухиной.
Помимо этого, «бомбардир капитан» участвовал в следствии и суде над царевичем Алексеем, подписав с другими судьями сыну Петра I смертный приговор. Скорняков-Писарев был в числе лиц, выносивших гроб с его телом из церкви. Нечего и говорить, что после завершения столь важного для Петра I дела на него, как и на остальных «министров» Тайной канцелярии, пролился дождь монарших милостей. Скорнякову-Писареву 9 декабря 1718 г. «…за верные труды в бывшем тайном розыскном деле» был пожалован чин полковника и двести крестьянских дворов. По окончании дела царевича Алексея Скорняков-Писарев остается служить в Тайной канцелярии.
Наряду со службой по ведомству политического сыска царь возлагает на оправдавшего его доверие полковника ряд новых поручений. В декабре 1718 г. Скорнякову-Писареву вменяется в обязанность надзор за строительством Ладожского канала, в январе 1719 г. он назначается директором петербургской Морской академии, в мае получает поручение устроить «бечевник» – водный путь от Ладоги по Волхову и Мете, чтобы по этим рекам «везде можно было водить суда лошадьми до пристани» и т.д. Наконец, в ноябре того же 1719 г. его попечению вверяются псковская, ярославская и новгородская школы при архиерейских домах вместе с московской и новгородской школами навигаторов. Однако на этот раз бывший бомбардир не оправдал царских надежд. Человек суровый и жестокий, великолепно подходивший для работы в застенке, он оказался неспособным наладить учебный процесс.
Крайне медленно продвигалось и вверенное ему строительство Ладожского канала, который за четыре года работ к 1723 г. был проложен всего на 12 верст. Петр I лично осмотрел произведенные работы и по итогам ревизии снял Скорнякова-Писарева с руководства строительством. Чуть раньше между Скорняковым-Писаревым и вице-канцлером Шафировым произошло скандальное выяснение отношений в Сенате, что вызвало сильнейший гнев Петра I против обоих участников ссоры. Однако благодаря заступничеству светлейшего князя А.Д. Меншикова за своего бывшего подчиненного по Преображенскому полку он понес сравнительно легкое наказание в виде понижения по службе. Параллельно с этим он был отстранен от дел в Тайной канцелярии. Опала длилась недолго, и в мае 1724 г. Скорняков-Писарев особым указом был прощен, однако Петр I так и не забыл проступков своего бывшего любимца. Тем не менее, когда первый российский император умер, во время его похорон полковник Скорняков-Писарев наряду с другими наиболее приближенными покойного монарха нес его гроб.
Когда влияние Меншикова на Екатерину I становится решающим, звезда его бывшего подчиненного пошла было вверх, и по настоянию светлейшего он получает чин генерал-майора. Однако в 1727 г. Скорняков-Писарев дал себя Толстому втянуть в заговор и под его влиянием выступает за переход трона Российской империи к Елизавете Петровне и против свадьбы дочери Меншикова с царевичем Петром Алексеевичем (будущим императором Петром II). Заговор был очень быстро раскрыт, и светлейший не простил своему бывшему протеже черной неблагодарности. Скорняков-Писарев был наказан суровее большинства других заговорщиков: помимо лишения чести, чинов и имения был бит кнутом и сослан в Жиганское зимовье, откуда до ближайшего города Якутска было целых 800 верст. Однако находиться в якутской ссылке пришлось сравнительно недолго. Как известно, в царствование Екатерины I была снаряжена 1-я Камчатская экспедиция Беринга. По возвращении из экспедиции мореплаватель подал в правительство доклад, где, в частности, предлагал учредить Охотское управление и построить порт в устье реки Охоты. Это предложение было одобрено, и поскольку дальневосточная окраина империи испытывала острый дефицит в образованных руководителях, Беринг указал на Скорнякова-Писарева, «безо всякой пользы» для правительства сидевшего в Жиганском зимовье, как на человека, которому можно поручить эту задачу. Поскольку Петр II к этому времени уже умер и на престол вступила Анна Иоанновна, эта идея не вызвала возражений, и 10 мая 1731 г. последовал указ о назначении ссыльного Скорнякова-Писарева командиром в Охотск. Россия уверенно начинала осваивать побережье Тихого океана, и в этот процесс внес свою посильную лепту бывший петровский бомбардир, целых 10 лет руководивший портом на Охотском море.
Положение бывшего «министра» Тайной канцелярии круто меняется с воцарением Елизаветы Петровны. Она не забыла своих давних сторонников, пострадавших при попытке добыть ей корону. 1 декабря 1741 г. подписывает указ об освобождении из ссылки Скорнякова-Писарева. Связь с Дальним Востоком в ту эпоху осуществлялась крайне медленно, и Охотска указ достиг только 26 июня 1742 г.
По возвращении в столицу Скорняков-Писарев получил чин генерал-майора, все свои ордена и имения. Последние известия о нем датируются 1745 г., и, очевидно, вскоре он умер.
ТОЛСТОЙ Петр Андреевич (1645–1729). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1726 гг.
Этот знаменитый дворянский род ведет начало от «мужа честна» Индроса, выехавшего в 1353 г. в Чернигов «из немецкей земли» с двумя сыновьями и дружиною. Крестившись на Руси, он получает имя Леонтия. Его правнук Андрей Харитонович переселяется из Чернигова в Москву при великом князе Василии II (по другим данным – при Иване III) и получает от нового сюзерена прозвище Толстого, ставшее фамилией его потомков. Начало возвышения этого рода приходится на царствование Алексея Михайловича. Умерший в 1690 г. отец Петра Андреевича, боярин Андрей Васильевич Толстой, был женат на Марии Ильиничне Милославской, сестре первой жены царя Алексея Михайловича. Родившийся в год воцарения Алексея Михайловича и в 1676 г. получивший «по отчеству» чин стольника, Петр Андреевич Толстой вместе со своим покровителем Иваном Милославским активно подготавливал Стрелецкий бунт 1682 г., отнявший власть у малолетнего Петра и передавший ее царевне Софье. В майские дни 1682 г. Толстой лично дал сигнал к началу Стрелецкого бунта, проскакав верхом вместе с племянником Милославского по Стрелецкой слободе, громко крича, что Нарышкины задушили царевича Ивана Алексеевича. Лично для себя от переворота Толстой ничего не получил и после смерти всесильного при правительнице Милославского в 1685 г. отдаляется от сторонников Софьи. Этим, сам того не подозревая, он предохраняется от последствий падения регентши через четыре года.
Хотя будущий руководитель Тайной канцелярии не пострадал, при очередном перевороте 1698 г., давшем всю полноту власти молодому Петру, он практически не имел никаких шансов сделать служебную карьеру при новом государе. Мало того, что он принадлежал к столь ненавистному для Петра «семени Милославских», так еще и своей ложью в 1682 г. положил начало восстанию стрельцов, нанесшему неизгладимую психическую травму маленькому Петру. Этого царь не забывал ему никогда.
При подобном отношении монарха для любого другого человека сделать в его царствование карьеру было бы попросту невозможно – но не для умного и изворотливого Толстого. Через своего родственника Апраксина он сближается со сторонниками Петра I и в 1693 г. добивается назначения воеводой в Великий Устюг.
Между тем Петр, отвоевав для России выход в Черное море, активно начинает строить флот. В ноябре 1696 г. он своим указом посылает 61 стольника за границу учиться навигаторскому искусству, т.е. уметь «владеть судном как в бою, так и в простом шествии». Подавляющее большинство будущих мастеров судовождения были отправлены на Запад насильно, ибо за ослушание царский указ грозил лишением всех прав, земель и имущества. В отличие от них 52-летний Толстой, гораздо старше других учеников по возрасту, понимая, что лишь изъявление желания изучать столь любимое Петром морское дело может в перспективе привести к царской милости, 28 февраля 1697 г. вместе с 38 стольниками выехал на учебу в Венецию (остальные направились в Англию). Он учится математике и морскому делу, даже несколько месяцев плавал по Адриатическому морю. Хотя настоящим моряком Толстой и не стал, однако близкое знакомство с заграничной жизнью сделало из него западника и убежденного сторонника Петровских реформ. В этом плане предпринятое путешествие, значительно расширившее его кругозор, не пропало даром. За время проживания в стране он достаточно хорошо выучил итальянский язык. Попутно у него, пращура великого писателя Льва Толстого, открывается недюжинный литературный талант, и он составляет дневник своих путешествий по Италии, переводит на русский язык «Метаморфозы» Овидия, а впоследствии создает и обширное описание Турции.
Однако одного знакомства с западным образом жизни оказалось недостаточно, чтобы заслужить милость недолюбливающего его царя, и по возвращении в Россию он пребывает не у дел. Положение круто меняется, когда в апреле 1702 г. уже немолодой Толстой назначается первым постоянным русским послом в Константинополе, столице Османской империи. В тот момент это был самый тяжелый и ответственный пост всей российской дипломатической службы. Вступив в 1700 г. ради выхода к Балтийскому морю в опасную и затяжную войну со Швецией, Петр I жизненно нуждался в стабильном мире на южных границах России, поскольку войну на два фронта страна могла не выдержать. Предотвращать нападение Турции на Русь и был послан Толстой, «зело острый» ум которого и явную способность к интригам были вынуждены признавать даже его враги.
Несмотря на то что русское посольство в Константинополе было поставлено в крайне неблагоприятные условия, Толстой умудрялся добиваться успехов в исполнении возложенной на него миссии. Когда не помогали взятки и льстивые речи, русскому дипломату приходилось прибегать к интригам, в которых он был достаточно ловок. Ко всему добавлялись интриги французской дипломатии, самой влиятельной в Константинополе из европейских стран, которая, исходя из интересов своего государства, активно побуждала Турцию напасть на Россию. Колоссальные усилия посла не были напрасны – в момент решающей схватки со шведским королем Карлом XII в 1709 г. руки у Петра были развязаны, и он мог, не опасаясь удара с юга, сосредоточить все силы против главного врага.
Сокрушительный разгром шведской армии под Полтавой вызвал у турок, надеявшихся на поражение Петра и легкий захват Азова и юга Украины, взрыв ярости. Бежавших во владения султана Карла XII и изменника Мазепу встречали с небывалым почетом, и сразу же были двинуты войска к русским границам. Посол Толстой доносил канцлеру графу Г.И. Головкину из турецкой столицы: «Не изволь удивляться, что я прежде, когда король шведский был в великой силе, доносил о миролюбии Порты, а теперь, когда шведы разбиты, сомневаюсь! Причина моему сомнению та: турки видят, что царское величество теперь победитель сильного народа шведского и желает вскоре устроить все по своему желанию в Польше, а потом, не имея уже никакого препятствия, может начать войну и с нами, турками. Так они думают…» Однако Толстой в очередной раз справился со своей задачей, и уже в январе 1710 г. султан Ахмед III дает ему аудиенцию и торжественно вручает ратификационную грамоту, подтверждающую Константинопольский договор 1700 г.
Но находившийся на территории Турции шведский король не думал сдаваться. Забрав золото, вывезенное Мазепой, сделав крупные займы в Голштинии, в английской Левантийской компании и одолжив у турок полмиллиона талеров, Карл XII сумел перекупить турецких чиновников. Несмотря на все попытки Петра I и его посла сохранить мир, Великий диван высказывается за разрыв отношений с Россией, и 20 ноября 1710 г. Турецкая империя официально объявляет войну. Свое решение о войне османы дополнили актом, до которого не опускались и более дикие варварские племена, – арестом и заточением посла. В знаменитой тюрьме Пикуле, или, как ее еще называли, Семибашенном замке, он провел почти полтора года вплоть до заключения мира.
Сама эта война оказалась для России неудачной. Возглавляемая Петром I немногочисленная русская армия оказалась окруженной на Пруте превосходящими силами турецких войск. Царь был вынужден 12 июля 1712 г. подписать чрезвычайно невыгодный Прутский мирный трактат. Однако мир не наступил. Сославшись на то, что Петр I не исполнил всех своих условий мирного договора, султан 31 октября 1712 г. во второй раз объявляет России войну. Толстого опять арестовывают и бросают в Семибашенный замок, правда, на этот раз не одного, а в компании с вице-канцлером П.П. Шафировым и Михаилом Шереметевым, сыном фельдмаршала Б.П. Шереметева, присланными царем в Турцию в качестве заложников по условиям Прутского договора. Султан, видя, что на этот раз Россия основательно готовится к войне на юге, не решился идти на вооруженный конфликт и в марте 1713 г. возобновил мирные переговоры. Для ведения их русских дипломатов освобождают из константинопольской тюрьмы. Турецкое правительство предъявляет ультимативные требования: Россия должна фактически отказаться от Украины и поселить там беглых приверженцев Мазепы, а также возобновить выплату дани крымскому хану. Русские послы отвергают эти унизительные требования. Их положение чрезвычайно осложняется тем, что канцлер Головкин в этот ответственный момент оставил русских дипломатов в Турции безо всяких инструкций. Шафиров и Толстой были вынуждены самостоятельно вести тяжелые переговоры, на свой страх и риск, отвергая или принимая условия турецкой стороны. Тем не менее новый мирный договор «по многим трудностям и поистине страхом смертельным» был наконец заключен 13 июня 1712 г., и Петр, ознакомившись с его условиями, одобрил результат напряженной работы своих дипломатов. Тяжелая 12-летняя служба Отечеству в турецкой столице для Толстого закончилась, и он смог наконец вернуться на родину.
Его богатый дипломатический опыт был немедленно востребован, и по приезде в Петербург Толстой назначается членом Совета по иностранным делам. Он принимает деятельное участие в выработке внешней политики России, в 1715 г. удостаивается чина тайного советника и теперь именуется «министром тайного чужестранных дел коллегия». В июле того же года ведет переговоры с Данией о занятии русскими войсками острова Рюген, необходимом для быстрейшего окончания Северной войны. В 1716–1717 гг. сопровождает Петра I в его новой поездке по Европе. В ходе ее в 1716 г. Толстой участвует в сложных переговорах с польским королем Августом: вдвоем с русским послом Б.Куракиным тайный советник ведет нелегкие переговоры с английским королем Георгом I, а в 1717 г. вместе с Петром посещает Париж и пытается наладить дружественные отношения с французским правительством. Там, за границей, в Спа 1 июня 1717 г. царь поручает Толстому самую трудную и ответственную в тот момент миссию – вернуть в Россию его бежавшего во владения австрийского императора сына. Законный наследник престола мог стать козырной картой в руках враждебных России сил, которые могли таким образом получить благовидный предлог для вмешательства во внутренние дела страны. Нависшую опасность следовало устранить любой ценой. То, что подобное щекотливое поручение было возложено Петром на Толстого, свидетельствует о высокой оценке царем его дипломатической ловкости и ума. После того как русская разведка установила точное местонахождение тщательно скрываемого от посторонних глаз царевича, Толстой 29 июля 1717 г. вручил австрийскому императору письмо Петра I, где говорилось, что его сын в данный момент находится в Неаполе, и от имени своего государя потребовал выдачи беглеца. Посол тонко намекнул, что разгневанный отец с войском может появиться в Италии, а на заседании австрийского тайного совета пригрозил, что стоящая в Польше русская армия может двинуться в принадлежавшую Австрийской империи Чехию. Оказанный Толстым нажим не прошел зря – русскому послу разрешили встретиться с Алексеем и согласились отпустить его, если он добровольно поедет к отцу.
Внезапное появление Толстого и сопровождавшего его Александра Румянцева в Неаполе, где царевич считал себя в полной безопасности, поразило Алексея как удар молнии. Посол вручил ему письмо Петра I, полное горьких попреков: «Мой сын! Что ты учинил? Ушел и отдался, яко изменник, под чужую протекцию, что не слыхано… Какую обиду и досаду отцу своему и стыд Отечеству своему учинил!» Далее Петр требовал от сына возвращения, обещая ему свое полное прощение. Для Толстого потянулись дни регулярных посещений беглеца, в длительных беседах с которым он, ловко перемежая увещевания и угрозы, убеждал Алексея в полной бессмысленности дальнейшего сопротивления отцовской воле, и настоятельно советовал повиниться перед Петром и положиться на его милосердие, клятвенно заверяя его в отцовском прощении. Вряд ли проницательный Толстой питал какие-либо иллюзии относительно царской милости, и он, таким образом, сознательно выманивал Алексея в Россию на верную смерть.
Уговорив наконец Алексея вернуться к отцу, Толстой немедленно извещает государя о своем успехе. Одновременно пишет неофициальное письмо Екатерине, упрашивая ее поспособствовать в получении награды. 14 октября 1717 г. царевич вместе с Толстым выезжает из Неаполя и после трех с половиной месяцев пути прибывает в Москву. 31 января 1718 г. Толстой передает его отцу.
Обещавший простить сына Петр I не думал держать своего слова. Для розыска по делу царевича Алексея создается чрезвычайный следственный орган – Тайная канцелярия, во главе которой царь ставит продемонстрировавшего свое умение и верность Толстого. Уже 4 февраля Петр I диктует ему «пункты» для первого допроса сына. Под непосредственным руководством царя и во взаимодействии с другими «министрами» Тайной канцелярии Толстой быстро и исчерпывающе проводит расследование, не останавливаясь даже перед пытками бывшего наследника престола. Благодаря своему участию в деле Алексея бывший приверженец Милославских наконец добился царских милостей, которых так давно и страстно жаждал, и вошел в ближний круг сподвижников Петра. Наградой за жизнь царевича ему стал чин действительного статского советника и орден Св. Андрея Первозванного.
Тайная канцелярия первоначально создавалась Петром как временное учреждение, однако потребность царя иметь под рукой орган политического сыска сделала ее постоянной. Едва успели похоронить казненного Алексея, как царь 8 августа 1718 г. с борта корабля у мыса Гангут пишет Толстому: «Мой господин! Понеже явились в краже магазейнов ниже именованные, того ради, сыскав их, возьми за караул». Следствие по содержавшемуся далее в письме списку предполагаемых воров вылилось в громкое Ревельское адмиралтейское дело, закончившееся суровыми приговорами для виновных. Хотя все «министры» Тайной канцелярии были формально между собой равны, Толстой играл среди них явно лидирующую роль. Остальные трое коллег, как правило, доводили до него свое мнение по тем или иным делам и, признавая его негласное первенство, испрашивали если не прямого одобрения собственным действиям, то, во всяком случае, согласия хитрого дипломата. Тем не менее в глубине души Толстой, по всей видимости, тяготился возложенными на него следственно-палаческими обязанностями. Не решаясь впрямую отказаться от этой должности, он в 1724 г. убеждает царя распорядиться не присылать новые дела в Тайную канцелярию, а имеющиеся дела сдать в Сенат. Однако при Петре эта попытка сбросить с своих плеч эту опостылевшую «тягость» не удалась, и свой замысел Толстой смог осуществить лишь в правление Екатерины I. Пользуясь своим возросшим влиянием, он в мае 1726 г. убедил императрицу упразднить этот орган политического сыска.
Что касается остальных сторон деятельности Толстого, то 15 декабря 1717 г. царь назначает его президентом Коммерц-коллегии. С учетом того, сколь огромное значение Петр придавал развитию торговли, это было еще одним свидетельством монаршего доверия и очередной наградой за возвращение из-за границы царевича. Этим ведомством он руководит до 1721 г. Не оставляет «умнейшая голова» и дипломатическое поприще. Когда в начале 1719 г. царю становится известно, что между Пруссией и враждебной России Англией происходит интенсивный процесс сближения, который должен увенчаться официальным договором, на помощь русскому послу в Берлине графу А. Головкину Петр I отправляет П.А. Толстого. Однако на этот раз усилия не увенчались успехом, и англо-прусский договор был заключен. Эта частная неудача не повлияла на отношение к нему Петра I, и в 1721 г. Толстой сопровождает царя в его поездке в Ригу, а на следующий год – в Персидском походе. Во время этой последней войны Петра I он является начальником походной дипломатической канцелярии, через которую в 1722 г. проходят все доклады Коллегии иностранных дел. По окончании похода Толстой некоторое время остается в Астрахани для переговоров с Персией и Турцией, а в мае 1723 г. направляется в Москву для подготовки церемонии официального коронования Екатерины I.
Во время этой торжественной процедуры, состоявшейся 7 мая 1724 г., старый дипломат выполнял роль верховного маршала, и за успешное проведение коронования ему был пожалован графский титул.
Когда в январе следующего года император умирает, не успев назвать преемника, П.А. Толстой вместе с А.Д. Меншиковым энергично содействует переходу власти к Екатерине I. Толстой великолепно понимал, что если престол перейдет к Петру II, сыну погубленного им царевича Алексея, то его голова имеет все шансы слететь с плеч. В начале царствования императрицы граф пользовался большим влиянием, и именно ему приписывают идею образования Верховного тайного совета, созданного указом Екатерины I от 8 февраля 1726 г. Этот орган состоял из представителей новой и старой знати и фактически решал все важнейшие государственные дела. Толстой входил в него наряду с шестью другими его членами. Однако в конце царствования Екатерины I преобладающее влияние на нее получает Меншиков. В результате политический вес бывшего дипломата резко убывает, и он уже почти не является с докладами к императрице. Понимая, что государыня скоро умрет и престол неизбежно достанется Петру II, Меншиков, чтобы обеспечить свое будущее, задумал женить наследника на своей дочери и добился согласия Екатерины I на этот брак. Однако против этого плана восстал Толстой, видевший в сыне царевича Алексея для себя смертельную угрозу. Он чуть было не расстроил этот брак, а в качестве наследницы престола прозорливо выдвинул кандидатуру цесаревны Елизаветы, дочери Петра I. Елизавета Петровна действительно в конечном итоге станет императрицей, однако произойдет это лишь в 1741 г. Тогда же, в марте 1727 г., план Толстого потерпел полную неудачу. Поражение старого дипломата было во многом предопределено тем, что практически никто из влиятельных лиц не поддержал его и ему пришлось бороться со всемогущим противником практически в одиночку.
В поисках союзников Толстой обращался к коллегам по Тайной канцелярии, также не имевшим оснований ждать хорошего от восшествия на престол Петра II, и генерал-полицмейстеру графу Девиеру. Однако Меншикову стало известно об этих переговорах, и он приказал арестовать Девиера. На допросе тот быстро во всем сознался, и по его показаниям были немедленно схвачены все бывшие «министры» Тайной канцелярия. Лишенный чести, чина, деревень, графского звания (этот титул был возвращен его внукам в 1760 г.), Толстой с сыном Иваном был сослан в суровую северную тюрьму Соловецкого монастыря. Первым не вынес тягот заточения и умер Иван, а через несколько месяцев – и его отец, скончавшийся 30 января 1729 г. в возрасте 84 лет.
УШАКОВ Андрей Иванович (1670–1747). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1726 гг., руководитель Преображенского приказа в 1726–1727 гг., глава Канцелярии тайных розыскных дел в 1731–1746 гг.
Происходил из незнатных дворян Новгородской губернии, вместе со своими братьями владел единственным крепостным крестьянином. В бедности прожил до 30 лет, пока вместе с другими дворянскими недорослями в 1700 г. (по другим сведениям, в 1704 г.) не явился на царский смотр в Новгород. Могучего новобранца записывают в лейб-гвардии Преображенский полк, и там усердием и расторопностью он обращает на себя внимание государя. Недавний недоросль достаточно быстро продвигается вверх по служебной лестнице и в 1714 г. становится майором, всегда с тех пор подписываясь: «От гвардии майор Ушаков Андрей».
Поворотным моментом в его судьбе становится участие в расследовании Булавинского восстания 1707–1708 гг. Жестокость, с какой Ушаков расправлялся с его участниками и при этом еще успевал набирать лошадей для регулярной армии, пришлась по нраву царю. Постепенно он входит в сравнительно тесный круг гвардейской элиты, которой Петр I доверял ответственные поручения как своим самым надежным и испытанным слугам. В июле 1712 г., будучи адъютантом царя, посылается в Польшу для тайного надзора за находящимися там русскими офицерами. Проявившийся сыщицкий талант своего адъютанта Петр I решает использовать по прямому назначению. В 1713 г. царь отправляет Ушакова в старую столицу для проверки доносов на московское купечество, набора купеческих детей на учебу за границей, розыска беглых крестьян. В 1714 г. именным царским указом назначается расследовать причины пожара на Московском пушечном дворе. Одновременно с этим гласным поручением Петр поручает ему тайно расследовать в Москве целый ряд важных дел: о кражах по подрядам, лихоимстве в военной канцелярии, московских ратушных делах, об утайке крестьянских дворов и укрывающихся от службы. Для ведения подобного разнообразного розыска Ушаков по царскому повелению создает свою особую «майорскую канцелярию». Касаясь отношений царя со своим верным слугой, известный историк XIX в. Д.Н. Бантыш-Каменский отмечал: «Петр Великий отдавал ему всегда преимущество перед другими гвардейскими офицерами за отличное его некорыстолюбие, беспристрастие и верность и обыкновенно говаривал о нем, «что если бы он имел много подобных офицеров, то мог бы назвать себя совершенно счастливым». Действительно, преданностью и отвагой могли похвастать многие петровские сподвижники, но отсутствие корыстолюбия было среди них большой редкостью. Ушаков занимается ревизией судебных мест Московской губернии, в 1717 г. едет в новую столицу для набора матросов и наблюдения за постройкой кораблей. Вплоть до смерти Петра I он надзирает за должным исполнением любимого дела царя – строительством кораблей в Петербурге и Нижнем Новгороде.
В 1718 г. открывается дело возвращенного в Россию царевича Алексея, и царь включает верного и сообразительного майора в число «министров» Тайной канцелярии, где тот сразу же становится ближайшим помощником П.А. Толстого. Активно участвуя в расследовании, Ушаков по приказу Петра I создает в старой столице филиал нового ведомства политического сыска, разместившийся на Потешном дворе в Преображенском. Как другие участники розыска этого исключительно важного для государя дела, он получает щедрые монаршие награды. В 1721 г. производится в чин генерал-майора с оставлением майором Преображенского полка. Испытывая очевидную склонность к политическому сыску, Ушаков остается в Тайной канцелярии и усердно трудится в ней до ее ликвидации (одновременно состоит членом Адмиралтейств-коллегии). Фактический глава Канцелярии, П.А. Толстой тяготился навязанной ему Петром I должностью и охотно взвалил всю текущую работу на плечи своего старательного помощника. Взошедшая на трон после смерти Петра I Екатерина I благоволила к верному слуге своего покойного мужа, одним из первых удостоила его звания кавалера вновь учрежденного ею ордена Св. Александра Невского, назначила сенатором.
После упразднения в 1726 г. Тайной канцелярии Ушаков не оставляет привычную ему стезю и переходит в Преображенский приказ. Он становится фактическим руководителем этого ведомства при тяжелобольном официальном его начальнике И.Ф. Ромодановском. Вместо него производит розыск, наиболее важные дела докладывает императрице и Верховному тайному совету. Ушакову довелось недолго руководить Преображенским приказом. Вместе с другими коллегами по Тайной канцелярии он был втянут П.А. Толстым в интригу против А.Д. Меншикова, в мае 1727 г. был арестован и обвинен в том, что, «знав о злоумышлении, не донес о том». Правда, в отличие от других отделался легко – он не был сослан с лишением всех прав и чинов в Соловки или Сибирь, а в звании генерал-лейтенанта отправлен в Ревель.
Причастность, хоть и косвенная, к попытке воспрепятствовать восшествию на престол Петра, сделала для Ушакова невозможной успешную карьеру при новом монархе, но его царствование было непродолжительным, и при государыне Анне Иоанновне его звезда засияла особенно ярко.
Когда в 1730 г. в среде столичной элиты происходило политическое брожение и различные группировки аристократии и дворянства составляли различные проекты ограничения монархии, что на краткий миг было закреплено в кондициях Верховного тайного совета, подписанных Анной Иоанновной при избрании ее на царство, Ушаков держался в тени и не чуждался участия только в тех проектах, которые призывали к восстановлению самодержавия в полном объеме. Когда новая императрица разорвала подписанные ею кондиции, лояльность бывшего «министра» Тайной канцелярии была замечена и оценена. В марте 1730 г. ему возвращается звание сенатора, в апреле он производится в чин генерал-аншефа, в 1733 г. – подполковника лейб-гвардии Семеновского полка. Но главным было то, что в его руки вновь была возвращена реальная власть в сфере политического сыска. Укрепившись на престоле, Анна Иоанновна поспешила ликвидировать Верховный тайный совет, а политические дела изъяла из ведения Сената и передала во вновь создаваемый особый орган, во главе которого был поставлен возвращенный ко двору Ушаков – лучшей кандидатуры на эту ответственную роль императрица не смогла бы найти. 6 апреля 1731 г. новому ведомству было присвоено название «Канцелярии тайных розыскных дел», а по правовому статусу она официально была приравнена к коллегиям. Однако благодаря тому, что Ушаков получил право личного доклада государыне, возглавляемая им структура оказалась вне влияния Сената, которому подчинялись коллегии, и действовала под непосредственным руководством Анны Иоанновны и ее ближайшего окружения, в первую очередь печально известного фаворита Бирона. Свой первый удар императрица направила против тех членов Верховного тайного совета, которые чуть было не лишили ее полноты самодержавной власти. Первым пострадал В.Л. Долгорукий, в 1730 г. сосланный в Соловецкий монастырь, а в 1739 г. казненный. В 1731 г. настала очередь его родственника фельдмаршала В.В. Долгорукого, обвиненного в неодобрительном отзыве о новой государыне в домашнем разговоре. Розыск вел Ушаков, и на основании материалов сфабрикованного им в угоду Анне Иоанновне дела за действительные или мнимые слова в адрес императрицы опасный фельдмаршал был заключен в Шлиссельбургскую крепость, в 1737 г. сослан в Ивангород, а еще через два года заточен в Соловецкий монастырь.
М.М. Голицын подвергся опале сразу по воцарении Анны Иоанновны, но ему «повезло» умереть своей смертью в 1730 г. Его брат Д.М. Голицын, истинный «идеолог и организатор» заговора «верховников», был обвинен в служебных злоупотреблениях и привлечен к суду в 1736 г. Формально за «злоупотребления», а фактически за попытку ограничить самодержавие старый князь был приговорен к смертной казни, замененной заточением в Шлиссельбургской крепости, где он вскоре и скончался.
Князей Долгоруких Ушаков судил совместно с другими доверенными лицами Анны Иоанновны, в числе которых был и кабинет-министр императрицы А.П. Волынский. Но в 1740 г. начальник Канцелярии тайных розыскных дел пытал уже своего недавнего коллегу по ведению этого процесса, попытавшегося положить конец немецкому засилью при дворе. Изъятые у Волынского при обыске черновики документов свидетельствовали о замысле ограничить самодержавную власть, а его единомышленники под пыткой «засвидетельствовали» стремление кабинет-министра узурпировать русский трон – последнее обвинение, судя по всему, Ушакову подсказал Бирон.
Искренне преданный своему пыточному ремеслу, Ушаков выполнял свое дело не за страх, а на совесть. Даже в свободное от присутствия в Канцелярии время он ни на миг не забывал о своих обязанностях. За страшным руководителем застенка закрепилась такая репутация, что одно его имя заставляло трепетать каждого, притом не только русских подданных, но и пользовавшихся дипломатической неприкосновенностью иностранных послов. «Он, Шетардий, – докладывали в 1744 г. члены комиссии по выдворению из России французского дипломата, – коль скоро генерала Ушакова увидел, то в лице переменился».
Анна Иоанновна умерла в 1740 г., завещав русский престол младенцу Иоанну Антоновичу, регентом при нем она назначила своего фаворита Бирона. В последовавшей затем череде государственных переворотов Ушаков демонстрирует чудеса политической выживаемости. Поначалу по старой памяти поддерживает Бирона. Но уже через месяц фельдмаршал Миних без особого труда свергает ненавистного временщика и провозглашает регентшей Анну Леопольдовну, мать Иоанна Антоновича, принцессу Брауншвейгскую. Чтобы придать военному перевороту вид хотя бы какой-то законности, победитель приказывает Ушакову добыть необходимые сведения о заговоре Бирона. Застенки Канцелярии тайных розыскных дел заполнились курляндцами, главными из которых были сам бывший фаворит и его двоюродный брат, пристроенный своим всемогущим родственником в капитаны Преображенского полка. Им было предъявлено обвинение в намерении отравить Иоанна Антоновича, обвинить в его смерти Анну Леопольдовну и провозгласить Бирона российским императором. В итоге дело закончилось тем, что последний был приговорен к смертной казни, замененной ссылкой в Пелым, а неуемное рвение членов Канцелярии тайных розыскных дел представить мнимый заговор как можно более масштабным и обвинить в участии в нем как можно больше людей было пресечено самим Минихом, обругавшим следователей и велевшим им «прекратить болванское занятие, от коего по Российскому государству смута сеется». Тем не менее регентша наградила А.И.Ушакова орденом Св. Андрея Первозванного.
Курляндское засилье при русском дворе сменилось брауншвейгским, вновь создав питательную среду для недовольства. Но всему приходит конец: 25 ноября 1741 г. гвардия произвела переворот и возвела на престол Елизавету Петровну. Малолетний император Иоанн Антонович вместе с родителями и игравшими главную роль при дворе Анны Леопольдовны Минихом и Остерманом был арестован. Когда дочь Петра была еще не у власти, Ушаков отказался примкнуть к поддерживавшей ее партии, однако после свершения переворота в ее пользу сумел сохранить и свой пост, и влиятельное положение при дворе. В то время как многие видные представители прежней элиты были сосланы или лишены прежних мест, глава Канцелярии тайных розыскных дел попадает в обновленный состав Сената. Незадолго перед тем он допрашивал по воле Миниха Бирона, якобы хотевшего извести Иоанна Антоновича, теперь же расследует новое дело – «О злоумышлениях былого фельдмаршала фон Миниха на здоровье принца Иоанна Антоновича, герцога Брауншвейгского», ведя попутно и еще одно – «О происках былого канцлера графа Остермана». Оба руководителя предыдущего переворота были объявлены врагами Отечества и в свой черед отправлены в ссылку. Наряду с крупными политическими фигурами Канцелярии тайных розыскных дел приходилось разбираться и с некоторыми из победителей, опьяненных чередой военных переворотов и ощутивших свою вседозволенность. Так, подвыпивший 19-летний сержант Невского полка А. Ярославцев, «гуляя с приятелем и дамой легкого поведения», не пожелал в центре Петербурга уступить дорогу карете самой императрицы Елизаветы. Ореол величия и неприкосновенности носителя верховной власти в глазах части военных был уже сильно размыт, и на попреки и увещевания свиты сержант отвечал: «Экая де великая диковинка, что выбранили де мы генерала или ездовых. И сама де государыня такой же человек, как и я, только де тем преимущество имеет, что царствует».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Биографии руководителей опричнины
Биографии руководителей опричнины
БАСМАНОВ Алексей Данилович (год рождения неизв. – 1570). Первый боярин, один из руководителей опричнины в 1565–1570 гг.Происходил из старинного московского боярского рода Плещеевых. Выдвинулся благодаря незаурядным военным и политическим
Биографии руководителей Приказа тайных дел
Биографии руководителей Приказа тайных дел
БАШМАКОВ Дементий Минич (год рождения неизв. – после 1700). Возглавлял Приказ тайных дел в 1656–1657, 1659–1664 и 1676 гг.Служил в общей сложности в 16 приказах, пройдя путь от подьячего до думного дворянина. Впервые упоминается в
Биографии руководителей Преображенского приказа
Биографии руководителей Преображенского приказа
РОМОДАНОВСКИЙ Иван Федорович (конец 1670 – 1730). Руководитель Преображенского приказа в 1717–1729 гг.Служебную карьеру в сыскном ведомстве отца начал в сентябре 1698 г. во время кровавого следствия по Стрелецкому бунту. При
Биографии руководителей Тайной экспедиции при правительствующем Сенате
Биографии руководителей Тайной экспедиции при правительствующем Сенате
ВЯЗЕМСКИЙ Александр Алексеевич (1727–1793). Генерал-прокурор Правительствующего сената в 1764–1792 гг.Древний дворянский род Вяземских берет начало от князя Ростислава-Михаила Мстиславовича
Биографии руководителей Департамента полиции
Биографии руководителей Департамента полиции
АЛЕКСЕЕВ Борис Кириллович (1882–после 1927). Коллежский асессор, чиновник Департамента полиции.Окончил Александровский лицей. С февраля 1910 г. – старший помощник делопроизводителя 2-го делопроизводства Департамента полиции,
Биографии руководителей Особого отдела Департамента полиции
Биографии руководителей Особого отдела Департамента полиции
БРОЕЦКИЙ Митрофан Ефимович (1866 – год смерти неизв.). Действительный статский советник.Окончил Киевский университет. С 1890 г. служил по судебному ведомству, товарищ прокурора Житомирского окружного суда,
Биографии руководителей Заграничной агентуры Департамента полиции
Биографии руководителей Заграничной агентуры Департамента полиции
ГАРТИНГ Аркадий Михайлович (1861– год смерти неизв.). Действительный статский советник (1910). Настоящее имя – Геккельман Аарон Мордухович.Родился в Пинском уезде Минской губернии в семье купца 2-й гильдии.
Цели Лондона в «тайной войне»
Цели Лондона в «тайной войне»
Одна из основных задач, которые пришлось решать британским дипломатам и разведчикам в начале прошлого века, – заставить Российскую империю перестать балансировать между двумя группировками: «прусской» (Германия и Австро-Венгрия) и
На тайной службе у Петра Первого
На тайной службе у Петра Первого
Рассказанная выше история – лишь один из эпизодов «тайной войны» эпохи Петра Первого. На самом деле аналогичных историй существует множество. Ведь при этом российском императоре организация политической и военной разведки продолжала
Биография героя «тайной войны»
Биография героя «тайной войны»
Хайнц Фельфе родился 18 марта 1918 года в Дрездене в семье сотрудника германской полиции.Был призван в армию, принял участие в боевых действиях на территории Польши, но в середине сентября 1939 года попал в госпиталь с воспалением легких. После
Биографии руководителей советской военной контрразведки в годы войны
Биографии руководителей советской военной контрразведки в годы войны
АБАКУМОВ Виктор Семенович (1908–1954). Министр государственной безопасности СССР (1946–1951). Генерал-полковник (1943).Родился в Москве, сын рабочего фармацевтической фабрики и прачки.Образование: в 1920 г.
14. Охрана высших руководителей
14. Охрана высших руководителей
С началом 1945 года направление служебной деятельности первого заместителя народного комиссара внутренних дел Круглова С.Н. резко изменилось: приказом наркома на него возложили «организацию охраны объектов специального назначения»
Биографии руководителей Четвертых отделов областных управлений НКВД-НКГБ
Биографии руководителей Четвертых отделов областных управлений НКВД-НКГБ
АЛЕНЦЕВ Виктор Терентьевич – начальник 4-го отдела УНКВД по Курской области.Родился в 1904 году.С апреля 1939 года – заместитель начальника УНКВД по Курской области.С февраля 1941 года – заместитель
Приложение 3 Биографии руководителей военной контрразведки
Приложение 3
Биографии руководителей военной контрразведки
Михаил Сергеевич КЕДРОВ (1878–1941).Родился в Москве в семье нотариуса; из дворян. Учился в Демидовском юридическом лицее (Ярославль), окончил медицинский факультет Бернского университета.В 1897 г. исключен «за
В эпицентре тайной дипломатии
В эпицентре тайной дипломатии
Чтобы разобраться в сложной обстановке в Турции в годы войны, я решил разыскать бывшего советского военного атташе в Анкаре генерал-майора Николая Григорьевича Ляхтерова. Удалось найти его телефон. Но в течение нескольких дней на
«Генерал и кавалер» Ушаков
Андрей Иванович Ушаков (1670–1747) вышел из другой среды, нежели его предшественник и начальник. Сирота из бедных новгородских дворян (на четверых братьев – один крепостной) не имел отношения ко двору и начал карьеру, как и многие его современники, рядовым петровской гвардии – в 1704 году стал солдатом-добровольцем Преображенского полка.
Для таких гвардейцев служба была единственной возможностью получить обер-офицерский чин и в редком случае «деревнишку» (при Петре I землей оделяли с разбором), а жалованье – основным источником существования. Часто они так и умирали «при полку», находясь «на баталиях и в прочих воинских потребах безотлучно»; другие выходили в отставку 60-летними солдатами, порой не имевшими ни одной крепостной души. Храбрость, исполнительность и усердие позволяли ускорить получение чинов; но чтобы сделать настоящую карьеру, нужны были особые способности. Ведь петровская гвардия была не только элитной воинской частью, но и школой кадров военной и гражданской администрации: из ее рядов в первой половине XVIII века вышло 40 процентов сенаторов и 20 процентов президентов и вице-президентов коллегий.[85] При Петре гвардейцы формировали новые полки, выполняли ответственные поручения за границей, собирали подати, назначались ревизорами и следователями; порой сержант или поручик были облечены более значительными полномочиями, чем губернатор или фельдмаршал.
Ушаков, как оказалось, обладал всеми нужными качествами. Чего только ему не приходилось делать: участвовать в подавлении восстания атамана Кондратия Булавина на Дону, воевать против шведов и их польских союзников, бороться с чумой и заготавливать корабельный лес в Прибалтике, улаживать пограничные конфликты в Литве, инспектировать украинские войска гетмана Скоропадского, набирать пополнение в гвардию среди «царедворцев», вывозить провиант и армейское имущество из Польши.[86] Но зато он вышел в люди: в 1709 году стал уже капитан-поручиком и адъютантом царя; а в 1714-м – майором гвардии и начальником следственной канцелярии. Эта «Канцелярия рекрутного счета», образованная для проверки поставки рекрутов из разных губерний, выявления происходивших при этом злоупотреблений, расследовала еще и финансовые нарушения других учреждений, «утайку душ» при проведении переписи и рассматривала дела о хищениях должностных лиц по «третьему пункту».[87] В 1717–1718 годах Ушаков контролировал строительство кораблей в Петербурге, набирал матросов для них и мастеровых людей для новой столицы, докладывая обо всем самому царю.
В Тайную канцелярию Андрей Иванович пришел, уже имея за плечами немалый опыт проведения всевозможных «розысков». Поэтому он и занял в ней место фактического начальника: он больше сослуживцев проводил время в присутствии и регулярно сообщал Толстому о своих действиях и полученных результатах. «Государь мой милостивый Петр Андреевич, – писал Ушаков Толстому в ноябре 1722 года, – о состоянии здешнем доношу: за помощию Вышнего все благополучно. Из Москвы отправил я двух курьеров до вашего превосходительства с выписками по Левину делу, и оные до вашего превосходительства прибыли ль, о том я неизвестен и зело сомневаюсь, живы ль они; ‹…› в канцелярии здесь вновь важных дел нет, а имеются посредственные ‹…›. Только мне зело мудрено новгородское дело, ибо Акулина многовременно весьма больна ‹…›, а дело дошло, что надлежало было ее еще розыскивать, а для пользования часто бывает у нее доктор, а лекарь безпрестанно. Колодников имеется по делам ныне 22 человек». На это письмо Толстой отвечал: «Государь мой Андрей Иванович! Письмо ваше, моего государя, от 20 сего января получил я вчерашнего числа в целости, за которое и за уведомление по оном благодарствую и сим моим ответствую. Сомнением вашим, государь мой, по новгородскому делу я весьма согласуюсь: и что распопа Игнатий при смерти скажет, на том можно утвердиться, и по тому его последнему допросу и бабам указ учинить, чего будут достойны; и тем оное дело окончать».
В следующем году Ушаков тоже посылал Толстому экстракты, к примеру, с таким сопроводительным письмом: «Государь мой милостивый Петр Андреевич! До вашего превосходительства предлагаю при сем по Тайной канцелярии о нерешимых делах экстракт. А какие и о чем, тому значит при сем реестр, по которым требую резолюции, что чинить; и так остаюсь вашего превосходительства раб Ушаков Андрей». В ответ Толстой посылал «государю моему Андрею Ивановичу» необходимые указания.
Если сам Ушаков покидал Петербург, он поддерживал регулярную переписку с подчиненными. В 1722 году он писал из Москвы секретарю Ивану Топильскому: «Господин секретарь Топилской. Присланный из канцелярии тайных дел дому Василья Арчаковскаго женки Ирины Афанасьевой дочери, с распросных речей и очных ея ставок с бабою Акулиною копий, слушав, мы определили из канцелярии тайных дел ее, Ирину, свободить до указу на росписку, для того спрашивана она, Ирина, против распросу Акулинина токмо в одном свидетельстве, но такова свидетельства оная Ирина не показала и потому осталась в показанных словах оная Акулина с Арчаковскою, а в росписке написать, как ее Ирину впредь спросят, и им роспищиком поставить ее немедленно. Слуга ваш Ушаков Андрей». Секретарь, со своей стороны, столь же регулярно информировал начальство: «Превосходительный господин генерал-маэор и лейб-гвардии маэор, милостивый государь мой Андрей Иванович! Вашему превосходительству покорно доношу: по присланному ко мне ордеру сего мая 22-го дня по извету камер-коллегии вахмистра Максима Перова о словах князя Дмитрия Михайловича Голицина дворецкого Михаила Подамукова я следую в чем явились ныне 5 человек, которых я роспросил, а по тем распросам надлежит, сыскав, спросить разных чинов людей еще 9 человек, и оных, государь, я спрашивать буду, а разспрося, дав им очныя ставки, что покажется, из того всего учиня выписку, вашему превосходительству донесу впредь».[88] (Речь здесь идет не о простых «непристойных словах», а о неких подозрительных документах, якобы имевшихся у сенатора князя Д. М. Голицына.)
Служил Ушаков исправно – вел следствие по делу Алексея и заседал в суде над ним; стал в 1721 году генерал-майором и получал приличное жалованье – 1 755 рублей в год. В январе 1725 года вместе с Толстым и Бутурлиным он выступил в поддержку права на трон Екатерины. По информации австрийского и датского дипломатов, именно Ушаков заявил: «Гвардия желает видеть на престоле Екатерину и ‹…› она готова убить каждого, не одобряющего это решение».[89] Сделать выбор ему, как и многим другим гвардейским «выдвиженцам», было нетрудно; скорее, даже такой проблемы для него не существовало.
Вслед за Львом Толстым (в набросках к ненаписанному роману о послепетровской эпохе) мы можем отнести Андрея Ивановича к определенному типу личности и поведения: «Преданность слепая. Сангвиник. Вдали от интриг. Счастливо кончил. Выведывать мастер. Грубая внешность, ловкость».[90] Выходец из бедной дворянской семьи не мыслил себе иного мироустройства, помимо самодержавного, и был готов выполнить любой приказ своего императора с полным душевным спокойствием и даже своеобразным юмором – в письме своему начальнику по Тайной канцелярии Толстому он шутил: «Кнутом плутов посекаем да на волю отпускаем».
В те дни он был одним из ближайших к Екатерине гвардейцев. 27 января на основании указа из Кабинета Екатерины о немедленном выделении гвардии 20 тысяч рублей они были выданы из «комиссарства соляного правления» на руки майору Ушакову.[91] Оттуда же последовали и другие выплаты «на некоторые нужные и тайные дачи»: майор гвардии и управляющий Тайной канцелярией Ушаков получил больше всех – 3 тысячи рублей; генерал Бутурлин – 1 500 рублей; согласно другому указу, майорам С. А. Салтыкову и И. И. Дмитриеву-Мамонову выдали по тысяче рублей.[92]
Отличившийся при «избрании» императрицы Андрей Иванович стал сенатором, кавалером новоучрежденного ордена Александра Невского, а в феврале 1727 года – генерал-лейтенантом. Но его карьера едва не оборвалась из-за того же Меншикова: сначала Ушаков лишился места в упраздненной Тайной канцелярии, затем был выведен из Сената, а в апреле 1727 года попал под следствие по делу Толстого– Девиера. Чин у него не отняли, но заслуженных в 1718 году 200 дворов он лишился и был отправлен, как уже говорилось, из столицы в полевые полки – сначала в Ревель, а потом в Ярославль.
Опала самого Меншикова ничего не изменила. Верховные правители в точности повторяли его тактику в отношении возможных конкурентов, и никто из сосланных Меншиковым не был возвращен, в том числе участники «заговора» Толстого-Девиера Бутурлин, Ушаков и др. Ушаков из провинции следил за событиями в столице, где имел верных друзей-информаторов. «В домех вашего превосходительства здешних милостью Христовою состоит все благополучно, – сообщал ему новости 27 февраля 1728 года бывший дьяк Тайной канцелярии Иван Топильский. – С приморского двора сюда перевезено дров 33 сажен ‹…›. С здешней стороны доношу: милостию господнею состоит всемерно изрядно, и всякие припасы дешевы. Господа генералитет здесь имеют асамблеи, и когда бывают у иноземцов, то настоящая асамблея, а ежели у россиян, то нарочитай бал. 23 дня сего месяца была асамблея или бал у господина Корчмина со иллюминациею богатою и с немалым трактованием; что венгерское, сказывают, имелося при том. А последние, кои танцовали, в 5 часу пополудни разъехались».[93] И всё же служить бы Андрею Ивановичу до смерти на задворках империи, если бы не скоропостижная смерть юного Петра II и «затейка» Верховного тайного совета по ограничению власти приглашенной на трон Анны Иоанновны.
Девятнадцатого января 1730 года Верховный тайный совет составил перечень «кондиций», в числе прочего предусматривавших «у шляхетства и имения и чести без суда не отымать», что давало хоть какую-то гарантию от внезапных арестов, секретного следствия и ссылки с конфискацией имущества. Огласив «кондиции», «верховники» предложили российскому шляхетству представить проекты будущего государственного устройства. В ту короткую пору (шесть недель) аннинской «оттепели» появилось несколько подобных проектов; один из них, направленный против монополии на власть Верховного тайного совета (так называемый «проект 364-х», по числу поставивших свое имя под ним), подписал и генерал-лейтенант Ушаков.
Однако едва ли Андрея Ивановича интересовали определенные в нем процедуры образования выборных органов власти. Отправленная «под начал» во Введенский Тихвинский монастырь дочь генерала Г. Д. Юсупова Прасковья источником своих бед считала те самые события зимы 1730 года, в которых участвовал ее отец. «Батюшка де мой з другими, а с кем не выговорила, – передавала речи Прасковьи Юсуповой ее служанка, – не хотел было видеть, чтоб государыня на престоле была самодержавная. А генерал де Ушаков – переметчик, сводня; он з другими захотел на престол ей, государыне, быть самодержавною. А батюшка де мой как о том услышал, то де занемог и в землю от того сошел».[94]
Двадцать пятого февраля 1730 года Ушаков вместе с другими представителями генералитета и шляхетства подал Анне челобитную с просьбой «всемилостивейше принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели», после чего императрица «всемилостивейше изволила изодрать» неуместные «кондиции» и принялась царствовать самодержавно.
Андрей Иванович не прогадал – при раздаче наград он, как один из главных участников тех событий, получил 500 дворов из конфискованных владений князей Долгоруковых; стал генерал-аншефом, генерал-адъютантом, сенатором и подполковником гвардии. Его талант оказался востребован: в 1731 году Тайная канцелярия была возрождена и вчерашний опальный гвардеец ее возглавил. По повелению императрицы сенаторы 31 марта 1731 года уведомили Ушакова о том, что распорядились «имеющиеся в Сенате важные дела и по тем делам колодников отослать к вам, господину генералу и кавалеру, и впредь из коллегий и канцелярий губерней и провинцей являющихся в таких же делах колодников, которые надлежат по вышепомянутому состоявшемуся апреля 10 числа указу отсылать к вам, господину генералу и кавалеру, ‹…› и именовать оную Канцелярию тайных розыскных дел».
Жизнь ненадолго вернулась в Преображенское. Однако уже в начале 1732 года императрица и двор перебрались в Петербург; туда же переселилась и служба Ушакова – сначала в качестве «походной Тайной канцелярии секретных дел», а затем, в августе того же года, уже на постоянной основе, оставив в Москве свой филиал – контору под «дирекцией» московского главнокомандующего генерал-адъютанта графа Семена Андреевича Салтыкова. Андрей Иванович со своими служащими и бумагами расположился в «покоях» петербургской Петропавловской крепости, «где имелась наперед Тайная канцелярия», и началась привычная работа. Одновременно Ушаков оставался генералом по штатам Военной коллегии и сенатором, и в докладах Сената императрице его подпись стояла первой.
Неопубликованная переписка Ушакова со знаменитым обер-камергером, курляндским герцогом Эрнстом Иоганном Бироном, свидетельствует о том, что общались они почти на равных. В отличие от других корреспондентов аннинского фаворита Ушаков сам имел доступ к императрице и у Бирона ничего не просил; их письма – короткие и деловые, без комплиментов и уверений во взаимной преданности.
Остававшийся «на хозяйстве» в столице во время отъезда двора Андрей Иванович прежде всего докладывал Бирону для передачи императрице в Петергоф о делах своего ведомства – например, о поступившем доносе на откупщиков или точном времени казни Артемия Волынского: «Известная экзекуция имеет быть учинена сего июля 27 дня пополуночи в восьмом часу». Не имея возможности выехать в царскую резиденцию лично, он присылал секретаря Хрущова для личного доклада Анне Иоанновне по интересующему ее делу придворной «мадамы» Яганны Петровой. Кроме того, Ушаков сообщал о других новостях: выборе сукна для гвардейских полков, погребении столичного коменданта Ефимова в Петропавловской крепости или смерти любимой собачки Анны «Цытринушки», последовавшей в 10 часов утра 18 июня 1740 года.
Бирон передавал ответы императрицы: донос является «бреднями посадских мужиков» и не имеет «никакой важности», а вопрос с сукном лучше отложить – государыня не в духе: «Не великая нужда, чтоб меня в деревне тем утруждать». Одновременно через Бирона поступали другие высочайшие распоряжения Ушакову для передачи принцессам Анне и Елизавете или другим лицам. В некоторых случаях Андрей Иванович проявлял настойчивость – предлагал, к примеру, все-таки решить вопрос о закупке сукна в пользу английского, а не прусского товара, в чем сумел убедить своего корреспондента.[95]
Исполнительному «генералу и кавалеру» приходилось выполнять и другие поручения, не имевшие прямого отношения к сыску. Однажды летом 1735 года Анна потребовала у Ушакова узнать, «где и отчего идет дым», замеченный ею из окна дворца. Тот выяснил, что на Выборгской стороне в 12 верстах от столицы «горят мхи», потому что несознательные грибники «раскладывают для варения оных грибов в ночь огни», и послал туда солдат для тушения пожара. Затем императрица распорядилась доставить ей ведомость, в которой было учтено количество судов, прошедших Ладожским каналом с начала навигации; потом – срочно отправить на военную службу уже отпущенных было в отставку с «абшидами» дворцовых служителей – лакеев, мундшенков, гайдуков…[96]
Андрей Иванович без потерь пережил пресловутую «бироновщину» и принял участие во всех громких процессах аннинского царствования: князей Долгоруковых, бывшего лидера «верховников» князя Дмитрия Голицына, Артемия Волынского. Однако сразу после смерти Анны Иоанновны Бирон – в то время официальный и полновластный регент Российской империи при малолетнем императоре Иоанне Антоновиче – усомнился в его лояльности, так как среди недовольных возвышением фаворита офицеров оказался адъютант Ушакова Иван Власьев. Но даже распоряжение герцога об установлении контроля за действиями Тайной канцелярии – участии генерал-прокурора князя Трубецкого в рассмотрении дел «о непристойном и злодейственном рассуждении и толковании о нынешнем государственном правлении»[97] – герцогу не помогло. Спустя три недели правление Бирона завершилось его арестом, который во главе отряда гвардейцев произвел еще более решительный немец – фельдмаршал Бурхард Христофор Миних. Его, в свою очередь, «ушла» в отставку в марте 1741 года новая правительница – мать императора, племянница Анны Иоанновны принцесса Анна Леопольдовна. Она же сделала Ушакова кавалером ордена Святого Андрея Первозванного. Но уже 25 ноября 1741 года регентша Анна была вместе с сыном свергнута преображенскими солдатами, принесшими во дворец (в прямом смысле слова) на царство дочь Петра I Елизавету. Уже через несколько дней Ушаков получил от нее бриллиантовую цепь к Андреевскому ордену. Правда, при очередном (происходившем при каждом дворцовом перевороте) переделе собственности Ушаков лишился подмосковного села Щербеева, но тут же присмотрел себе компенсацию и настойчиво просил осчастливить его на выбор или синодальной вотчиной – селом Озерецковским, или бывшим владением князей Долгоруковых – Лыковым-Голенищевым.[98] Елизавета Петровна повелела ему состоять при ней «безотлучно»: необходимость в его услугах была для нее настолько очевидной, что 2 декабря 1741 года она отменила уже состоявшееся назначение главного следователя в действующую армию и поставила его во главе следственной комиссии по делу арестованных «партизантов» бывшей правительницы, его же начальников – Миниха и Остермана.
Все эти большие и малые дворцовые перевороты никак не отразились на ведомстве Андрея Ивановича – его персонал и характер работы изменений не претерпел. Все так же «следовались» и карались «непристойные слова» и помышления против каждой в тот момент правившей персоны и ее окружения.
Андрей Иванович по заведенному порядку продолжал делать доклады шестому на своем веку «императорскому величеству». Теперь ему предстояло рассматривать дела воодушевленных легкостью свержения с престола законного монарха горячих голов, искренне полагавших, что «сама де государыня такой же человек, как и я, только де тем преимущество имеет, что царствует». От императрицы он добился специального указа, сделавшего его службу неподконтрольной никому, кроме самой государыни: «1743 года ноября 29 дня в Канцелярии тайных розыскных дел генерал и кавалер ‹…› Ушаков объявил, что сего же 29 дня ноября ее императорское величество, разсуждая о делах Тайной канцелярии, в каковой они важности состоят, высочайшим своего императорского величества изустным указом всемилостивейше соизволила указать: отныне впредь ни о каких имеющихся в Тайной канцелярии и той канцелярии в конторе делах известий и справок, как в Кабинет ее императорского величества, так и в Святейший Синод, и в Правительствующий Сенат, и ни в какие места без именного ее императорского величества за подписанием собственной ее императорского величества руки указа не давать».[99]
Отныне ни влиятельный в царствование Елизаветы Сенат, ни Синод не имели права требовать сведений или докладов от Тайной канцелярии. Синодские особы, правда, пытались бороться – заставить канцелярию признать подчинение религиозных дел именно церковному ведомству, на что Ушаков твердо отвечал: он будет «следовать» все дела – не только «касающияся до первых двух пунктов», но и порученные ему «точно по особливому и на то состоявшемуся именному ее императорского величества указу». С прочими же учреждениями Тайная канцелярия и подавно не церемонилась. Ушаков позволял себе, даже не вступая в сношения с Военной коллегией, требовать от Сената объявить генералам выговор за «своевольство» (они осмелились сами начать дело о неких «подметных пасквильных письмах») и указать, чтобы «оная коллегия впредь в таковые ни мало до нее не принадлежащие важные дела не вступала». Так Тайная канцелярия и ее начальник заняли особое и очень влиятельное положение в системе российских государственных учреждений XVIII века.
Едва ли правомерны попытки иных исследователей связать имя Ушакова с конкретными придворными группировками, как противника канцлера А. П. Бестужева-Рюмина и «верного соратника» генерал-прокурора Н. Ю. Трубецкого.[100] В те годы главной политической наукой стали придворные «конъектуры»; соперничавшие же у трона «партии», включавшие как русских, так и немцев, боролись с помощью назначений своих клиентов и разоблачений действий противников не за тот или иной курс, а за милости. Попытки же осмысленных политических действий, вроде составления Артемием Волынским и его друзьями проекта отнюдь не революционных, а бюрократических реформ по улучшению системы управления, представали в качестве опасного заговора с целью захвата трона и закончились публичной казнью вельможи и его «конфидентов».
В новой атмосфере менялся сам интеллектуальный уровень дискуссий. Просвещенный генерал-прокурор Трубецкой свидетельствовал, что его политические разговоры с Волынским вращались вокруг одной темы: «х кому отмена и кто в милости» у императрицы, о ссорах Волынского с другими сановниками, о назначениях при дворе и в армии. Трубецкой с негодованием отверг даже возможность чтения им самим книг; вот в молодости, при Петре, «видал много и читывал, токмо о каковых материях, сказать того ныне за многопрошедшим времянем возможности нет».
Ушаков в этот придворный мир вписался. Его трудно представить переводящим «Метаморфозы» Овидия или любующимся неблагочестивой картиной, чем грешил его предшественник Петр Андреевич Толстой. Полагаем, что его политические взгляды и духовные запросы не слишком возвышались над представлениями бравых гвардейцев той эпохи, чьими главными «университетами» были походы и служебные командировки для подавления бунтовщиков и «понуждения» местных властей. Но по сравнению с неумеренными отцом и сыном Ромодановскими и это было прогрессом: Ушаков за столом не буйствовал, а напротив, «в обществах отличался очаровательным обхождением и владел особенным даром выведывать образ мыслей собеседников».
«Непотопляемость» Ушакова объясняется профессиональной пригодностью при отсутствии каких-либо политических амбиций; умением сохранить «доступ к телу», оставаясь при этом вне всех «партий» и ни с кем не испортив отношений. За это он и был в очередной раз обласкан – в 1744 году получил титул графа Российской империи и генерал-адъютанта. Ушаков остался в милости до самой смерти. В чести и в чинах престарелый глава Тайной канцелярии генерал-аншеф, сенатор, обоих российских орденов (Александра Невского и Андрея Первозванного) кавалер, подполковник Семеновского гвардейского полка, генерал-адъютант граф Андрей Иванович Ушаков скончался 26 марта 1747 года. По преданию, перед смертью он обратился к портрету Петра I со словами «благодарности и благоговения». В последний путь он отправился «с немалым довольством» на государственный счет; в похоронной процессии участвовало множество духовных лиц: архиепископ Петербургский Феодосий, архиепископ Тверской Митрофан, епископ Вятский, три архимандрита и причт столичных церквей; по душе усопшего последовал вклад в Александро-Невский монастырь.[101]
Должность главного следователя империи перешла к не менее сановному преемнику – графу Александру Ивановичу Шувалову (1710–1771).
Придворный-следователь Александр Шувалов
Опорой Елизаветы в начале ее царствования были старые слуги ее отца. Однако это поколение уже сходило со сцены: в 1742–1749 годах умерли А. М. Черкасский, С. А. Салтыков, Г. А. Урусов, В. Я. Новосильцев, Г. П. Чернышев, Н. Ф. Головин, В. В. Долгоруков, А. И. Ушаков, А. Б. Куракин, И. Ю. Трубецкой, А. И. Румянцев. На смену им пришли новые вельможи из числа придворных цесаревны – канцлер Алексей Бестужев-Рюмин, ее фавориты Алексей Разумовский и Иван Шувалов, Михаил Воронцов, братья Петр и Александр Шуваловы. Старший из них отличался не только честолюбием, но и несомненными лидерскими способностями; его идеи и проекты (уничтожения внутренних таможен, протекционистского внешнеторгового курса, создания купеческих и дворянских банков, генерального межевания, реформы денежного обращения) определили внутреннюю политику России середины XVIII века.
Его младший брат Александр все время оставался в тени старшего, но тоже сделал карьеру. После переворота Елизавета Петровна наградила его, сделав действительным камергером и подпоручиком своей личной охраны – лейб-компанской роты Преображенского полка, посадившей ее на трон. В 1744 году Александр Иванович, не обладая военными талантами и ни в каких войнах не участвуя, стал поручиком лейб-компании и генерал-лейтенантом, в 1746-м вместе с братом Петром был возведен в графское достоинство. Затем Александр Шувалов стал генерал-адъютантом и генерал-аншефом (в 1751 году) и получил орден Святого Андрея Первозванного (в 1753 году).
В это время престарелый А. И. Ушаков стал реже бывать на службе. Только в особо важных случаях он лично вел допросы, обычно же «слушал» доклады секретарей канцелярии, и ему подыскивали достойного преемника. По указу императрицы в феврале 1745 года Шувалову впервые было поручено «обще с ним, генералом (Ушаковым. – И. К., Е. Н.) ‹…› в присутствии быть» по делу зарвавшегося до неприличия одного из главных участников переворота 25 ноября 1741 года прапорщика лейб-компании Юрия Грюнштейна; потом последовали еще несколько подобных указаний. 20 ноября 1745 года Ушаков получил высочайшее распоряжение: «Указали мы обще с вами в Тайной канцелярии по всем делам присудствие иметь действительному нашему камергеру и кавалеру Александру Шувалову; чего ради имеете вы сей наш указ оному Шувалову объявить, и о том, куда надлежит, для ведома сообщить; и нашему генералу и кавалеру графу Ушакову учинить о том по сему нашему указу. Елисавет». Андрей Иванович в своей домовой церкви привел Шувалова к присяге и велел известить об этом Сенат, Кабинет и другие присутственные места. Так Шувалов стал вместе с начальником подписывать приговоры и протоколы Тайной канцелярии.[102]
После смерти «генерала и кавалера» Шувалов занял его пост, который сохранял за собой до самого конца царствования своей покровительницы; он также принял под свое командование и Семеновский полк Ушакова. Механизм сыскного дела уже был отработан его предшественниками, и никаких новшеств Шувалов в него не внес. Так же, как его бывший начальник, он подавал доклады и лично участвовал в расследованиях, которые особо интересовали государыню: ведал охраной свергнутой правительницы Анны Леопольдовны, ее «брауншвейгского семейства» и заточенного императора Иоанна Антоновича; лично допрашивал в 1758 году арестованного фельдмаршала Апраксина, затем – самого канцлера Бестужева-Рюмина, обвиненного в измене, и подозреваемых в шпионаже в русской армии, сражавшейся на полях Семилетней войны.
Александр Иванович следователем оказался старательным, но не более. Не было в нем истовости и въедливости, да и готовности взять на себя любое дело, что отличало прошедшего суровую петровскую школу Ушакова. Шувалову не нужно было выслуживаться – он принял Тайную канцелярию, уже будучи осыпанным милостями придворным и генералом. На следствиях он присутствовал реже своего предшественника – больше времени проводил во дворце «на дежурстве», особенно после того, как был назначен состоять при наследнике престола, великом князе Петре Федоровиче и его жене – будущей Екатерине II.
Однако при этом он не блистал светским обаянием, и подопечные его побаивались. «Александр Шувалов, не сам по себе, а по должности, которую он занимал, был грозою всего двора, города и всей империи: он был начальником Государственного инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией. Его занятия, как говорили, вызвали у него род судорожного движения, которое делалось у него на всей правой стороне лица, от глаза до подбородка, каждый раз, как он был взволнован радостью, гневом, страхом или боязнью. Удивительно, как выбрали этого человека со столь отвратительной гримасой, чтобы держать его постоянно лицом к лицу с молодой беременной женщиной; если бы у меня родился ребенок с таким несчастным тиком, я думаю, что императрица (Елизавета. – И. К., Е. Н.) была бы этим очень разгневана; между тем это могло бы случиться, так как я видела его постоянно, всегда неохотно и большею частью с чувством невольного отвращения, причиняемого его личными свойствами, его родными и его должностью, которая, понятно, не могла увеличить удовольствия от его общества», – вспоминала позднее императрица Екатерина II впечатление, произведенное на нее Шуваловым.
Но должностные обязанности граф исполнял усердно. «Их императорские высочества изволили проснуться. Благодатию Божиею все благополучно, и после обеденного кушания до солнечной станции отправитца изволят. Вашего императорского величества всеподданнейший раб граф Александр Шувалов», – подобные известия о жизни «молодого двора» он ежедневно посылал императрице. При этом он не забывал ей напомнить об отсрочке уплаты своего 70-тысячного долга казне или попросить о приписке дворцовой волости в Медынском уезде к собственным металлургическим заводам.[103] Кроме того, ему приходилось заседать в Конференции при высочайшем дворе (с 1756 года), Военной коллегии и Сенате (с 1760 года). Поэтому на прочие служебные заботы времени оставалось все меньше. Доклады, выписки, экстракты, допросные речи – все эти документы Тайной канцелярии делаются при нем менее пространными и более скудными по содержанию.
Более того, Александр Иванович участвовал в борьбе придворных «партий», чего Ушаков себе не позволял. В последний год царствования Елизаветы появились слухи о возможном отстранении ее племянника Петра Федоровича от наследства и передаче короны его маленькому сыну Павлу Петровичу, в чем подозревали клан Шуваловых. Позднее сама Екатерина сообщала, что «за несколько времени» до смерти императрицы Иван Шувалов предлагал воспитателю наследника Н. И. Панину «переменить наследство» и «сделать правление именем цесаревича», на что Панин ответил отказом.[104]
Однако сама Екатерина несколькими годами ранее обсуждала с Бестужевым-Рюминым его план, согласно которому после смерти императрицы она становилась «соправительницей» мужа, а канцлер – президентом трех «первейших» коллегий и командующим гвардейскими полками.[105] Одновременно она устроила тайное свидание с Александром Шуваловым. Его влиятельный брат Петр в августе 1756 года сообщил Екатерине о готовности ей служить, а сама она писала ему о «предательстве» Бестужева и желании «броситься в ваши объятия».[106]
В то время – в 1756–1757 годах – эти переговоры ни к чему не привели; а несколько лет спустя елизаветинский фаворит Иван Шувалов при всех своих достоинствах уже не годился для открытой борьбы за власть, старший же его родственник, на всё способный Петр Иванович Шувалов был уже смертельно болен. Но, по словам Екатерины, в последние месяцы или даже недели жизни императрицы Шуваловы все же сумели войти в доверие к наследнику при помощи директора Шляхетского корпуса А. П. Мельгунова. Поддержка со стороны Шуваловых – вместе с лояльностью великой княгини Екатерины и усилиями самого Петра Федоровича по привлечению на свою сторону гвардейских офицеров – обеспечила выход из очередной «переворотной» ситуации.
Однако со смертью в январе 1762 года П. И. Шувалова влияние его клана пошло на убыль. Занявший престол император Петр III 28 декабря 1761 года произвел Александра Ивановича в генерал-фельдмаршалы, пожаловал ему две тысячи крепостных и назначил полковником Семеновского полка – но одновременно упразднил Тайную канцелярию, которой тот руководил многие годы. Покорный граф еще 17 февраля 1762 года до появления царского манифеста объявил своим подчиненным, что их учреждению приказано более «не быть», а 19 февраля в канцелярии был составлен последний протокол допроса.[107]
Последний раз Шувалов продемонстрировал придворный талант в день переворота 28 июня 1762 года, когда вместе с М. И. Воронцовым и Н. Ю. Трубецким отбыл в столицу под предлогом разведки и «уговоров» мятежной императрицы – но сразу же перешел на ее сторону и стал заседать в Сенате. После воцарения Екатерины II он присутствовал при ее коронации в Москве, однако его карьера была уже завершена. В январе 1763 года граф Шувалов вышел в отставку с пожалованием ему еще двух тысяч крестьянских душ.
После принятого 23 февраля 1762 года манифеста об уничтожении Тайной канцелярии вышел менее известный указ Сената, чтобы всем канцеляристам и чиновникам Тайной канцелярии «быть на том же жаловании, как они ныне получают», до тех пор, пока «дела отданы и о наличных колодниках разсмотрено будет»; отныне всем этим чиновникам надлежало состоять «при Сенате», а в Москве – «при Сенатской конторе». В этом же указе была сделана особая оговорка: «Однако ж из них асессора Шешковского, переименовав того ж ранга сенатским секретарем ныне же действительно и определить во учреждавшую для того при сенате экспедицию».[108] Так было названо имя нового фактического начальника этого учреждения при Екатерине II.
Императорский «кнутобоец» Степан Шешковский
Помимо формирования полицейского ведомства, XVIIIв. ознаменован также и расцветом тайного сыска, связанного в первую очередь с государственными или «политическими» преступлениями. Петр I в 1713г. заявляет: «Сказать во всем государстве (дабы неведением нихто не отговаривался), что все преступники и повредители интересов государственных… таких без всякие пощады казнить смертию…»
Бюст Петра I. Б.К. Расстрелли. 1724г. Государственный Эрмитаж, Государственный русский музей, Санкт-Петербург
Охраной государственных интересов с 1718г. занимается Тайная канцелярия, некоторое время действующая одновременно с Преображенским приказом, образованным еще в конце XVIIв. В 1726г. эстафету тайного сыска перенимает Верховный тайный совет, а в 1731г. Канцелярия тайных розыскных дел, подведомственная Сенату. Екатерина II указом от 1762г. возвращает Канцелярии тайных розыскных дел былые полномочия, утраченные в недолгий период правления Петра III. Екатерина II также производит реорганизацию в сыскном ведомстве, обязывая его подчиняться только генерал-прокурору, что способствовало становлению тайного сыска еще более тайным.
На фото: Москва, ул.Мясницкая, д.3. В конце XVIIIв. в этом здании располагалась Тайная канцелярия розыскных тайных дел
В первую очередь в сферу компетенции следователей Тайной канцелярии попадали дела, касающиеся служебных преступлений чиновников, государственной измены, покушения на жизнь государя. В условиях России, только пробуждающейся от средневекового мистического сна, все еще сохранялось наказание за заключение сделки с дьяволом и посредством этого причинения вреда, а тем более за причинение таким образом вреда государю.
.jpg)
Иллюстрация из книги И.Курукина, Е.Никулиной «Повседневная жизнь Тайной канцелярии»
Однако и простым смертным, сделок с дьяволом не заключавшим и о государственной измене не помышлявшим, приходилось держать ухо востро. К государственному преступлению приравнивалось употребление «непристойных» слов, особенно в качестве пожелания смерти государю. Упоминание слов «государь», «царь», «император» вместе с другими именами грозило обвинением в самозванстве. Упоминание государя в качестве героя сказки или анекдота также сурово каралось. Возбранялось пересказывать даже реальные свидетельства, связанные с самодержцем.
Учитывая, что большая часть информации поступала в Тайную канцелярию посредством доносов, а следственные мероприятия проводились с помощью пыток, попасть в лапы тайного сыска было незавидной участью для обывателя.
«Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» Ге Н. 1872г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
«Кабы я была царица…»
— Крестьянин Борис Петров в 1705г. за слова «Кто затеял бороды брить, тому б голову отсечь» был вздернут на дыбу.
— Антон Любученников был подвергнут пыткам и бит кнутом в 1728г. за слова «Глуп-де наш государь, кабы я был государь, то бы-де всех временщиков перевешал». Распоряжением Преображенского приказа он был сослан в Сибирь.
— Мастер Семен Сорокин в 1731г. в официальном документе допустил описку «Перт Первый», за что был высечен плетьми «за ту его вину, в страх другим».
— Столяр Никифор Муравьев в 1732г., будучи в Коммерц-коллегии и недовольный тем, что его дело очень долго рассматривают, заявил, употребив имя государыни без титула, что пойдет «к Анне Ивановне с челобитной, она рассудит», за что был бит плетьми.
— Придворный шут императрицы Елизаветы Петровны в 1744г. был арестован Тайной канцелярией за неудачную шутку. Он принес ей в шапке «для смеху» ежика, тем самым напугав ее. Шутовство было расценено как покушение на здоровье императрицы.
«Допрос в Тайной Канцелярии» Иллюстрация из книги И.Курукина, Е.Никулиной «Повседневная жизнь Тайной канцелярии»
Судили и за «недостойные слова такие, что по которых мест государь жив, а ежели умрет, то быть другим…» : «А государю не долго жить!», «Бог знает, долго ли пожить будет, ныне времена шаткие» и пр.
Не просто преступлением, а оскорблением чести считался отказ выпить за здоровье государя или верных монарших подданных. На дворянина Григория Николаевича Теплова донес канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Он обвинил Теплова в том, что тот проявил неуважение к императрице Елизавете Иоановне, в «покал только ложки с полторы» налив, вместо «оной полон выпить за здоровье такого человека, который Ея императорскому величеству верен и в Ея высочайшей милости находится».
«Портрет графа А.П.Бестужева-Рюмина» Луис Токке 1757г., Государственная Третьяковская галерея, Москва
Екатерина II, пытавшаяся реформировать Россию не меньше прославленного Петра, значительно смягчилась в отношении своего народа, уже практически не упоминавшего имя государыни своей всуе. Гаврила Державин посвятил этому существенному изменению строки:
«Там можно пошептать в беседах
И, казни не боясь, в обедах
За здравие царей не пить.
Там с именем Фелицы можно
В строке описку поскоблить
Или портрет неосторожно
Ее на землю уронить…»
«Портрет поэта Гавриила Романовича Державина» В. Боровиковский, 1795г., Государственная Третьяковская галерея, Москва
Три столпа тайного сыска
Первым начальником Тайной канцелярии был князь Петр Андреевич Толстой, который, будучи хорошим администратором, не был любителем оперативной работы. «Серым кардиналом» Тайной канцелярии и настоящим мастером сыска был его заместитель Андрей Иванович Ушаков, выходец из деревни, на смотре недорослей за свой богатырский вид записанный в Преображенский полк, служа в котором он завоевал расположение Петра I.
«Портрет графа Петра Андреевича Толстого», И. Г. Таннауэр 1710-е гг., Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
После периода опалы с 1727-1731гг. Ушаков возвращен ко двору обретшей власть Анной Иоановной и назначен главой Тайной канцелярии. В его практике было обычным делом пытать подследственного, а потом доносчика на подследственного. Ушаков писал о своей работе: «здесь вновь важных дел нет, а имеются посредственные, по которым також, яко и прежде, я доносил, что кнутом плутов посекаем да на волю выпускаем». Однако через руки Ушакова прошли князья Долгорукие, Артемий Волынский, Бирон, Миних…, а сам Ушаков, воплощающий мощь системы российского политического сыска, с успехом оставался при дворе и при работе. Русские монархи питали слабость к расследованию «государственных» преступлений, зачастую сами вершили суд, а ежеутренним монаршим ритуалом, помимо завтрака и туалета, было прослушивание доклада Тайной канцелярии.
«Императрица Анна Иоанновна» Л. Каравак, 1730г. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Ушакова на столь почетной должности сменил в 1746г. Александр Иванович Шувалов. Екатерина II в Записках упоминает: «Александр Шувалов не сам по себе, а по должности, которую занимал, был грозою всего двора, города и всей империи, он был начальником инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией. Его занятие вызывало, как говорили, у него род судорожного движения, которое делалось у него на всей правой стороне лица от глаза до подбородка всякий раз, как он был взволнован радостью, гневом, страхом или боязнью». Авторитет его как начальника Тайной канцелярии более заслуживался отталкивающей и устрашающей внешностью. С восхождением на престол Петра III Шувалов был уволен с этой должности.
Шувалов Александр Иванович. Портрет работы П. Ротари. 1761г.
Третьим столпом политического сыска в России в XVIIIв. стал Степан Иванович Шешковский. Он руководил Тайной экспедицией с 1762-1794гг. За 32 года трудовой деятельности Шешковского его личность обросла огромным количеством легенд. Шешковский в представлении народа слыл изощренным палачом, стоящим на страже закона и моральных ценностей. В дворянских кругах он имел прозвище «духовник», ибо сама Екатерина II, ревностно следящая за моральным обликом своих подданных, просила Шешковского «поговорить» с провинившимися особами в назидательных целях. «Поговорить» часто подразумевало «легкое телесное наказание», как то высечь плетьми или побить кнутом.
Шешковский Степан Иванович. Иллюстрация из книги «Русская старина. Путеводитель по XVIIIв.»
Весьма популярна была в конце XVIIIв. история о механическом кресле, которое стояло у Шешковского дома в кабинете. Якобы когда приглашенный садился в него, подлокотники кресла защелкивались, а само кресло опускалось в люк в полу, так что одна голова оставалась торчать. Далее невидимые подручные кресло снимали, освобождали гостя от одежды и секли, не зная кого. В описании сына Александра Николаевича Радищева Афанасия Шешковский и вовсе предстает садистом-маньяком: «Он действовал с отвратительным самовластием и суровостью, без малейшего снисхождения и сострадания. Шешковский сам хвалился, что знает средства вынуждать признания, а именно он начинал тем, что допрашиваемое лицо хватит палкой под самый подбородок, так что зубы затрещат, а иногда и повыскакивают. Ни один обвиняемый при таком допросе не смел защищаться под опасением смертной казни. Всего замечательнее то, что Шешковский обращался таким образом только со знатными особами, ибо простолюдины были отдаваемы на расправу его подчиненным. Таким образом вынуждал Шешковский признания. Наказания знатных особ он исполнял своеручно. Розгами и плетью он сек часто. Кнутом он сек с необыкновенной ловкостью, приобретенною частым упражнением».
Наказание кнутом. С рисунка Х. Г. Гейслера. 1805г.
Однако известно, что Екатерина II заявляла о том, что пытки на допросах не применялись, а сам Шешковский, скорее всего, был прекрасным психологом, что позволяло ему одним нагнетанием атмосферы да легкими тумаками добиваться от допрашиваемых желаемого. Как бы то ни было, Шешковский возвел политический сыск в ранг искусства, дополнив методичность Ушакова и экспрессивность Шувалова творческим и нестандартным подходом к делу.
Канцелярия тайных розыскных дел как особый орган появился в России в XVIII веке при Петре I. Он был восприемником традиций Приказа тайных дел (1654 год) и Преображенского приказа (Преображенская потешная изба была учреждена в 1686 году), созданного все тем же Петром для расследования государственных, особо важных преступлений, совершенных против монарха или против страны в целом (например, шпионаж в пользу Швеции).
Предпосылки создания
Еще во время пребывания Петра Алексеевича в Преображенском для управления вновь организованными гвардейскими («потешными») полками был создан особый Преображенский приказ (это наименование Изба получила в 1695 году), во главе которого был поставлен князь Ф. Ю. Ромодановский и который лично курировал государь. Его работники приняли деятельное участие в политическом противостоянии Софьи и Петра, закончившегося победой последнего.
Интересно. Князь Ф. Ромодановский был преданным сторонником государя и отличался особой жестокостью по отношению к его врагам. Современники считали его бескомпромиссным, неподкупным и чрезвычайно детальным.
В 1695 году Приказ и его отделения стали заниматься охраной общественного порядка в столице и рядом судебных дел, касающихся государственной политики. Также в это время Приказ продолжил заведовать гвардейскими полками, отвечал за монопольную продажу табака. Позже, его структура была упрощена; отделения прекратили свое существование как отдельные единицы.
В 1702 году Приказу были переданы все дела, касающиеся «первых двух пунктов», то есть преступлений против государства и государя. На деле, Приказ занимался вопросами, связанными с антикрепостническими выступлениями и преступлениями, направленными на саботирование проводимых в государстве реформ, а также розыском особо опасных, по мнению государя, преступников. Во времена Петра Алексеевича каждый, даже обвиненный в уголовном преступлении, мог сказать «слово и дело», что означало обвинение им кого-либо в государственном преступлении.
Интересно. Выражение «слово и дело», или «государево слово», «государево слово и дело», становится известным и приобретает особое значение в государственной практике уже в начале XVII века. В грамотах на имя царей Михаила и Алексея Романовых оно встречается достаточно часто, что, в свою очередь, указывает на существование особого политического сыска в государстве, организации, занимающейся преступлениями против династии и государственной безопасности. Возможно, еще до появления Приказа тайных дел, этими вопросами ведали Разрядный и Челобитный Приказы, а также воеводы на местах.
Создание
Указ о создании Тайной канцелярии был подписан царем в 1718 году. Она создавалась как особый орган, функционал которого был уже, чем у Преображенского приказа, хотя он также отвечал за политический сыск и расследование особо важных государственных дел. Руководство осуществлял И. Ф. Ромодановский, но подчинялась она непосредственно Петру Первому, который лично присутствовал на допросах и пытках преступников, принадлежащих к разным социальным группам. Постепенно два ведомства фактически слились в одно; до 1726 года всеми делами особой государственной важности занималась исключительно Тайная канцелярия.
Интересно. Петр Первый принимал активное участие не только в учреждении, но и в работе нового органа политического сыска. Его резолюция стоит на большей части документации. Но из-за неусидчивости государя и его постоянного отсутствия в Санкт-Петербурге многие дела, даже особо важные, затягивались на годы.
Дело царевича Алексея
Первым делом, которым занималась вновь созданная Канцелярия, было дело старшего сына Петра и наследника престола, царевича Алексея, обвинявшегося в государственной измене, «сношениях» со шведами и заговоре против действующего монарха.
В 1716 году, царевич, спасаясь от насильственного пострижения в монашество, на котором настаивал отец, бежал за границу, где пытался заручиться поддержкой европейских монархов. В 1717 году он, надеясь на прощение государя, вернулся в Россию. А 3 февраля 1718 года, после получения заверений о том, что он полностью прощен, отрекся от всех прав на престол, и рассказал обо всем, что происходило с ним за границей.
4 февраля, по приказу царя, Тайная канцелярия занялась следствием по делу царевича, которое возглавил граф П. А. Толстой. Были допрошены как сам Алексей Петрович, который пытался представить себя жертвой заговора старомосковского боярства, так и его сподвижники, и его любовница, некая Ефросинья. Именно последняя обвинила бывшего наследника российского престола в связях с Карлом XII и рассказала о его письмах, отправленных из-за границы в Россию, в которых он говорил о том, что готов занять престол.
Все эти факты (правдивые и ложные) дали основание для начала суда над Алексеем Петровичем. К тому моменту все его основные доброжелатели и помощники были либо казнены, либо умерли под пытками.
24 июня суд начался, были доказаны два эпизода контактов цесаревича со шведами, что по законам военного времени каралось смертью. 26 июня было сообщено о том, что Алексей Петрович скончался от удара в Петропавловской крепости.
Интересно. Лишь в XIX были найдены документы, в которых говорилось о том, что к цесаревичу были применены пытки. Роль Петра Алексеевича в этом деле до сих пор остается недоказанной, но, вероятно, он знал о том, что к его сыну была применена дыба, и даже лично санкционировал это.
Функции органа после 1718 года
После дела царевича деятельность Канцелярии продолжилась. Некоторые историки, считают, что причиной передачи этому органу части функций Приказа произошло из-за того, что П. А. Толстой был куда более опытен, чем юный И. Ромодановский.
В ее ведение с 1718 года были переданы все дела, касающиеся:
- государственной измены и шпионажа;
- преступлений чиновников и офицеров армии и флота;
- оскорбления монаршего достоинства;
- покушений на жизнь государя и членов его семьи.
В 1722 году Петр Алексеевич еще раз подтвердил полномочия Канцелярии особым указом, в котором подчеркивалось, что Канцелярия и Приказы должны заниматься только вышеуказанным делами.
При Петре Первом было проведено еще ряд громких расследований. Например, в 1724 году проходило «Дело Монса», брата Анны Монс и предполагаемого любовника жены Петра, Екатерины Алексеевны. Его вина была доказана, и он был казнен.
Также Канцелярию использовали в делах против лиц духовного звания. Так, например, резонансным стало «Дело архимандрита Тихвинского», которого обвинили в тайных молебнах и сослали на каторгу в Сибирь.
Во времена первого русского императора русские тюрьмы были переполнены. Государь беспощадно искоренял инакомыслие и боролся с теми, кто противился проводимым им преобразованиям. Недаром, он ещё в 1713 году заявил: «всех преступников и повредителей интересов государственных…без всякие пощады казнить смертию…».
Интересно. Петр Алексеевич никогда не отличался особой либеральностью по отношению к преступникам, но вот в делах, где фигурировали староверы, он мог проявить неожиданную милость. Чаще их судили «гражданским судом», не применяли пытки, не отправляли на каторгу.
Работа органа после 1725 года
Некоторые историки, исследующие практику ведения дел, связанных с преступлениями против государства и власти, указывают на то, что несмотря на наличие Канцелярии и Приказа, многие вопросы решались, что называется, «по старинке», в обход органов политического сыска, на уровне местных властей. Таким образом, наследники Петра I вполне могли обойтись и без этих органов.
В 1726 году Канцелярия была упразднена, Приказ был переименован в Преображенскую канцелярию. Вероятно, это было связано с нежеланием главы политического сыска П. А. Толстого обременять себя дополнительными обязанностями (при дворе Екатерины I его влияние было велико, так что отказа он не получил).
Новый орган со старыми функциями до 1729 года возглавлял И. Ф. Ромодановский. После его отставки она также была ликвидирована, все дела были разделены между другими органами государственной власти.
Петр I и Екатерина II
Но потребность государства в органе политического сыска никуда не делась (более того, так называемая «эпоха дворовых переворотов» требовала от монархов особо тщательно следить за политической ситуацией в стране), и в 1731 году появилась Канцелярия тайных и розыскных дел. Функционал был прежним: разрабатывались все дела, которые были связаны с «первыми двумя пунктами». Заведовал Канцелярией А. И. Ушаков.
За годы правления Анны Иоанновны и бироновщины, данный орган расследовал более полутора тысяч дел, из которых наиболее резонансными были:
- «Затейка верховников» (авторы «Кондиций», нормативно-правового документа, который был подписан императрицей при вступлении на престол, были осуждены; часть из них была сослана в Сибирь, часть – казнена);
- «Дело Волынского» (заговор группы дворян против Анны Иоанновны и Бирона).
При Елизавете Петровне Канцелярия работала и как орган политического сыска, и как орган, занимавшийся слежкой за иностранными шпионами. С 1746 года ее главой был А. И. Шувалов. Он, воспользовавшись разветвленной сетью соглядатаев, провел ряд дел, по которым были осуждены ближайшие сподвижники императрицы времен начала ее царствования:
- «Дело маркиза де Шетарди» (1744 год; французский посланник фактически стоял во главе заговора против Анны Леопольдовны и возвел младшую дочь императора на престол, обеспечив ей поддержку иностранных держав);
- «Дело И. И. Лестока» (1748 год; лейб-медик императрицы в первое десятилетие ее правления сосредоточил в своих руках огромную власть, соперничая с канцлером А. П. Бестужевым, но был обвинен в шпионаже в пользу Франции и отправлен в ссылку);
- «Дело С.Ф. Апраксина» (1748 год; командующий армии во время Семилетней войны с Пруссией был обвинен в поражении русских войск и сговоре с Фридрихом Великим);
- «Дело А. П. Бестужева» (1758 год; канцлер также был обвинен в шпионаже в пользу Австро-Венгерской империи и отправлен в ссылку).
Екатерина II
После смерти императрицы, при Петре III, Канцелярия была окончательно ликвидирована.
Интересно. Екатерина II в 1762 году восстановила упраздненный мужем орган. Появилась так называемая Тайная экспедиция. Самыми громкими делами этого органа стали расследования преступлений Е. Пугачева и А. Радищева.
В 1826 году (в начале царствования Николая I) в России появилась первая регулярная спецслужба. Третье Его Императорского Величества Отделение, которое просуществовало вплоть до конца XIX века. Первым его начальником был А. Х. Бенкендорф.
Неправильно считать, что «предтечи» русских секретных служб работали по принципу «виновны все», хотя истории о заключении под стражу тех, кто отказывался выпить за здоровье государя отнюдь не выдумки. В Приказе, Канцелярии, Экспедиции работали очень грамотные люди, сумевшие обеспечить безопасность Империи в очень сложное время перемен.
Историография:
- Ключевский В. О. Курс истории России, М.: 1980 год.
- Богданов А. П. Россия при царевне Софье и Петре I, М.: 1990 год.
- Фоккеродт И. Г. Россия при Петре Первом, М.: 2000 год.
Обновлено: 24.04.2023
Не выпил за царя? В тюрьму!
Официально Тайная канцелярия императора Петра I была учреждена в Петербурге в 1718 году. Она стала прямой наследницей московского Преображенского приказа под начальством Ромодановского.
Поводом для ее создания стало дело царевича Алексея, блудного сына Петра, бежавшего в Вену. Следствие возглавил граф Петр Андреевич Толстой – он лично допросил любовницу царевича Ефросинью, которая заявила, что Алексей пытался связаться с Карлом XII и из-за рубежа готовил почву для свержения отца. Обвиненный в государственной измене, наследник скончался от пыток в Петропавловской крепости.
Поводом для задержания человека мог стать любой неподтвержденный устный донос. Самое пристальное внимание экспедиторов – так позже стали называть сотрудников канцелярии – было приковано к высказываниям в адрес царя и его приближенных, русской армии, церкви, политического устройства и деятельности региональной власти.
Сознающегося пытать трижды
Задержанных ждали сначала допрос с пристрастием, а затем наказание от порки кнутом до смертной казни.
В том же 1718 году Петр I издал указ о том, что слушания особо важных дел – о государственной измене, о покушении на жизнь государя, о преступлениях чиновников – будут проводиться по понедельникам, и присутствовать на них будет сам государь. Не гнушался монарх и посещением пыточной камеры.
В Тайной канцелярии было правило о том, что сознающегося нужно пытать трижды. То есть, чтобы покаяния преступника были зачтены, обвиняемый должен был произнести слова признания в неизменном виде не менее трех раз подряд в разное время суток: утром, днем и вечером.
В годы расцвета деятельности экспедиторов – 50-е годы XVIII в. – излюбленными пытками стали тиски, подвешивание за руки, сдавливание головы, частичное снятие кожи и поливание ледяной водой.
Карательное ведомство №1
Петр I, опасавшийся за свою власть после предательства сына, сделал доносы не только легитимным, но и почетным занятием.
Цепная реакция доносов была запущена. В поисках наживы и желая избавиться от недоброжелателей, люди доносили на соседей и родственников, а крестьяне – на своих помещиков. При Елизавете Петровне за донос на землевладельца крепостной мог получить свободу для себя и своей семьи на срок до 5 лет. Доходило до того, что испуганные люди приходили доносить на самих себя за крамольные мысли, возникшие в адрес власти.
Вступив на престол в 1741 году, дочь Петра I Елизавета дала развитию Тайной канцелярии новый виток – учредила должность соглядатаев. Эти люди профессионально занимались шпионажем: перехватывали письма, допрашивали гонцов, следили за шпионами, вели запись переговоров и встреч высоких государственных лиц с иностранцами.
Генерала Ушакова, сподвижника Петра I, на посту главы Тайной канцелярии сменил граф Александр Шувалов. При нем в опалу попали ближайшие сподвижники Елизаветы: генерал-фельдмаршал Степан Апраксин и граф Алексей Бестужев-Рюмин, французский дипломат Шетарди и немец Лесток.
Та́йная канцеля́рия (1718—1801) — орган политического сыска и суда в России в XVIII веке. В первые годы существовала параллельно с Преображе́нским прика́зом, выполнявшим сходные функции. Упразднена в 1726 году, восстановлена в 1731 году как Канцеля́рия та́йных и ро́зыскных дел; последняя ликвидирована в 1762 году Петром III, однако вместо неё в том же году Екатериной II учреждена Та́йная экспеди́ция, выполнявшая ту же роль. Окончательно упразднена Александром I.
Содержание
Преображенский приказ и Тайная канцелярия
Учреждённая в феврале 1718 года в Петербурге и существовавшая до 1726 года Тайная канцелярия имела те же предметы ведомства, как и Преображенский приказ в Москве, и также управлялась И. Ф. Ромодановским. Ведомство создавалось для следствия по делу царевича Алексея Петровича, затем ему были переданы другие политические дела чрезвычайной важности; впоследствии оба учреждения слились в одно. Руководство Тайной канцелярией, также как и Преображенским приказом, осуществлялось Петром I, который нередко присутствовал при допросах и пытках политических преступников. Располагалась Тайная канцелярия в Петропавловской крепости.
В начале царствования Екатерины I Преображенский приказ, сохраняя тот же круг действий, получил название Преображенской канцелярии; последняя существовала до 1729 года, когда была упразднена Петром II при увольнении в отставку князя Ромодановского; из подведомственных канцелярии дел более важные были переданы в Верховный тайный совет, менее важные — в Сенат.
Канцелярия тайных и розыскных дел
Центральное государственное учреждение. После роспуска Тайной канцелярии в 1727 году она возобновила работу уже как Канцелярия тайных и розыскных дел в 1731г. под руководством А.И. Ушакова. К компетенции канцелярии отнесено следствие по преступлению «первых двух пунктов» Государственных преступлений (они означали «Слово и дело государево». 1-й пункт определял, «ежели кто каким измышлениям учнет мыслить на императорское здоровье злое дело или персону и честь злыми и вредительными словами поносить», а 2-й говорил «о бунте и измене»). Главным орудием следствия были пытки и допросы с «пристрастием».
Упразднена манифестом императора Петра III (1762), одновременно запрещено «Слово и дело государево».
Тайная экспедиция при Сенате — центральное государственное учреждение в Российской империи, орган политического розыска (1762—1801).
Орган политического сыска, проще говоря, слежки за мнениями и благонадежностью граждан был учрежден при Петре I, и дал царской власти инструмент влияния на тех, кто был не согласен с политикой государя.
Тайное становится явным
Чиновники канцелярии расследовали преступления против государя и государства, преступления высокопоставленных лиц, заговоры, измены и подготовку покушений.
Первым делом Тайной канцелярии стало возвращение в Россию царевича Алексея и дознание с пристрастием. Дело закончилось смертью наследника. Подчинялась канцелярия только государю, один день в неделю он отводил для слушания дел, нередко наблюдал за тем, как проходят пытки.
Как проводили дознания
Чтобы подтвердить достоверность показаний, нужно было, чтобы виновный трижды признал вину, отсюда следовало правило: пытать трижды. Самыми популярным методом у палачей была пытка холодной водой — самая страшная и эффективная.
Судебные прецеденты
Крестьяне доносили на помещиков, и иногда в награду получали свободу. Один супруг донес на жену, которая укрывала 100 душ из конфискованного поместья. Обвинения основывались на случайной фразе, домысле.
Один крестьянин сказал, что надо голову снять тому, кто придумал бороды брить, и его вздернули на дыбе. Придворный шут принес ежика, а государыня Елизавета, завидев колючки, испугалась. Проделку расценили как покушение, шута арестовали.
Суд да дело государевы
Ежели человек отказывался выпить за здоровье государя, тем самым он оскорблял честь монарха. Один из канцлеров донес на неблагонадежного дворянина Теплова за то, что тот, когда провозгласили тост за здравие императрицы Елизаветы, налил вина на самое донышко, а ведь за здравие благодетельницы надобно доверху бокал наливать. При Екатерине II запуганный народ уже и не пытался поминать монарха всуе.
Ведомство сыскарей
Душой конторы был заместитель начальника и большой любитель оперативной работы Андрей Ушаков. Он ввел традицию в интересах дела пытать сначала обвиняемого, а затем доносчика. Преемником Ушакова был Александр Шувалов, гроза двора, одним своим видом вызывавший ужас у подчиненных.
После него руководил тайным сыском Степан Шешковский, психолог и моралист. Когда Екатерина просила Шешковского поговорить с кем-либо или вразумить, никто не сомневался, что в ход пойдут розги и плети. О простых людей Шешковский руки не марал, занимался только знатными, коих наказывал лично и с большою ловкостью.
Далекие предки спецслужб
Дело государево не погибло. С разными названиями тайное ведомство возрождалось в XVIII веке. После выступления декабристов его функции выполняло Третье жандармское отделение, а полвека спустя — Охранное отделение.
Понравилась статья? Ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал , чтобы не пропустить самое интересное!
Та́йная канцеля́рия — орган политического сыска и суда в России в XVIII веке.
В первые годы существовала параллельно с Преображе́нским прика́зом (Преображенский приказ и канцелярия [1] [2] ), выполнявшим сходные функции. С 1702 года именуется как съезжая изба в Преображенском и генеральный двор в Преображенском. Упразднена в 1726 году, восстановлена в 1731 году как Канцеля́рия та́йных и ро́зыскных дел; последняя ликвидирована в 1762 году Петром III, однако вместо неё в том же году Екатериной II учреждена Та́йная экспеди́ция, выполнявшая ту же роль. Окончательно упразднена Александром I.
Читайте также:
- Бермудский треугольник тайна исчезновения кораблей кратко
- Тепловая обработка рыбы кратко
- Поволжский экономический район эгп кратко
- Средний класс это в истории кратко
- Речевой этикет народов крыма кратко
300 лет назад была создана Тайная канцелярия — первый в истории России орган власти, предназначенный для защиты государственной безопасности. Сотрудники этого ведомства помогали царю Петру I избегать заговоров с покушениями и завершать начатые реформы. На базе Тайной канцелярии впоследствии возникла целая плеяда специальных структур, долгие годы игравших важную роль в жизни империи. О зарождении и первых успехах российских спецслужб — в материале RT.
2 апреля 1718 года царь Пётр I официально учредил Тайную канцелярию — новый орган государственной власти, призванный разобраться в деле царевича Алексея, недавно возвращённого из Австрии и подозреваемого отцом в измене. Однако после смерти царского сына Тайная канцелярия не была распущена, а продолжила деятельность в качестве самостоятельного органа государственной безопасности.
От антских разведчиков до Преображенского приказа
В 1990-е годы среди журналистов и авторов научно-популярной литературы на постсоветском пространстве появилась мода на искусственное состаривание всего чего только можно. Историю недавно основанных городов стали возводить к палеолитическим стоянкам на их месте, а некоторые украинские патриотически настроенные учёные, например, объявили запорожских казаков «родоначальниками подводного флота» на основании того, что те специально нагружали свои чайки (суда), увеличивая их осадку и делая их менее заметными для турецких военных в ходе черноморских рейдов.
- Рисунок современного художника, демонстрирующий, как могла бы выглядеть казацкая подводная лодка
- © Wikimedia Commons
Досталось от любителей древности и отечественным спецслужбам. Так, некоторые авторы в погоне за гонорарами и популярностью стали объявлять первыми славянскими разведчиками и контрразведчиками средневековых антских воинов, прятавшихся в озёрах и дышавших через соломинку при выслеживании врага. У профессиональных учёных такой подход вызывал лишь улыбку. Один из историков, комментируя подобные рассуждения, в шутку предложил даже возвести историю отечественных спецслужб к воробьям, при помощи которых княгиня Ольга подожгла древлянский город Искоростень.
Определённый функционал, связанный с обеспечением государственной безопасности, разведки и политического сыска, можно усмотреть в службе древнерусских княжеских дружин и опричников Ивана Грозного. Однако вплоть до XVII века его сложно было выделить из массива деятельности по охране правопорядка, обороне и организации внешней политики.
Также по теме
«Россию должны бояться и уважать»: 295 лет назад Пётр I стал императором
2 ноября 1721 года в Санкт-Петербурге Пётр I принял императорский титул, а Россия была провозглашена империей. Что привело к этим…
В 1654 году царь Алексей Михайлович учредил Приказ тайных дел, в обязанности которого входило разбирать приходящие на имя государя челобитные и осуществлять общий надзор над административным, военным и дипломатическим аппаратом. Помимо этого руководивший приказом дьяк и подчинявшиеся ему подьячие занимались тем, что сегодня назвали бы политическим сыском и контрразведкой — наблюдением за чиновниками с целью выявления измены, а также борьбой с наветами на государственную власть.
После смерти Алексея Михайловича Приказ тайных дел упразднили, однако десять лет спустя, в 1686 году, он был фактически возрождён его сыном Петром Алексеевичем. Юный царь, будучи отстранённым от власти сестрой Софьей, находясь в селе Преображенское, основал канцелярию, занимавшуюся обслуживанием монаршей семьи и управлением потешными полками, — Преображенскую потешную избу.
По мере сосредоточения Петром в своих руках реальной власти изба превращалась в полноценный орган военного планирования и управления. В 1695 году она была переименована в Преображенский приказ, а ещё год спустя царь наделил ведомство функциями суда и следствия по государственным преступлениям. Руководил работой этой структуры ближайший соратник Петра — Фёдор Ромодановский, демонстрировавший преданность монарху и жестокость по отношению к его врагам.
Новое слово в политическом сыске
Большой проблемой для Петра I на определённом этапе его деятельности стало то, что его единственный (до рождения сына у Екатерины) наследник Алексей не поддерживал отцовских реформ и был настроен восстановить в России старые порядки. С рождением у царя в 1715 году второго сына — Петра Петровича — положение Алексея пошатнулось окончательно. После очередного выяснения отношений с отцом он в 1716 году под влиянием своего окружения бежал в Австрию, откуда Пётр сумел его выманить с помощью дипломата Петра Толстого, пообещав царевичу прощение.
На самом деле царь прощать сына не собирался и очень сильно опасался собравшихся вокруг него сторонников старины, поэтому сразу по возвращении наследника в Россию в 1718 году отдал его под следствие.
Верный соратник царя Фёдор Ромодановский к этому времени умер, а наследовавший его должность сын Иван был ещё неопытен и относительно мягкосердечен. Поэтому Пётр принял решение учредить принципиально новый орган власти, предназначенный уже исключительно для политического сыска, — Тайную канцелярию, в которую вошли на правах «министров» вернувший царевича в Россию Толстой и преображенец, гвардии майор Андрей Ушаков.
- «Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе»
- © Н.Н. Ге (1871)
Руководил следствием по делу царевича лично Пётр I. В ходе разбирательств по делу и пыток Алексея Тайная канцелярия вскрыла заговор, который плёл против Петра его соратник Александр Кикин, подговоривший царевича к бегству. Кикина казнили. Сам же Алексей умер, по официальной версии, от удара (сердечного приступа), а по слухам того времени — не выдержав пыток. Однако Тайная канцелярия не была распущена и продолжила свою работу как полноценный орган политического сыска, успев разобрать ещё несколько тысяч дел о государственных преступлениях.
«Этот орган был необходим. Реформы Петра подразумевали коренную перестройку государственной структуры, перестройку самого общества. Это привело к обострению социальных противоречий. Возникла необходимость в структурах, которые могли бы противостоять заговорам, попыткам противодействия петровскому курсу», — рассказал в беседе с RT доктор исторических наук, профессор СПбГУ Павел Кротов.
По его словам, об эффективности петровской Тайной канцелярии говорит уже то, что сам император, в отличие от многих «сменщиков», не пал жертвой заговора, а к слухам о варварстве и нечеловеческой жестокости Тайной канцелярии учёные относятся скептически.
По словам Павла Кротова, описывать в современных популярных книгах и телепередачах ужасы петровских времен — хорошо для поднятия рейтингов, но это не научный подход. «До наших дней дошла информация и о разоблачённых оговорах и даже о самооговорах, канцелярия стремилась к установлению истины», — подчеркнул историк.
По его словам, Тайная канцелярия «работала по европейским нормам» XVII века. И именно с точки зрения того времени, а не с позиций наших дней, необходимо оценивать её работу.
В 1726 году императрица Екатерина I прекратила деятельность Тайной канцелярии как независимого органа, передав её структуру и дела Преображенскому приказу.
Защитники России
В 1729 году был ликвидирован и Преображенский приказ. Его функции на время делегировали Сенату. Но очень быстро власти поняли, что без спецслужбы жить нельзя.
В 1731 году орган политического сыска был возрождён под названием «Канцелярия тайных и разыскных дел». Его возглавил бывший министр Тайной канцелярии Андрей Ушаков. Просуществовала новая структура вплоть до 1762 года и была ликвидирована на волне либеральных реформ Петра III, который вскоре после роспуска канцелярии был свергнут. Но его вдова Екатерина спецслужбу быстро реанимировала — под названием «Тайная экспедиция».
По словам Павла Кротова, для эпохи абсолютизма было характерно усиление вмешательства государства в жизнь его подданных.
Тайная канцелярия была порождением эпохи дворцовых переворотов, но она сыграла важную роль в истории, став одним из залогов сохранения суверенитета России, отметил историк.
По мнению профессионалов спецслужб, Тайная канцелярия хоть и не была контрразведывательным органом в современном понимании этого слова, однако деятельность её сотрудников, как и многих других защитников России XVIII – начала XIX века, достойна уважения и изучения.
- © Кадр из фильма «Гардемарины 3» (1992)
«Органы, существовавшие в XVIII или начале XIX века, сложно было ещё назвать спецслужбами в современном понимании этого слова, — отметил в беседе с RT ветеран спецслужб, писатель и публицист Михаил Любимов. — В известном смысле обязанности таких структур были размыты. Они не обладали полноценным агентурным аппаратом, однако у них были и сильные стороны. В частности, их не так сковывала бюрократия, характерная для более поздних специальных служб. Это было время личностей, проводивших порой гениальные операции, а роль личности в работе спецслужб во все времена чрезвычайно велика».
Издержки большого скачка
На решение Петра I создать принципиально новую спецслужбу повлияли самые разные обстоятельства его жизни. Началось все с детского страха перед произошедшей на глазах царевича стрелецкой смутой. Омраченное бунтом детство первого русского императора чем-то похоже на детство первого русского царя — Ивана Грозного. В раннем возрасте тот тоже жил во времена боярского своеволия, убийств и заговоров знати.
Наследник Петра Алексей умер в Петропавловской крепости
Когда Петра I начал проводить в стране жесткие реформы, переменам воспротивились самые разные его подданные. Сторонники церкви, прежняя московская элита, длиннобородые адепты «русской старины» — кто только не был недоволен импульсивным самодержцем. Все это болезненно сказывалось на настроениях Петра. Его мнительность усилилась еще больше, когда произошло бегство наследника Алексея. Одновременно с тем был раскрыт заговор первого начальника Петербургского адмиралтейства Александра Кикина. Дело царевича и его сторонников оказалось последней каплей — после казней и расправ над изменниками Петр приступил к созданию централизованной тайной полиции по франко-голландскому образцу.
Царь и следствие
В 1718 году, когда еще продолжался розыск царевича Алексея, в Петербурге была образована Канцелярия тайных розыскных дел. Ведомство расположилось в Петропавловской крепости. Главную роль в ее работе стал играть Петр Андреевич Толстой. Тайная канцелярия начала вести все политические дела в стране.
На «слушаниях» часто бывал и сам царь. Ему приносились «экстракты» — доклады материалов следствия, на основании которых он определял приговор. Иногда Петр менял решения канцелярии. «Бив кнутом и вырезав ноздри, послать на каторгу в вечную работу» в ответ на предложение только бить кнутом и отправить на каторгу — вот только одна характерная резолюция монарха. Другие решения (как смертная казнь для фискала Санина) утверждались без правок.
«Перегибы» с церковью
Особенную нелюбовь Петр (а значит и его тайная полиция) испытывал к деятелям церкви. Однажды он узнал о том, что архимандрит Тихвинский привез в столицу чудотворную икону и стал служить перед ней тайные молебны. Сперва Царское Величество прислал к нему гардемаринов, а затем и сам лично пришел к архимандриту, забрал образ и приказал отправить того «за караул».
Если дело касалось староверов, Петр мог продемонстрировать гибкость: «Его Величество изволил рассуждать, что с раскольниками, которые в своей противности зело замерзли, надобно поступать вельми осторожно, гражданским судом». Многие решения Тайной канцелярии откладывались на неопределенный срок, так как царь даже в последние годы своей жизни отличался неусидчивостью. Его резолюции приходили в Петропавловскую крепость из самых разных уголков страны. Поручения правителя как правило передавал кабинет-секретарь Макаров. Некоторым провинившимся перед престолом в ожидании финального решения приходилось подолгу томиться в темнице: «…ежели вологоцкому попу экзекуция не учинена, то обожди ею, пока увидимся со мною». Иными словами, Тайная канцелярия работала не только под контролем царя, но и при его активном участии.
Дальнейшая судьба
Петровская Тайная канцелярия пережила своего создателя всего на один год. Первый русский император умер в 1725-м, а ведомство слилось с Преображенским приказом уже в 1726-м. Произошло это из-за нежелания графа Толстого обременять себя давними обязанностями. При Екатерине I его влияние при дворе значительно выросло, что позволило провести необходимые преобразования.
Тайная канцелярия пережила Петра I всего на 1 год
Тем не менее, сама нужда власти в тайной полиции никуда не делась. Именно поэтому весь оставшийся XVIII век (век дворцовых переворотов) этот орган несколько раз перерождался в разных реинкарнациях. При Петре II функции сыска были переданы в Сенат и Верховный тайный совет. В 1731 году Анна Иоанновна учредила Канцелярию тайных и розыскных дел, которую возглавил граф Андрей Иванович Ушаков.
Ведомство вновь было упразднено Петром III и восстановлено Екатериной II в качестве Тайной экспедиции при Сенате (в числе самых громких ее дел — преследование Радищева и суд над Пугачевым). История же регулярных отечественных спецслужб началась в 1826 году, когда Николай I после восстания декабристов создал Третье отделение при канцелярии его императорского величества.