Военно политическое руководство турции

Основная цель военно-политического курса Турции заключается в наращивании военного потенциала страны до уровня, обеспечивающего внутриполитическую стабильность и реализацию стратегических национальных интересов, главными из которых являются превращение страны в одного из политических и военных лидеров в Ближневосточном и Южно-Европейском регионе.

Вооруженные силы Турции являются одним из крупнейших по численности на Ближнем и Среднем Востоке и в блоке НАТО в целом. Они обладают опытом ведения боевых действий, полученным в ходе военной операции по захвату Северного Кипра, в Сирийской Арабской Республике, на территории Ирака и в Ливии. В основе военной политики и строительства вооруженных сил страны лежат военно-политические и стратегические цели высшего руководства Турции на современном этапе, а также исторические особенности и экономические возможности.

Военно-стратегические и геополитические особенности положения Турецкой Республики

Турецкая Республика играет одну из ведущих ролей в регионе Ближнего и Среднего Востока, Кавказа. Занимая важнейшее военно-стратегическое положение, Турция является одновременно и ближневосточной и европейской страной, омываемой водами Черного и Средиземного моря, контролируя важнейшие со стратегической точки зрения морские проливы Босфор и Дарданеллы.

В настоящее время все проблемные точки этого обширного региона мира, как Сирия, Ирак и Ливия, акватория Средиземного моря также имеют непосредственное сопряжение с Турцией.

Военно-стратегическое значение географического положения Турции определяют следующие основные факторы:

• геополитическое расположение страны в эпицентре глобальных и региональных противоречий, в зоне перманентных войн и конфликтов;
• геополитические и исторические претензии Турции на роль региональной державы;
• нахождение страны на перекрёстке основных международных морских, воздушных и сухопутных путей из Европы на Средний и Ближний Восток, наличие выхода к важнейшим мировым коммуникациям в Средиземном море, в Атлантический океан, а через Суэцкий канал к Индийскому океану, а также выход в Черное море;
• выгодное расположение страны вблизи сосредоточения крупнейших запасов углеводородного сырья, что делает ее важнейшим транспортно-коммуникационным узлом между Европой, Ближним Востоком и странами Средиземноморья;
• наличие сильных в военном отношении государств-соседей: прежде всего России, Греции, Ирана, а также Египта и Израиля в регионе.

Военно-промышленный потенциал Турции

Развитие собственного оборонно-промышленного комплекса – один из несомненных приоритетов нынешнего руководства Турецкой Республики.

В соответствии с основными задачами разработан и реализуется план существенной модернизации национальных вооруженных сил в рамках государственной стратегической программы «Турция» — 23, конкретизирующий программы строительства вооружённых сил. Основные направления плана нацелены на совершенствование национального военно-промышленного комплекса, способного конкурировать с мировыми экспортёрами продукции военного назначения, повышение оперативных и боевых возможностей формирований вооружённых сил. Совершенствование военно-промышленного комплекса осуществляется за счёт реализации программ по созданию новых образцов вооружения и техники, а также модернизации состоящей на вооружении техники. Турция занимает 16-е место в рейтинге военных расходов за 2019 год с долей 1,1%.

Правительство Турецкой Республики последовательно инициирует программы, направленные не только на модернизацию и оптимизацию национального военно-промышленного комплекса, но и на снижение доли импортных ВВТ в вооруженных силах страны. Страна уже обладает возможностями по созданию широкого спектра вооружений собственной разработки. На сегодня турецкий ВПК обеспечивает порядка 54 процентов потребностей вооруженных сил за счет собственных ресурсов. Если в 2002 году страна реализовывала 20 проектов в сфере оборонной промышленности, то на 2021 год это число выросло до 700.

Таким образом, можно отметить:

1. Турция ставит амбициозные задачи чтобы стать страной, создающей и экспортирующей собственные вооружения и военной техники за рубеж;
2. Часть военной продукции, позиционируемой как турецкая, является в действительности результатом переработки зарубежных образцов или же кооперации с иностранными производителями. Турецкие оборонные предприятия охотно используют зарубежный опыт, чтобы впоследствии создавать собственные образцы вооружений;
3. Турецкой оборонной отрасли пока не хватает научно-технического задела и школы технических кадров, которые могли бы создавать уникальные технологии. Пока в большинстве случаев речь идёт об успешной адаптации иностранных наработок под собственные потребности. Для получения собственных технологий, нужен временной промежуток примерно в несколько десятков лет. Однако, уже сейчас по ряду направлений турецкий ВПК достиг требуемого уровня, турки близки к выходу на собственные технологические платформы;
4. Турецкая армия ныне много воюет и на основе своего приобретаемого военного опыта все же модернизирует свое вооружение и боевую технику. У турецкой политической и военной элиты появились очень серьезные амбиции и потенциал, а ВПК имеет потенциал для развития. 

Геополитические и стратегические взгляды руководства Турецкой Республики

В последнее время Турция превратилась в одного из главных объектов мировых СМИ. Внимание приковывают ее военные операции в Ливии, Сирии, Северном Ираке. В Восточном Средиземноморье ее интересы сталкиваются с союзниками по НАТО с Грецией и Францией.

В Ливии Турция поддерживает признанное в мире правительство национального согласия (ПНС) в Триполи, перебросив туда свои подразделения и тысячи сирийских наемников. Причем для Эрдогана важна не только ливийская нефть: благодаря соглашению Турции и ПНС взяты под контроль огромные регионы в Восточном Средиземноморье, где расположены газовые месторождения. По ситуации и по мере возможности Турция пытается помочь официальному Триполи установить контроль над всей Ливией.

Турция заявляет о претензии на газовые месторождения в Восточном Средиземноморье, на которые претендуют также Греция и Египет. Турецкое влияние усилилось в Азербайджане. После того, как в июле между Арменией и Азербайджаном вспыхнул военный конфликт, Турция поддержала Азербайджан и провела совместные маневры с азербайджанской армией и заявила о готовности дальше поддержать Азербайджан.

Турция распространяет свое влияние на огромное пространство от Ливии до Кашмира. Глава израильской разведки «Моссад» Йоси Коэн, заявил, что режим Эрдогана превращается в угрозу для региона[1]. Постепенно формируется блок противников Турции, в который входят Египет, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Греция, Франция, Израиль, Индия. Другие державы – Катар, Пакистан, Малайзия – все теснее сотрудничают с Турцией. В мире выстраивается совершенно новая система блоков.

Военно-политический курс Турецкой Республики на современном этапе направлен на обеспечение ведущей роли страны в решении проблем:

1. ) на Ближнем и Среднем Востоке;
2. ) в тюркских (родственных по происхождению и языку) государствах;
3. ) упрочению и сохранению лидирующих позиций в мусульманском (суннитском) мире.

Внешняя сторона военной политики рассматривает проблемы использования военной силы в межгосударственных отношениях. Эта сторона военной политики ТР за последние годы претерпела большие изменения.

Отношения Турции с НАТО переживают охлаждение.

Во-первых, турецкие власти были разочарованы тем, что руководство НАТО не выступило сразу после переворота с его осуждением или же иной оценкой. В турецком общественном мнении весьма популярна версия о том, что в структурах НАТО знали или как минимум подозревали о готовящемся путче. Кроме того, часть офицеров, подозреваемых в подготовке переворота, получила убежище в странах НАТО.

Во-вторых, сложилась такая ситуация, когда участие в блоке НАТО не позволяет турецкому руководству укреплять национальную безопасность и реализовывать жизненно важные стратегические интересы страны в регионе Ближнего Востока.

Вооруженные силы Турецкой Республики

В современных условиях Турецкая Республика при проведении своей политики постепенно основывается на собственных представлениях об особенностях войн и принципах использования своих вооруженных сил, о направлениях военного строительства, выборе вероятных противников, союзников.

Вооруженные силы Турции являются одним из крупнейших по численности на Ближнем и Среднем Востоке и в блоке НАТО. Если оставить за скобками обладание ядерным оружием, вооруженные силы Турции считаются вторыми после американских по боевому потенциалу среди стран-членов НАТО. Их отличает строгая дисциплина и управляемость, профессионализм личного состава. В мировом рейтинге военной мощи Global Firepower ВС Турции находится на 9-м месте. ВС Турции обладают опытом ведения боевых действий, полученным в ходе участия в операциях на территории Кипра, Ирака, Сирии и Ливии. В основе их создания лежат исторически обусловленные геополитические и военно-политические и идеологические цели нынешнего руководства Турции.

Сухопутные войска Турции. Сухопутные войска Турции являются основным видом вооружённых сил страны (360 тыс. чел. – 76% общей численности ВС).

В составе сухопутных войск имеются: полевых армий – 4, армейских корпусов – 8 (в т. ч. шесть – в составе полевых армий), три командования (армейской авиации, учебное и доктрин сухопутных войск, тыла). Всего в них насчитывается дивизий – 7, отдельных бригад – 38, отдельных полков – 6, более десяти командований гарнизонов, части и подразделения боевого и материально-технического обеспечения.   

На вооружении сухопутных войск состоят: ПУ ОТР – 36; боевые танки – ок. 4000[2]; орудия ПА, минометы и РСЗО – св. 6000; противотанковые средства – ок. 4000 (ПТРК – ок. 1500, орудия ПТА – ок. 2500); ПУ ЗУР – 105; ПЗРК – ок. 1500; боевые бронированные машины – св. 5000; самолёты и вертолеты армейской авиации – ок. 500[3]. 

Основные виды вооружения и военной техники СВ Турции.  Танки и боевые бронированные машины (ББМ). Танки являются главной ударной силой ВС страны. Командование СВ Турции рассматривает танковые войска, как основу боевой мощи сухопутных войск. 

На вооружении турецких СВ состоят танки американского (М48А5; М48А5Т1, М48А5Т2; М60А1, М60A3, М60ТМ) и западногерманского («Леопард-2А4», «Леопард1А1/А3/А5») производства, а также плавающие гусеничные и колесные ББМ (бронетранспортеры М113, М113А1, VPR–765APSX, БТР-60ПБ, БТР-80, БМП VPR-765AIFV, БМ «Кобра», БМ «Лэндровер Дефендер»).

К полевой артиллерии относятся ПУ тактических ракет, орудия полевой артиллерии, минометы и реактивные системы залпового огня (РСЗО).

На вооружении СВ ВС Турции состоят следующие ракетные и артиллерийские системы: ПУ ОТР J-600T Yildirim (Молния) III SRBM, (J-600T Yildirim IV (в стадии разработки); самоходные или буксируемые гаубицы калибров 203-, 155- и 105-мм; 107- и 122-, 227-мм РСЗО (T-155 Шторм, T-300 Торнадо, T-122 Sakarya, ТОРОС-260A,  ТОРОС-230A); 120-, 106,7-, и 81-мм минометы. РСЗО калибров 122- или 227-мм; самоходные или буксируемые гаубицы 203,2-мм или 155-мм, а также 175-мм самоходные пушки[4].

В настоящее время ведется работа по модернизации систем вооружения полевой артиллерии и РСЗО.

Противотанковые средства. На вооружении турецких СВ находятся ПТРК второго и третьего поколения «Тоу-2», «Милан-2». Кроме этого, на вооружении противотанковых рот состоят безоткатные орудия калибров 106- и 75-мм (М40А1 и М20 соответственно).

Средства войсковой ПВО. На вооружении зенитных батарей бригад состоят ПЗРК «Стингер», 40-мм ЗСУ М42А1 (США) и 40-мм БЗАП (L/70) (Швейцария). На вооружении зенитных ракетно-артиллерийских дивизионов, корпусных артиллерийских полков состоят ПУ ЗУР «Рапира», ПУ ЗРК «Атылган», ПУ ЗРК «Зипкин», ПЗРК «Стингер», 40-мм БЗП (L/70) и 35-мм ЗУ «Эрликон» (Швеция).

Кроме этих средств ПВО прошла испытание ЗРК HISAR A+, которая является усовершенствованной версией системы ПВО HISAR-A. Улучшенная версия оснащается ракетами, способными поражать цели на расстоянии до 15 км и высоте до 8 км. Для HISAR A эти показатели составляют 15 км и 5 км соответственно. На ряду с этим, ВПК Турции завершают работы по системе ПВО средней дальности HISAR-O, которые могут поражать воздушные цели на расстоянии до 40 км и высоте до 15 км. Принятие системы на вооружение запланировано на 2022 год.

Самолёты и вертолеты армейской авиации предназначены для обеспечения боевых действий сухопутных войск Турции. На них возлагаются задачи ведения разведки, выброски диверсионных групп, обеспечения управления войсками (силами), огневой поддержки подразделений и частей на поле боя, а также переброски войск, перевозки грузов и раненых. 

На вооружении полков армейской авиации полевых армий и батальонов армейских корпусов состоят: средние ударные вертолеты (СУВ) Т-129, АН-1W «Хью Кобра»; вертолеты боевого обеспечения (ВБО) UH-60 «Блэк Хок», АВ-2О5А, АВ-204В; транспортные вертолеты (ТВ) AS-532 «Кугар», UH-1H «Ирокез»; и транспортные вертолеты Ми-8, U-17 и Т-41.

Военно-морские силы Турецкой Республики. В настоящее время военно-политическое руководство Турции, учитывая существенное изменение военно-политической обстановки в регионе и в мире, взяло курс на наращивание боевой мощи своих военно-морских сил.

Качественное изменение военно-морских сил предусматривает увеличение количества кораблей, оснащенных высокоэффективными противолодочными, противокорабельными и зенитными ракетными комплексами.

Военно-морские силы Турции организационно включают в себя шесть командований: военно-морского флота, северной военно-морской зоны, Южной военно-морской зоны, войск береговой обороны, морской пехоты (МП) и учебное.

На вооружении ВМС Турции находятся: фрегаты УРО западногерманской постройки типа «Мекко-200», фрегаты типа «Нокс» и «Оливер X. Перри» (США), а также корветы типа «Д Эстьен д Орв» (Франция). Кроме того, в рамках развития своих ВМС в Турции весной 2021 года спустили на воду первый фрегат собственного производства «Стамбул» (F-515). Планируется, что данные фрегаты получат на вооружение новейшую противокорабельную крылатую ракету «Атмака» (ATMACA), разработанную турецкой компанией Roketsan испытание которой были завершены осенью 2020-года.

Морская авиация может привлекаться также для разрушения военно-морских и авиационных баз, портов и отдельных стационарных морских объектов, обеспечения высадки морских десантов и поддержки их действий на берегу, а также для решения других задач.

На вооружении авиации ВМС Турции состоят базовые патрульные самолёты CN-235МР и противолодочные вертолёты S-70B «Си Хок», АВ-212/ASW и AB-212/EW.

Морская пехота применяется для действий в составе морских десантов по захвату участков морского побережья, островов, портов, пунктов базирования флота, прибрежных аэродромов и других береговых объектов противника.

Численность личного состава военно-морских сил составляет 52000 чел.: флот – 39100 чел. (в том числе авиация флота – 1000 чел.), морская пехота – 6600 чел., береговая артиллерия – 6300 чел.

В боевом составе ВМС имеются: 85 боевых кораблей (подводные лодки – 13, фрегаты УРО – 8, фрегаты – 10, корветы – 6, десантные корабли – 29, минно-тральные корабли – 19), 56 боевых катеров (24 РКА, 17 ПКА, 15 ДКА), 112 вспомогательных судов, шесть самолётов базовой патрульной авиации, 21 вертолёт, четыре боевых танка, 318 орудий береговой артиллерии.

Военно-воздушные силы Турецкой Республики. Военно-политическое руководство Турции большое внимание уделяет повышению боевых возможностей ВВС. Современные ВВС Турции способны обеспечить прикрытие своей территории с воздуха, осуществить перехват в любой момент нарушителя воздушного пространства, оказать содействие сухопутным войскам и корабельным группировкам, ВВС имеют все условия для выполнения боевых задач и дальнейшего совершенствования своей боевой выучки.

В боевом составе ВВС имеются 21 эскадрилья самолётов боевой авиации (422 самолёта боевой авиации), из них:

• истребительно-бомбардировочных – восемь (160 самолётов типов F-16С, F-16 C/Д, F-4E; в том числе две эскадрильи самолётов-носителей ядерного оружия (39 единиц);
• разведывательных – две (38 самолётов-разведчиков типа RF-4Е);
• истребительных ПВО – семь (139 самолётов типов F-4E, F-16C);
• учебно-боевых – четыре (83 самолёта типа F—16, F—4Е, F—5A/B, NF-5 A/B);
• боевые самолёты резерва – 184.

ВВС Турции располагают достаточно развитой военно-транспортной авиацией. Ее основу составляют самолеты CN-235 в количестве 41 единицы. Также имеется 16 самолетов Lockheed C-130B/E. Продолжается поставка транспортников Airbus A400M. Из 10 заказанных машин заказчик уже получил 9. Вертолетный парк транспортной авиации представлен машинами Bell UH-1H (57 единиц) и Eurocopter AS332 (21 единица). В ближайшем будущем ожидается поставка 6 вертолетов Sikorsky T-70, изготовленных по американской лицензии.

Итого, в боевом составе ВВС Турции 21 эскадрилья, 422 боевых самолёта и 178 боевых самолётов резерва. Всего около 600 единиц.

Кроме того, в состав ВВС входят 9 эскадрилий (пять транспортных, одна заправочная и три учебных) вспомогательной авиации, авиационный отряд радио и радиотехнической разведки (включает три самолёта CN-235) и десять поисково-спасательных звеньев вертолётов (290 самолётов вспомогательной авиации и 50 вертолётов).

ВВС Турции могут быть усилены одиннадцатью эскадрильями (184 самолёта резерва и около 100 самолётов, находящихся на консервации в центрах снабжения и на авиабазах. Всего около 300 боевых машин).

Подразделения спецназа и сил специальных операций

В рамках программы реорганизации и модернизации ВС Турции особое внимание уделяется вопросам дальнейшего совершенствования и повышения уровня боевой выучки личного состава частей и подразделений спецназа и сил специальных операций, как наиболее подготовленных воинских формирований, способных эффективно решать специальные задачи как в военное, так и в мирное время. Эти силы предназначены для проведения специальных операций на турецкой территории, а также ведения разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника в военное время.

Кроме этого, на силы специальных операций возложены задачи борьбы с сепаратистскими группировками, терроризмом, наркобизнесом и другими видами преступной деятельности. Помимо этого, ССО предназначены для организации саботажа, создания сил сопротивления, наведения авиации и корректировки огня артиллерии в тылу противника в предвоенный период и в ходе войны.

В настоящее время общая численность ССО составляет более 80 тыс. человек личного состава (в том числе с учетом учебных частей и подразделений «коммандос» сухопутных и жандармских войск), большая часть которых представлена в сухопутных войсках ВС страны.

В соответствии с планами мобилизационного развёртывания, предусматривается увеличение численности ССО до 120 тыс. человек.

Таким образом, можно отметить, что турецкое командование прекрасно понимает значение разведывательно-диверсионных подразделений для успешного выполнения боевых операций как на своей, так и на чужой территории. Поэтому хорошо ведёт обеспечение, закупает лучшее оборудование, вооружение и технику. На совместных учениях стран НАТО турецкий спецназ показывает отличную выучку, умение выполнить боевую задачу в любых условиях. Командование НАТО, военно-политическое руководство Турции, учитывая профессионализм турецкого спецназа, отводит ему важнейшую роль в возможных военных конфликтах.

Морально-психологическое состояние военнослужащих ВС Турции

Среди комплекса мероприятий, проводимых военным руководством Турции с целью поддержания требуемого уровня боеготовности вооружённых сил (ВС), важное место отводится политическому воспитанию и формированию устойчивого морально-психологи­ческого состояния (МПС) военнослужащих. Командование рассматривает его в качестве одного из основных критериев оценки уровня боевой, оперативной и профессиональной подготовки солдат и офицеров. При этом политическая благонадёжность, морально-деловые качества и нравственный облик играют первостепенное значение для продвижения офицеров по службе.

В целом, морально-психологическое состояние личного состава вооружённых сил Турции находится на достаточно высоком уровне, несмотря на наличие целого ряда факторов, оказывающих негативное воздействие на боевой дух солдат и офицеров. Это достигается целенаправленной деятельностью командиров и штабов по морально-политическому воспитанию личного состава, а также постоянной заботой военного руководства страны о социально-правовой защищенности представителей ВС, их материальном положении.

Хотя, как отмечают многие эксперты, турецкий офицерский корпус утратил свое былое величие и в результате увольнений и репрессий потерян опыт и появились больше слабостей в турецкой военной машине, однако стоит все же отметить, турецкая армия еще сохранила доверие общества и при успешных геополитически проектируемых военных операциях в регионе он может подскочить высоко и даже выше, чем в период активного сотрудничества в НАТО.

После разгрома военного переворота 2016 года, произошла замена военного руководства на наиболее лояльных и подходящих военных руководителей. На базе сохранившегося натовского военного фундамента национальных ВС начался выход этой переформатированной военной машины Турции, на внешние военные операции в регионе. Теперь Турция воюет уже и в Сирии, и в Ираке, и в Ливии. Наработка реального боевого опыта, ранее базировавшаяся лишь на локальных операциях против отрядов Рабочей партии Курдистана, приобрела обширнейшую географию. Турецкие военные базы уже развернуты в Триполи, Сомали  и Катаре, закрепив военное присутствие страны в стратегических Аденском и Персидском заливах. Плюс до полусотни развернутых турецких баз и объектов инфраструктуры в Ираке и Сирии и т.д.

В связи с увеличивающимися количеством войн, ведущихся Турцией, турецкая военная структура становится прочней и более гибкой чем в армиях европейских стран. Кроме этого, под вопросом была мотивационная составляющая, после проведенных жестких чисток и репрессий в армии была некая потеря уверенности в себе, сказывающаяся на проявлении офицерской инициативы, столь важной на поле боя, однако серия военных компаний ВС Турции в Сирии, Ираке, Ливии эти моменты нивелировали, турецкая армия перезагрузилась и пришла в себя полностью.

Военная мощь Турции и сопредельные государства региона

Как отмечалось ранее, все проблемные точки этого обширного региона мира, как Сирия, Ирак и Ливия, акватория Средиземного моря также имеют непосредственное сопряжение с Турцией, кроме того Турция расположена в эпицентре глобальных региональных противоречий, в зоне перманентных войн и конфликтов. К этому стоит еще добавить немаловажный фактор как наличие в регионе Ближнего и Среднего Востока сильных в военном отношении государств-соседей Турции, а именно: России, Ирана, Израиля и Египта.

В случае гипотетического военного конфликта между состоявшимися в военном отношении государствами, традиционно принято сравнивать их военные и военно-промышленные потенциалы, оценивать количественные и качественные характеристики вооруженных сил, а также возможности союзных сил (это могут быть государства союзники и т.д.), которые они могут использовать в противостоянии. На основании этого прогнозируется исход того или иного военного конфликта.

Стоит отметить, что даже при беглом и поверхностном анализе и прогнозе развития этих гипотетических конфликтов в противостоянии «Турции и Ирана», «Турции и Египта», «Турции и Израиля» ситуация в итоге имеет тенденцию быть тупиковой и вязкой, возможно даже и непредсказуемой.

В Турецко-Иранском противостоянии, военные мощи этих стран можно отметить, что они в принципе равны, но у Турции есть перевес в качестве вооружения и боевой техники и военно-технологическом отношении.

Обе страны имеют достаточно сильные по ближневосточным меркам собственные ВПК, но у Турции возможности в этом плане гораздо выше. Она получает и производит довольно много техники собственной разработки, в то время как Иран продолжает копировать иностранные образцы (американские, английские, советские, российские, китайские). Кроме того, Турция никогда не находилась под санкциями. Поэтому почти по всем параметрам ВС Турции превосходят иранские как в количественном, так и в качественном отношении.

Можно Турции для дополнительного расшатывания Ирана использовать, например, азербайджанский фактор на территории Ирана, однако у самой Турции присутствует в таком же масштабе курдский фактор и его также можно использовать для расшатывания ситуации в самой Турции.

Если возможная война между Турцией и Ираном будет без участия еще каких-то стран за каждую из сторон, то победа в этом военном конфликте скорей не состоится ни в Анкаре, ни в Тегеране. Военный конфликт приобретет длительность и вязкость, она будет тяжелой и бесперспективной с высокими потерями с обеих сторон, а также обмен авиационными и ракетными ударами по стратегически важным объектам и тылам. То есть, в общем, для Ирана повторится война как с Ираком, окончившаяся по сути тупиковой безвыходностью обеих сторон. Эту перспективу хорошо осознают в Анкаре и Тегеране и это не нужно ни одной из сторон. Поэтому, вероятность войны между ними невелика, но не равна нулю.

Кроме этого, ирано-турецкий конфликт может стать частью обострения ситуации в более широком региональном формате, которое перерастет в дальнейшее разрастание суннитско-шиитского противостояния в регионе, давно охватившего Ближний Восток.

Противостояние между этими странами будет скорей будет происходить опосредованно на территории других стран региона, где их интересы будут сталкиваться, например, Сирия, Ирак, Афганистан. Военное противостояние может вспыхнуть как инцидент, например, в Сирии, что может дать толчок неконтролируемой эскалации между этими странами.

В турецко-египетском противостоянии, военные мощи этих стран также можно отметить равными, но здесь у Турции есть, как и прежде перевес прежде всего в военно-технологическом отношении. Однако, решающего превосходства для решительной и уверенной победы тут нет ни у одной из сторон. Обе страны расходуют значительные финансовые средства на закупку самых современных вооружений, в том числе и российских. В активе Турции также мощный по региональным меркам военно-промышленный комплекс. Прямого выхода у этих стран друг к другу для полномасштабного развертывания сухопутных сил и ВВС на ТВД как например, у Турции и Ирана нет. Конфликт может быть опосредованным на территории других стран региона, где их интересы будут сталкиваться, например, Ливия, Судан, Эфиопия и акватория Средиземного моря. У Египта значительно больше союзников в регионе.  Например, в противостоянии на территории Ливии операционные линии ВС Египта подходят вплотную к ливийскому театру военных действий, протянуть их до столицы Ливии Триполи – дело техники, а Турции нужно преодолевать Средиземное море. В этом случае, решающего преимущества у Турции нет. Кроме того, Турция может для дестабилизации поддержать движение Братьев мусульман в Египте, социальная опора которых в этой стране хоть и ушла в подполье, но все же сильна.

Турецко-израильское противостояние. Вооруженные силы Турции превосходят израильские вооруженные силы почти в двое. Если рассматривать официально, то по данным Global Firepower на 2020 год ВС Турции занимает в нем 11 место, а Израиль только 20 место[5], и практически по всем видам вооружений ВС Израиля уступают турецкому примерно в 2 раза.

Например, на начало 2021 года число военнослужащих в Турции составляла 300 35 тысяч человек, в Израиле тот же показатель практически вдвое меньше всего 170 тысяч, а вот резервистов у Израиля больше, 465 тысяч бывших военных готовы усилить ЦАХАЛ в любое время.

В Турции численность резерва не превышает 380 тыс., однако общий мобилизационный ресурс у Турции гораздо выше из-за большой численности населения, в случае полномасштабной войны в ВС Турции будет призвано примерно 1 миллион 400 тысяч гражданских, в Израиле лишь 120000 человек, таким образом при напряжении всех мобилизационных усилий численность турецкой армии превысит 2 миллиона человек, а ВС Израиля способно быть призвано максимально только 700 800 тысяч солдат. 

Однако исход современных войн решает не столько численность армии, сколько ее оснащенность и технологичность и здесь преимущество у Турции уже не является безоговорочным.

Помимо собственного стрелкового оружия Израиль давно выпускает танки своего производства – семейство «Меркава», а собственный турецкий танк «Алтай» только готовится к выпуску. Также в арсенале страны имеются баллистические ракеты «Иерихон» и системы противоракетной обороны «Железный купол». Израиль, в отличие от Турции, уже имеет собственные производства целого ряда современного оружия, хотя также имеет зависимость от иностранных поставок. Турция в случае начала боевых действий будет еще зависима от поставок из стран НАТО.

Военный бюджет Израиля на несколько млрд. выше чем у Турции.  Согласно данным SIPRI Fact Sheet военные расходы этих стран за 2020 год составляют у Израиля 21,7 млрд долл., а у Турции 17,7 млрд долл. К тому же, вооруженные силы Израиля в вооружении и оснащении всегда идут в ногу со временем, а в некоторых моментах даже порой опережая его.  На сегодняшний день, ВС Израиля способны вести высокотехнологичную войну с применением различных видов вооружения, и в этом деле Израиль делает прежде всего ставку на свои ПВО, ВВС, РСЗО, САУ. В Турции не жалеют денег на разработку ПВО и бронетехнику.

Эффективным оружием малой, средней и длинной руки ВС Турции являются беспилотники собственного производства, которые проверены временем, испытаны в боях и военных конфликтах на территории региона Ближнего Востока. По количественному составу ВВС Турции почти в два раза превосходит авиацию Израиля. Турция имеет более 1000 военных самолетов разных типов, в то время как у Израиля их около 600, однако чисто боевых самолетов у Израиля больше и составляет более 240 истребителей и штурмовиков готовых нанесению ударов, а у Турции всего 205, к тому же после неудавшегося последнего военного переворота именно пилоты ВВС Турции попали под увольнения и репрессии. В Израиле, пилоты — это штучный и золотой товар, умеющий выполнять самые сложные боевые задачи и в любых условиях.

Израильская авиация превосходят турецкую и по качественным показателям, ее основу составляют уже 20 современных боевых самолетов F-35, а ВВС Турции пока летают хоть и на модернизированных, но все же морально устаревших F-16 поскольку американцы отказали им в поставках истребителей пятого поколения и за покупки Турцией российских систем ПВО С-400.

Как показала сирийская кампания, ЗРК С-400 вполне эффективны против F-35, поэтому система ПВО Турции, скомпонованная с учетом этого ЗРК скорее всего способно отразить налет израильской авиации и нанести потери, однако одного дивизиона недостаточно для эффективного отражения и прикрытия наиболее критически важных объектов, районов страны и скоплений войск ВС Турции.

Система ПВО Израиля носящая название железный купол, также весьма эффективна. За десять лет ее существования она уничтожила достаточно большое количество ракет регулярно прилетающих со стороны арабских территорий, таким образом при воздушном столкновении Турции и Израиля преимущество получит сторона, находящаяся в обороне, в этом случае примерный паритет в авиации будет нарушен фактором ПВО государства на которая нападает.

Если дойдет до прямого сухопутного столкновения, то ВС Турции сделают ставку на массированное применение танков. В танках и бронетехники ВС Турции имеет двукратное преимущество над Израилем. В составе турецких войск насчитывается в общем около 4 тысяч танков, в то время как у Израиля более 2 тысяч танков разных модификаций (с учетом устаревших М60А1/АЗ, «Паттон», «Меркава Мк1», «Меркава Мк2»). Основу современного танкового парка Турции составляют немецкие машины «Leopard» 2» и «M60A1», а Израиль имеет на вооружение современные танки серии «Меркава Mk.3» и «Меркава Mk.4».

Однако, стоит отметить, чтобы увидеть масштабные танковые сражения на подобии курской битвы или танковых сражений в период арабо-израильских войн, турецким танковым ударным силам придется преодолеть маршем территорию Сирии и сосредоточиться у границ Израиля соблюдая тактическую, оперативную, и стратегическую маскировку, что в этом случае это почти невозможно. Именно на этой стадии ЦАХАЛ постарается применить свой весомый контраргумент в виде высокоточного оружия (ВВС, ракетное и САУ).  Причем САУ на вооружение Израиля не менее 650. Основу дальнобойной артиллерии составляют американские САУ М107, калибром 175 миллиметров и САУ М109, а также САУ собственной разработки ATMOS 2000 стреляющие на расстоянии до 40 километров, а также наличие до 2500 тыс. единиц противотанковых средств. Исход военного конфликта на земле решит успешность применения всех этих видов оружия, если израильтянам с помощью поддержки своих ВВС и боевых вертолетов удастся использовать их в полной и эффективной мере, то ВС Турции не поможет даже подавляющее преимущество бронетехники. Тем не менее, в случае прорыва турецких танковых ударных клиньев при массовой поддержке пехоты на территорию совсем малого по масштабам Израиля, то скорей Турции уже победа в войне будет обеспечена.

Что касается морской составляющие гипотетического конфликта, то здесь превосходство на стороне у Турции. Из более-менее крупных кораблей Израиль имеет всего три корвета типа «Саар-5» вооруженных устаревшими американскими ракетами гарпун и торпедами, также в составе израильского ВМФ имеется 5 подводных лодок типа «Дольфин», а остальной флот Израиля представлен ракетными катерами и сторожевиками береговой охраны что в общем то и не удивительно, так как в плане защиты с моря, Израиль всегда полагается на защиту шестого флота США.

Тем не менее, Турция располагает самой мощной группировкой военных кораблей в бассейне Черного и Средиземного морей, по ударной мощи она сопоставима с черноморским флотом России, а по общему дедвейту даже превосходит его состав. ВМФ Турции входят 16 фрегатов, оснащенных дальнобойными ракетами, 10 корветов, не менее 13 подводных лодок, если Израиль лишится американской поддержки, то удар турецкого флота с моря может стать решающим в военной победе в гипотетическом турецко-израильском противостояние. Для усиления морского удара, в Турции активно ведутся разработки новейших ракет морского базирования ПКР «Атмака». Предназначена для поражения целей в открытых и прибрежных водах, а также объектов на берегу. Цикл их испытаний был завершён летом 2020 года и на данном этапе Турция активно оснащает ими свои фрегаты и корветы. Данная ракета является уменьшенной копией КР «Томагавк» и способна нести боевую часть весом 250 килограмм на дистанцию до трехсот шестидесяти километров. Отмечается, что ракета обладает высокой устойчивостью к средствам радиоэлектронного подавления. ПКР «Атмака» планируется вооружить корветы класса «Ада», фрегаты типа G и класса «Стамбул», первый из которых начали строить в 2017 году. Если представить, что десяток крупных боевых кораблей Турции дадут одновременный залп по объектам в Израиле, то он может полностью лишиться своей военной инфраструктуры в прибрежной зоне. Всё дело в том, что КР «Атмака» не только дальнобойное и высокоточное, оно также способно корректировать свой полет согласно командам оператора, в этом случае, система ПВО Израиля «Железный купол» может конечно полностью не справиться с таким количеством ракет одновременно, и в случае успеха ракетного удара с моря, то исход конфликта будет также предрешен в пользу Турции.

Однако, у Израиля на последний момент имеется серьёзный козырь, это ядерное оружие, наличие которого Тель-Авив не подтверждает, но и не опровергает, более того отрывочные данные говорят о том, что Израиль располагает даже ракетами малой дальности с ядерными боеголовками, часть из них якобы базируется на 5 подводных лодках качестве оружия судного дня. Военные аналитики почти не сомневаются в реальности его применения в случае, если Израилю будет угрожать полное поражение в военном противостоянии. Однако, остается надеяться, что такое не случится, так как пока имеется слишком много факторов, которые не доведут ситуацию до военного конфликта между двумя странами.

Те не менее, несмотря на все разногласия, Турция пока еще недостаточно сильна, чтобы воевать с Израилем в полную. Более того, состоя в НАТО Турция еще придерживается общих правил и все же стремится быть еще гарантом безопасности в регионе. Поэтому, она не должна поддаваться на серьёзные провокации и тем более сама нагнетать обстановку в которой для нее самой непонятно что и как может закончиться.

Военные операции турецких вооружённых сил в регионе Ближнего Востока

Военные операции ВС Турции на территории Сирийской Арабской Республики. Со второй половины 2011 года, когда внутрисирийский конфликт начал разрастаться в полномасштабную гражданскую войну, Турция заняла предельно жёсткую позицию против властей Сирии и лично сирийского президента Башара Асада, требуя смены режима в стране. На территории Турции были открыто сформированы структуры политического и военного руководства оппозиционной «Свободной сирийской армии» (ССА), развернуты её тыловые структуры[6].

Турция, в которую хлынули потоки сирийских беженцев, начала настаивать на создании для них в приграничных районах Сирии «зоны безопасности», а также безполётной зоны для правительственной авиации на севере страны — фактически установления там своего военного протектората.

Военная операция «Щит Евфрата». Не встретив поддержки союзников по НАТО и международного сообщества в идее создания «безопасных зон», с 2014 года руководство Турции начало готовить одностороннюю военную операцию в Сирии под предлогом войны с терроризмом, а также увеличила поддержку ССА и других исламистов, вою­ющих против сирийского правительства.

Решение о проведении операции было принято руководством Турции на основе статьи 51-й Устава ООН, признающей за государствами право на самооборону. Прямую угрозу безопасности Турции на тот момент представляли террористы ИГИЛ, действующие в приграничных с Турцией районах Сирии.

Следует отметить, что в сирийском конфликте у Анкары свои цели: усилить влияние в районах с преимущественно тюркским населением (северная часть провинций Латакия, Алеппо и некоторые другие области), ослабить Дамаск, занимающий антитурецкие позиции и, главное, не допустить создания курдского анклава на территории Сирии и Ирака, который мог бы послужить базой для войны за Турецкий Курдистан. Турция рассматривает север Сирии в условиях гражданской войны как свое предполье, желая если не закрепиться там, то как минимум не позволить это другим. На это и направлена военная операция Анкары «Щит Евфрата».

Официальная цель операции – позиции исламистов, однако, непосредственная её причина – это успешное наступление курдов в районе города Манбидж и вытеснение курдскими формированиями подразделений ИГ из этого стратегически важного города на западном берегу Евфрата.

Замысел турецкой операции предусматривал продвижение вглубь Сирии на 30 км от границы на 100-километровом фронте, занятие городов Аль-Баб и Манбидж, а также еще 150 малых населенных пунктов. Фактически это должно было создать ту «зону безопасности» на севере страны, за формирование которой Турция выступала уже несколько лет.   Основу сил вторжения составили обученные и дополнительно вооружённые Турцией силы различных протурецких отрядов сирийской оппозиции, включая ССА и туркоманов, общая численность которых оценивалась в 3–5 тыс. человек. Они стали турецкой «прокси-армией», на которую должна была прийтись основная тяжесть боёв и контроля территории. Турецкие силы должны были оказывать только огневую поддержку и были представлены батальоном танков М60А3 из состава 2-й полевой армии, сопровождаемым бойцами Командования специальных операций Турции и армейского спецназа. Общая численность турецкого контингента на первом этапе составляла около 350 человек.

За 217 дней военной операции от террористов была освобождена территория Сирии, площадью в 2055 кв. км. В последующие месяцы бойцы СОА и турецкие военнослужащие приложили усилия для обеспечения безопасности зачищенных районов Сирии. При поддержке Турции были сформированы структуры местной полиции, восстановлена работа медицинских, образовательных учреждений. Сформировались условия для безопасного возвращения беженцев на родину.

Данная военная операция дала турецкой армии бесценный опыт реальных сухопутных боевых действий, для штабов – опыт планирования и ведения операций, позволила испытать в бою различные образцы техники, включая ударные беспилотники и высокоточное оружие собственного производства. При этом потери турецких военнослужащих остались умеренными. К середине февраля 2017 года была признана гибель в операции 68 турецких солдат и ранение 386. Потери разнородных протурецких отрядов оппозиции были выше — 470 погибших и 1712 раненых. Турция лишилась не менее 30 единиц бронетехники, половину из которой составили танки. Пилотируемая авиация ВВС Турции потерь не понесла.

В целом, несмотря на многочисленные ошибки, недочёты, излишние потери, операция «Щит Евфрата» оказалась для ВС Турции достаточно удачной и позволила ей выпутаться из очень щекотливой ситуации, в которую она попала из за стремления руководства страны и прежде всего президента Р.Эрдогана. Проблемы бывшие в ВС Турции до планирования и входе ведения военной операции забылся, а результат достигнутый остался.

Военная операция «Оливковая ветвь». Военная операция «Оливковая ветвь» – операция вооружённых сил Турции и протурецких вооружённых формирований сирийской оппозиции на севере Сирийской Арабской Республики. Официальное объявление о начале операции было сделано генштабом ВС Турции 20 января 2018 года.

По данным Турции, террористическая организация YPG на протяжении многих лет контролировала район Африна, что представляло собой угрозу для национальной безопасности Турции. Через расположенные в этом горы Аманос организация YPG транспортировала оружие и осуществляла незаконные переходы границы. Турецкие силы безопасности в рамках борьбы с терроризмом неоднократно перехватывали большое количество оружия, принадлежащего организация YPG. Пребывание YPG в Африне также способствовало набору боевиков в ряды террористической организации PKK. О возможности проведения новой операции на сирийской территории для противодействия «террористическим группировкам» из Сирийского Курдистана официальные лица Турции начали говорить уже давно, практически сразу же после завершения операции «Щит Евфрата» (август 2016 – март 2017 гг.).

Цель операции — вытеснение курдских вооружённых формирований (YPG, YPJ) из района Африн (западная часть Сирийского Курдистана) и создание буферной зоны на границе Турции и Сирии.

Некоторые военные условия и цели операции «Оливковая ветвь»:

• глубина операции небольшая (20-25 км);
• цель операции – город Африн – не представлял особую сложность при штурме (50 тыс. жителей, в основном малоэтажные застройки);
• географически сам данный ТВД – некий аналог территории Йемена. Три горных серпантина, идущих по скрещивающимся направлениям к городу Африн, по которым турецкие колонны могут растянутся на довольно большие расстояния. При этом сама дорога и каждый ее поворот является местом для проведения засады курдскими отрядами.

Силы и средства противостоящих сторон:

Курды – 8000-10000 человек (турецкая оценка);

Турки:

• ССА (Сирийская Свободная армия) – до 5000 бойцов;
• части 52-й турецкой танковой дивизии, снятые из Фракии из-под Стамбула ранее (видимо, танковая бригада – около 5000 человек);
• 1-я бригада коммандос из 2-й армии;
• вероятно, части 6-го корпуса: 5-я танковая бригада (из Газиентипа), 39-я механизированная бригада, 106-й отдельный артполк;
• инженерные, сапёрные части, пограничники, возможно, части военной полиции (жандармерии);
• ВВС (2 авиакрыла), ПВО.

В сумме группировка насчитывающая приблизительно до 30-40 тысяч человек, свыше 280 танков (7 танковых батальонов, из них как минимум 3 на «Леопардах-2»), 72 самолёта.

В результате операции «Оливковая ветвь», начавшейся 20 января 2018 г., члены PKK/YPG не смогли оказать должное сопротивление вооружённым силам Турции и Свободной сирийской армии (ССА).

Во второй месяц ведения военной операции турецкие войска и ССА стали ежедневно занимать десятки деревень и поселков. Уже к 18 марта, после столкновений, продолжавшихся несколько часов, был установлен контроль над центром города Африн. Ускорение темпов операции во второй её месяц проведения и неспособность PKK/YPG оказать должное сопротивление имели множество причин.

Во-первых, местное население не поддержало YPG и военная подготовка членов этой организации была, вопреки пропаганде в СМИ, низкой.

Во-вторых, турецкое командование учло опыт предыдущей военной операции «Шит Евфрата» и выработали нужную тактику и стратегию, которую использовали турецкие вооружённые силы в первый месяц операции.

Итоги операции «Оливковая ветвь». Главным результатом операции «Оливковая ветвь» стал достигнутый Турцией эффект военного сдерживания.  Турецким вооружённым силам, пришлось столкнуться с более сложной в сравнении с операцией «Щит Евфрата» ситуацией в Африне и которым пришлось иметь дело с гораздо большим количеством боевиков. Тем не менее, им удалось завершить эту военную операцию за очень короткий срок и с гораздо меньшими потерями. Таким образом, несмотря на определенные потери и продемонстрировав свой растущий боевой опыт и проявив способность его применения, Турция стала более уверенно и решительно настроена на борьбу с YPG в Манбидже и на восточном побережье реки Евфрат, то есть по все северной полосе сирийско-турецкой границы.

После окончания операции президент Р. Эрдоган заявил, что Турция продолжит проводить военные операции «до нейтрализации террористического коридора, который проходит через Манбидж, Айн-эль-Араб, Телль-Абъяд, Рас-эль-Айн и Камышлы, то есть через значительную часть севера Сирии».

Военная операция «Источник мира» – военная операция ВС Турции и протурецких вооружённых формирований сирийской оппозиции на севере Сирийской Арабской Республики.

9 октября 2019 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о начале на территории Сирии новой военной операции «Источник мира». Он заявил, что целью операции является «уничтожение террористического коридора, который пытались создать вдоль границы республики, а также достижение мира и стабильности в регионе».

Одной из основных причин проведения военных операций Турции в Сирии являются опасения Турции, что сирийские курды могут создать в приграничных районах на севере страны независимое территориальное образование.

Цель военной операции Турции на территории Сирийской Арабской Республики – максимально жёсткими методами очистить приграничные районы Сирии от представителей вооружённого крыла Рабочей партии Курдистана (РПК) и Сирийского демократического союза (СДС), эти организации в Турции считаются террористическими. Затем – создать на всем протяжении сирийско-турецкой границы (около 480 километров) зону безопасности шириной до 30 километров (на территории САР) и переселить туда 2 миллиона сирийских беженцев (всего их в Турции около 4 миллионов).

В операции «Источник мира» участвовала ограниченная межвидовая группировка, представляющая сухопутные войска и военно-воздушные силы. Помощь им оказывали лояльные Турции вооружённые отряды.

В соответствии с разработанным планом ВС Турции, турецкие войска достаточно оперативно должны отодвинуть вооружённые формирования курдов на 30 километров от границы. При этом необходимо уничтожить противника или нанести максимальные потери в глубине сирийской территории (рейдами спецназа, артиллерийским огнём и авиационными ударами). Оставалась только одна проблема – как и сколько времени необходимо турецкой армии охранять 480-километровый периметр безопасности на территории САР.

Очевидным оставалось то, что курдские формирования, отступив из-под интенсивных ударов ВС Турции, всё же со временем вернутся в приграничные районы и начнут обстреливать турецкие войска по всей полосе в 480 км.

По итогам операции был создан коридор, на котором планируется расселение до 2 миллионов беженцев, между городами Телль-Абъяд и Рас-аль-Айн глубиной до 30 км и шириной 120 км.

Кроме того, удалось выдавить курдские группировки с этой территории. Они покинули сирийские города Тель-Рифат и Манбидж и отошли на 30 км к югу от турецких границ, благодаря чему лишились возможности атаковать войска Турции на юго-востоке страны.

Также немаловажным следствием «Источника мира» стал вывод американских военных с территории Сирии. США приняли решение не мешать Турции проводить операции по уничтожению радикалов.

Кроме того, Штаты отказались оказывать какую-либо военную и техническую помощь курдским военным формированиям. Примеру США также последовали Великобритания и Франция.

И как итог всем предыдущим военным операциям, в целях удержания под своим контролем на территории Сирии идлибскую зону Турция без предупреждения ввела свои войска силами одной механизированной дивизии (предположительно до 14 тыс. военнослужащих, до 250 танков и 300 других единиц бронетехники) усиленную частями спецназа.

Участие Турции в военном конфликте на территории Ливии

После начала наступления сил Ливийской национальной армии (ЛНА) Х.Хафтара на Триполи в апреле 2019 года Турция выразила глубокую обеспокоенность и осудила его действия за дестабилизацию обстановки в Ливии. В ноябре 2019 года Турция заявила, что подписала соглашение с международно-признанным правительством Ливии о морских границах в Средиземном море в дополнение к соглашению о безопасности и военном сотрудничестве. Это соглашение было опротестовано как нелегитимное правительствами Египта и Греции и было охарактеризовано географическим абсурдом, поскольку Турция сознательно игнорирует греческие острова, в особенности остров Крит, расположенные между Турцией и Ливией. С аналогичным заявлением выступил Парламент Ливии и Хафтар.

Страны союзники каждой из противоборствующих сторон в течении зимы и весны начали осуществлять поставки оружия в Ливию. В 2019 году ООН сообщила, что Иордания, Турция и Объединённые Арабские Эмираты систематически нарушают эмбарго на поставки оружия в Ливию. Добавив, что поставки оружия происходят регулярно и эти страны не прилагают особых усилий, чтобы скрыть происхождение боеприпасов. Кроме того, Ливийская национальная армия обвинила турецкие власти в поддержке террористических групп в Ливии в течение многих лет, добавив, что поддержка Турции трансформировалась из материально-технической поддержки в прямое вмешательство с использованием военных самолетов для перевозки наемников, а также кораблей с оружием, поставке бронированных транспортных средств и боеприпасов для поддержки терроризма в Ливии.

Геополитические и геоэкономические интересы Турции стали угрожать и Франции в северной Африке, потому Франция в определенной затерянности стала понимать, что турки более активны и бывшие колонии со временем могут стать действительно бывшими в не очень то далекой перспективе.

Таким образом, на территории Ливии развернулось опосредованное военное противостояние между Турцией, которая начала поддерживать формирования ПНС (официальный Триполи) и направила на ливийский фронт тысячи сирийских боевиков, советников, а также боевую технику и ударные беспилотные системы, и с другой стороны арабскими монархиями Персидского залива, среди которых особенно выделяются Объединённые Арабские Эмираты (ОАЭ).

В январе 2020 года Великое национальное собрание Турции одобрило законопроект о развертывании войск в Ливии для поддержки признанного ООН правительства после того, как силы, лояльные Халифу Хафтару начали наступление по всей линии фронта. Законопроект был принят большинством голосов, однако точные детали военной кампании не были раскрыты.

При обороне столицы Ливии в январе месяце 2020 года, когда Анкара начала военную в поддержку ПНС, направив около 100 офицеров и около 2000 сирийских наемников для усиления обороны столицы Ливии — Триполи.

Сирийская вооруженная оппозиция, поддерживаемая Турцией, направила около 2 тыс. своих бойцов в Ливию для поддержки ПНС Фаиза Сараджа. Об этом сообщила 15 января на своем сайте британская газета «Гардиан». По ее сведениям, около 650 бойцов покинули Сирию в конце 2019 года и уже прибыли в Триполи. Еще 1350 бойцов прибыли в Турцию 5 января, где часть из них начали проходить обучение в тренировочных лагерях на юге страны.

В дальнейшем, наращивая военную помощь, Турция перебросила в Ливию боевиков из состава «Дивизии аль-Мутасим», «Бригады Султан Мурад», «Сукур аль-Шамаль» и других группировок, действующих на северо-западе Сирии.

Помимо наёмников из числа «сирийской вооружённой оппозиции» и крупных партий вооружений (боевые машины пехоты ACV-15, 35-мм зенитные установки Korkut, гаубицы T-155 Firtina и др.), разведывательные и ударные БПЛА Bayraktar TB2, Турция перебросила в Триполи и необходимое количество «военных советников», армейский спецназ, а также оперативную группу сотрудников Национальной разведывательной организации (MİT) Турции.

С конца марта 2020 года Турция значительно расширила масштабы своего военного участия в поддержке правительства национального согласия (ПНС) в Триполи. Ее ВВС и беспилотники совершили десятки боевых вылетов против линий снабжения ЛНА, которые простираются более чем на 1000 км от Восточной Ливии до позиций на западе страны.

Благодаря поддержке ПНС со стороны Турции войска Х.Хафтара к 13 апреля 2020 года потеряли контроль над всеми крупными городами к западу от Триполи. Турция безусловно добилась стратегического успеха, прорвав годовую осаду ливийской столицы Триполи и отодвинула силы ЛНА фактически к их первоначальным позициям на апрель, а перелом в военной ситуации в Ливии, несомненно, стал результатом того, что Турции оказала непосредственную военную поддержку официальному руководству Триполи. При этом, мощное наступление ПНС при военной поддержке Турции показал, что ЛНА Х.Хафтара и его спонсорам в лице ОАЭ, Саудовской Аравии и Египта послан ясный сигнал о том, что свергнуть военным путем ПНС в Триполи уже не получится[7].

В начале июля того же года было подписано и соглашение о военном сотрудничестве Турции и Ливии (ПНС). ПНС и Турция подписали оборонное соглашение, которое дает туркам мандат на прямое вмешательство, в том числе для защиты официального руководства Ливии.

В Ливии начали разворачиваться официальные миссии турецких сухопутных войск, противовоздушной обороны, военно-воздушных сил и командование БПЛА. Соглашение также предусматривает создание военной базы Турции на территории бывшей Ливийской Джамахирии и представление турецкому персоналу дипломатического статуса.

Помимо этого, турецкие советники и офицеры получили полный иммунитет от судебного преследования. Анкара также обрела право обучать и оснащать полицию ливийского правительства. Договоренности были заключены во время визита Министра обороны Хулуси Акара и главы ГШ ВС Турции Яшара Гюлера в ливийскую столицу.

Турция безусловно добилась стратегического успеха, прорвав годовую осаду ливийской столицы Триполи и отодвинула силы ЛНА фактически к их первоначальным позициям.

Перелом в военной ситуации в Ливии, несомненно, является результатом того, что парламент Турции согласился в начале года направить турецких военных в поддержку ПНС. Важным элементом оперативной обстановки является создание Анкарой инструмента воздействия на ситуацию путем использования двух факторов: обеспечение превосходства в воздухе и применение 10 тыс. сирийских наемников, доставленных из Сирии.

Мощное наступление ПНС при военной поддержке Турции показал, что ЛНА Х. Хафтара и его спонсорам в лице ОАЭ, Саудовской Аравии и Египта послан ясный сигнал о том, что свергнуть военным путем ПНС в Триполи уже не получится.

В июле 2020 г. было подписано и соглашение о военном сотрудничестве Турции и Ливии. ПНС и Турция подписали оборонное соглашение, которое дает туркам мандат на прямое вмешательство, в том числе для защиты официального руководства Ливии. В Ливии начали разворачиваться официальные миссии турецких сухопутных войск, противовоздушной обороны, военно-воздушных сил и командование БПЛА. Соглашение также предусматривает создание военной базы Турции и представление турецкому военному персоналу дипломатического статуса. Помимо этого, турецкие советники и офицеры получили полный иммунитет от судебного преследования. Анкара также получила право обучать и оснащать полицию ливийского правительства. Договоренности были заключены во время визита министра обороны Хулуси Акара и главы Генштаба Вооруженных сил Турции Яшара Гюлера в ливийскую столицу.

Катастрофическая неудача Х. Хафтара взять Триполи после вмешательства Турции была сильным ударом по его союзникам, особенно ОАЭ и Египту. После этого вопрос о взятии столицы Ливии Триполи пришлось отложить на неопределенное время.

В этом контексте Египет сейчас пошел в так называемый «ва-банк», и пригрозив вмешаться, если ПНС возьмёт нефтеносный район Джуфра и войдет в Сирт, который находится в 900 км от египетской границы.

Чтобы продемонстрировать свою серьезность, Египет провел военные маневры на египетской стороне границы. Под кодовым названием «Решающий 2020» они включали в себя учения, направленные на «ликвидацию наемнических элементов из иррегулярных армий». Но эти египетские угрозы и маневры не изменят новой реальности в Ливии, и ясно, что планы Каира по военному вмешательству в Ливии стали более реалистичными.

Тем не менее, Турция доказала, что она более опытна и искусна в планировании и ведении боевых действий Ливии, а также в способности вести высокотехнологичную войну. Ее беспилотники уничтожили систему ПВО оппозиционных сил ЛНА. Именно с военной помощью Турции, официальному руководству Ливии удалось отбросить силы Х. Хафтара от Триполи на сотни километров.

Вероятность полномасштабной войны между Египтом и Турцией в Ливии была маловероятной, но Турция, однако, продемонстрировала, что она серьезно настроена поддерживать ПНС и преследует свои жизненно важные интересы в регионе, даже если у ней явные проблемы с действиями на отдаленном ТВД, логистикой и потенциалом для разворачивания в Ливии серьезного военного контингента.

Таким образом, по мнению зарубежных экспертов, ливийское направление представляет значительную важность для турецкой внешней политики. Это подтверждается значительным объемом ресурсов, затраченных Анкарой на военную кампанию в этой североафриканской стране.

Военные операции Турции на территории северного Ирака

 На проведение военных операций Турции на территории северного Ирака вынуждает борьба властей Турции с Рабочей партии Курдистана (РПК) которое длится не одно десятилетие. Основатель Рабочей партии Курдистана Абдулла Оджалан отбывает с 1999 года пожизненное заключение в турецкой тюрьме. Однако, несмотря на это, РПК продолжает действовать, периодически совершая атаки и вылазки против ВС Турции и представителей власти.

РПК была основана в 1978 году с целью создания курдской автономии в составе Турции. В своей борьбе РПК развернула партизанскую кампанию против Турции ещё в конце 1980-х годов. При этом в качестве базы для отрядов РПК выступила Сирия – когда власти республики согласились пустить на свою территорию курдских повстанцев.

Впоследствии РПК развила сеть ячеек на территории других стран региона, а также наладила стабильное финансирование своей деятельности за счёт пожертвований курдских бизнесменов из разных уголков планеты.

РПК также имеет подразделения и в Иракском Курдистане, хотя не входит в парламент и правительство автономии. По мнению исследователей, именно Иракский Курдистан с момента своего образования в начале 1990-х годов стал главным плацдармом для РПК, позволяющим организации наращивать активность вдоль турецкой границы.

Не отвечать на эти действия Турция не могла, и в 2007 году парламент Турции санкционировал первую крупную антитеррористическую операцию на территории Северного Ирака.

Военная операция Турции (16 декабря 2007 — 29 февраля 2008) кодовое название операции — «Солнце». Серия военных операций Турции на территории Ирака (иракского Курдистана). Военная операция была направлена против отрядов Рабочей партии Курдистана.  В октябре 2007 года боевики Рабочей партии Курдистана провели нападения на турецких военных в Турции из приграничных районов Ирака. В одном случае турецкое подразделение попало в засаду и потеряло 13 человек убитыми. В ответ на это Турция стянула к турецко-иракской границе около 50—60 тысяч, по другим данным около 100 тыс. военных. ВВС Турции нанесли несколько ударов с воздуха по базам РПК, находящихся возле границы с Ираком, а турецкий спецназ несколько раз пересекал границу Ирака для проведения операций, однако широкомасштабное вторжение на территорию Ирака турецкие власти не осуществляли.

По данным турецких военных, численность боевиков КРП в северном Ираке составляло на тот момент около 3500 человек. Общие силы вторжения Турции в Ирак составили почти 10 тысяч турецких солдат.

Военная операция ВС Турции (2015—2016). Причина борьба с ИГИЛ (по заявлению Турции). Силы, задействованные для этой операции до батальонно-тактической группы (танковый батальон и пехота) при поддержке авиации.

4 декабря 2015 года турецкий танковый батальон вошёл в иракскую провинцию Найнава с заявленной целью подготовки бойцов курдских народных отрядов, воюющих с террористами. МИД Ирака и министерство обороны назвали присутствие турецких военных «враждебным действием», которое не было согласовано с властями.

16 июля 2016 года после попытки военного переворота в Турции, турецкая армия вывела часть своих сил из Ирака. Однако уже 20 июля авиация ВВС Турции вновь приступила к бомбардировкам позиций Рабочей партии Курдистана на севере Ирака. 24 августа Турция начала военную операцию «Щит Евфрата» в соседней с Ираком Сирии.

1 октября 2016 года парламент Турции одобрил запрос правительства о продлении на год полномочий турецких вооруженных сил на проведение операций в Сирии и Ираке.

Военная операция ВС Турции «Коготь орла». Военная миссия направлена против запрещённой в Турции Рабочей партии Курдистана (РПК), основные опорные пункты которой находятся в северных районах арабской республики. Очередная военная операция на севере Ирака, проводимой в ответ на рост числа атак и провокаций в районе расположения частей ВС Турции.

В Анкаре полагают, что сирийские курды тесно связаны с РПК и действуют заодно с курдскими террористами, базирующимися в Ираке. Стабилизация ситуации в САР позволила Турции переключить внимание на Иракский Курдистан», – добавила эксперт.

До проведения этой операции ВС Турции в течении 2019 года провели серию военных операций. Так, в мае 2019 года турецкие военные приступили к проведению операции «Коготь-1» в иракском районе Хакурк. В июле она была расширена и получила название «Коготь-2», в августе турецкие военные перешли к третьей фазе наступления на курдские позиции («Коготь-3») в районе Синат-Хафтанин. Как заявляли тогда в Анкаре, целью силовых действий было обеспечение безопасности на турецкой границе.

Ещё ранее, в марте 2019 года, состоялась совместная ирано-турецкая военная операция в приграничной области против членов РПК.

Продолжая операции против курдов на севере Ирака в 2020 году с 15 июня по 5 сентября 2020 года были проведены военные операции «Коготь орла» и «Коготь тигра».  Воздушная часть кампании «Коготь орла» началась 15 июня 2020 года, а наземная часть операции «Коготь тигра» была начата 17 июня. До 17 июня авиации ВВС Турции наносила удары по базам КРП в горных районах Ирака как по ранее выявленным, так и по разведанным в ходе начала операции.  17 июня турецкие силы специального назначения начали операцию на территории северного Ирака при поддержке боевых вертолётов, ударных и разведывательных беспилотников, а также средств огневой поддержки. Перед началом операции дислоцированные в регионе артиллерийские расчёты ВС Турции подвергли позиции противника массированному обстрелу.

В операции «Коготь орла 2», которая была проведена 10 февраля 2021 года, принимали участие, в том числе, более 40 военных самолетов, беспилотники, самолеты-заправщики. Боевые действия развернулись на территории размером 75 на 25 километров.

Наряду с бомбардировщиками, взлетавшими с различных аэродромов страны, в операции на севере Ирака были задействованы беспилотные летательные аппараты.

В авиационно-ракетных ударах по объектам формирований РПК в Северном Ираке приняли участие самолеты F-16C/D Fighting Falcon и истребители-бомбардировщики McDonnell Douglas F-4E-2020 ВВС Турции.

Кроме того, как сообщали турецкие военные, к этой операции были привлечены самолеты-заправщики и самолеты дальнего радиолокационного обнаружения и управления.

Помимо всего прочего, в Северном Ираке широко применялись хорошо зарекомендовавшие себя в провинции Идлиб в Сирии и в Ливии беспилотные летательные аппараты «Вayraktar» и «Anka-S».

Возможно скорее всего, непосредственно в боевых действиях на случай проведения сухопутной операции приняли бы участие подразделения и части 7-го армейского корпуса, который является весьма мощным по своему боевому и численному составу. 7-й армейский корпус отвечает за большую часть приграничных провинций с Сирией, Ираном и Ираком.

Оказать какое-либо существенное сопротивление столь мощной группировке и подготовленной по стандартам НАТО, полупартизанские формирования курдов, естественно, не в состоянии.

Турецко-курдское военное противостояние в целом пока тяжело неразрешим, и он будет длиться еще долго, что периодически будет вынуждать Турцию проводить в этом районе Ирака военные операции различного рода интенсивностей и масштабов.

Турция и военный конфликт в Нагорном Карабахе

 Еще одно военное содействие Турецкой Республики в несколько ином виде произошло вне пределов Ближнего Востока в Кавказском регионе в ходе проведения военной операции Азербайджаном по освобождению Нагарного Карабаха.

В конце сентября 2020 г. возобновилась война между Азербайджаном и Арменией из-за Нагорного Карабаха. Армения начала утверждать, что главную роль в военных действиях играет Турция – стратегический союзник Азербайджана, но официальных сообщений из Анкары об участии ВС Турции в конфликте в Нагорном Карабахе на стороне Азербаджана не было. При этом как Турция, так Азербаджан это официально опровергали. Если представить  картину согласно происходившей в информационном пространстве, то предтставляется следующая картина событий.

Некие данные об участии турецких военных в войне за Карабах предоставило интернет-издание «Коммерсант». Как и следовало ожидать, часть военнослужащих, участвовавших в проведенных совместных с Азербайджаном учениях, выведена не была. Около 600 турецких военнослужащих осталось в Азербайджане[8].

Кроме того, по данным издания «Коммерсант», было отмеченно, что нынешнее серьезное обострение конфликта вокруг Нагорного Карабаха было намеренно спланировано и спровоцировано Турцией. По их версии, в течение последних месяцев Анкара активно подталкивала Баку на начало боевых действий под обещания всесторонней политико-дипломатической, разведывательной и военно-технической поддержки[9]. О непосредственном вмешательстве Турции в конфликт вокруг Нагорного Карабаха отметили и власти США и Франции.

Согласно картине, которую рисует издание «Коммерсант» можно посмотреть, что по завершении очередных турецко-азербайджанских учений в июле-августе на территории Азербайджана якобы осталась значительная группировка ВС Турции, которая и была призвана сыграть координирующую и направляющую роль в планировании и проведении наступательной операции в Нагорном Карабахе.

Речь идет о 600 военнослужащих, включая батальонную тактическую группу из 200 человек, 50 инструкторов в Нахичевани, 90 военных советников в Баку (обеспечивали связку при ведении боевых действий в цепочке бригада-корпус-генеральный штаб); 120 человек летно-технического состава на авиабазе Габала; 20 операторов беспилотников на аэродроме Далляр, 50 инструкторов на аэродроме Евлах, 50 инструкторов в 4-м армейском корпусе (Пирекешкюль) и 20 человек на военно-морской базе и в военном училище имени Гейдара Алиева в Баку.

Эта группировка якобы включала в себя 18 БМП, одну реактивную систему залпового огня, десять единиц автотехники и до 34 единиц авиационной техники (включая 6 самолетов, 8 вертолетов, до 20 беспилотников), обеспечивавших военную разведку как в районе Карабаха, так и на территории Армении.

Может показаться, что такое количество личного состава во время войны ничего и не решает. Можно и предположить, что исход войны в Карабахе от этих 600 человек зависит в какой-то мере напрямую, так как Турция уже несколько лет воюет на Ближнем Востоке и получила хороший опыть ведения локальных операций.  Например, слаженные действия армии невозможны без качественной связи, а её обеспечением было занято 90 советников из Турции. Кроме этого, около 50 турецких инструкторов обучали азербайджанские подразделения в Нахичеванском районе, граничащем с Арменией. Ещё полсотни турецких военнослужащих было занято обучением пополнения, призываемого из запаса. На подготовке командиров было задействовано 20 турецких специалистов в военном училище им. Гейдара Алиева. Военные специалисты Турции также присутствовали на авиабазе Габала и двух других военных аэродромах. На авиабазе Габала находятся 120 техников и лётчиков. А на аэродроме Далляр была создана база управления БЛА, к которой было приписано 20 операторов из Турции. Так что точные удары с беспилотников, возможно осуществляли более опытные турецкие военнослужащие. И это подтверждается заявлением президента Азербайджана Ильхама Алиева, подчеркнувшего важнейшую роль турецких дронов в Нагорном Карабахе.

Кроме многочисленных советников, Турция откомандировала в Азербайджан 200 военнослужащих в составе тактической группы.

Таким образом, если анализировать информацию согласно  опубликованным источникам в СМИ, то складывается ситуация, что военная проекция Турции была в этом конфликте была, Анкара не просто помогала Азербайджану, обещая ему всестороннюю поддержку, в том числе, разведывательную, военно-техническую и дипломатическую, а после совместных азербайджано-турецких учений, состоявшихся в июле-августе 2020 г., на территории Азербайджана оставила группу из примерно шестисот турецких военнослужащих. Причем, это не ограничилось одним подразделением. В составе этой группировки были операторы беспилотников, инструкторы, военные советники, пилоты и аэродромные техники, а также батальонная тактическая группа (возможно это был спецназ, хотя это и не указано прямо) в количестве примерно двухсот человек.

Несколько ином влиянии Турции заявил и глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан. «Иностранное вмешательство, в частности вмешательство Турции, подпитывает эту эскалацию, и оно недопустимо», – сказал он. Влияние Анкары на конфликт в Карабахе отметил также президент Франции Эмманюэль Макрон. Он отметил, что турецкие власти перебрасывают в Азербайджан боевиков из Сирии[10].

Об активной роли Турции в конфликте заявил и госсекретарь США Майкл Помпео. «Теперь вмешались турки и предоставили ресурсы Азербайджану, увеличивая тем самым риск, подливая масло в огонь того, что происходит в исторической битве в месте под названием Нагорный Карабах – небольшой территории, население которой составляет около 150 тыс. человек»,- сказал он в интервью радиостанции WSB[11].

Стоит особо отметить, что президент Азербайджана Ильхам Алиев, категорически опровег, что на азербайджанской стороне воюют иностранные наемники. «Никто никаких доказательств о наличии иностранных вооруженных формирований на территории Азербайджана, которые принимают участие в нынешних боестолкновениях, нам не предоставил. Наша официальная позиция заключается в том, что никаких иностранных наемников у нас нет»,- сказал Ильхам Алиев в ходе параллельного интервью «РИА Новости» лидеров Азербайджана и Армении[12].

Если и расматривать использование возможных наемников, то их чисто боевой потенциал по сравнению с азербайджаскими силами низок и их участие в боевых действиях не предусматривалось бы изначально, так как это очень затруднительно в силу языковых барьеров и необходимого управления по средствам связи, а это может быть перехваченно средствами радиотехнической разведки например Ирана, Армении или России, а если перехваченно, то это стало бы потверждением об участии наемников, что официальному Баку это ненужно совсем.

Кроме этого, Азербайджану необходимо было проверить на прочность свои вооруженные силы, в которые были вложены очень большие средства за последние десятилетия. Военная проекция Турции здесь если и была, то только возможно как в помощи некого вспомогательного технического персонала, инструкторов, военных советников в ВС Азербайджана, которая реализовывалось бы  Азербайджаном, в рамках налажненных с Турцией официальных союзнических отношений, в ходе военной операции по освобождению своей ранее захваченной территории.

Выводы

1. Географическое и геополитическое положение Турецкой Республики имеет важное экономическое и военно-стратегическое значение в регионе. Турции расположена на перекрёстке основных международных морских, воздушных и сухопутных путей из Европы на Средний и Ближний Восток, наличием выхода к важнейшим мировым коммуникациям в Средиземное море, в Индийский океан через Суэцкий канал, а также в Черное море. Турецкая Республика находится вблизи сосредоточения крупнейших запасов углеводородного сырья, что делает ее важнейшим транспортно-коммуникационным узлом между Европой, Ближним Востоком и странами Средиземноморья. Наряду с этим в военном отношении у Турции на Ближнем Востоке имеются сильные в военном отношении государства-соседи: Иран, Израиль и Египет, сохраняется конфликтный потенциал вследствие неурегулированности вопросов, связанных островами в Эгейском море с Грецией и турецкой частью Кипра, с нахождением ВС Турции на территории Сирии.
2. На рост военной активности Турции в регионе определенно влияют и исторические особенности развития страны, так как объективный характер исторического прошлого страны не исчезло без следа, а активно воздействует, влияет на современное общество, процессы и систему принятия решений руководством государства. В прошлом, сельджукские и османские лидеры всегда стремились играть ведущую роль в решении региональных процессов, проводя политику привлечения разнообразных ресурсов для своей страны, среди которых, прежде всего, сильная армия, ставка на победу и расширение территориального пространства. В настоящее время политика президента Турции Р. Т. Эрдогана, направленна на становление Турции в качестве региональной державы, что привело к охлаждению отношений со странами союзниками по НАТО и с соседями по региону. Турция не скрывает своих амбиций, которые можно выразить словами: «мы напоминаем всем, что являемся потомками империи, которая сделала Средиземное море турецким озером».
3. Правительство Турецкой Республики последовательно инициирует программы, направленные на модернизацию и оптимизацию национального военно-промышленного комплекса, а также на снижение доли импортных ВВТ в вооруженных силах страны. Страна уже обладает возможностями по созданию широкого спектра вооружений собственной разработки. Возрастающие потребности национальных вооруженных сил в современных образцах ВВТ способствуют ускоренному развитию ВПК. За последние десять лет турецкие специалисты совершили существенный прорыв в ряде отраслей военной промышленности, среди которых ПВО, радиоэлектронная, судостроительная, а также бронетанковая. Однако, как представляется, стопроцентное оснащение отечественными технологиями оборонную технику Турции – это пока еще долгосрочный план, так как из-за некоторых ограничений в финансовом и технологическом плане Турции предстоит еще долгий путь в этом направлении. Турецкой оборонной отрасли пока не хватает научно-технического задела и школы технических кадров, которые могли бы создавать уникальные технологии. Пока в большинстве случаев речь идёт об успешной адаптации иностранных наработок под собственные потребности. Однако, уже сейчас по ряду направлений турецкий ВПК достиг требуемого уровня, и турки близки в выходу в ряде направлений на собственные технологические платформы. ВВТ для ВС страны– это та продукция, за которую турецкое государство готово платить много. Это продукция, в которой страна нуждается, так как постоянно ведет военные действия как на своей территории, так и за её пределами (Ирак, Сирия, Ливия). Это та продукция, которая востребована в мире, и особенно на Ближнем Востоке, где наблюдается гонка вооружений среди региональных держав в усиливающимся военно-политическом соперничестве.
4. В турецкой военной политике на сегодняшний момент является приоритет национальных интересов над блоковыми. Однако членство в НАТО остается как неотъемлемая часть политики национальной безопасности государства. При этом, военно-политический курс Турецкой Республики на современном этапе направлен: на обеспечение ведущей роли страны в решении проблем на Ближнем и Среднем Востоке; налаживанию прочных связей и отношений с тюркскими (родственных по происхождению и языку) государствами; упрочению и сохранению лидирующих позиций Турции в мусульманском (суннитском) мире.
5. В настоящее время Турецкая Республика обладает одним из самых мощных военных потенциалов на Ближнем и Среднем Востоке. Вооружённые силы Турции обладают высоким уровнем боеспособности, значительной численностью и удовлетворительным техническим оснащением. При этом, на фоне армий Ближнего и Среднего Востока турецкая армия хорошо оснащена, а также разделена на основные составляющие структуры, которые помогают ей эффективно реализовывать все основные задачи по обеспечению обороны государства и одновременно проводить локальные военные или антитеррористические операции как внутри страны, так и за её пределами, а также участвовать в коалиционных операциях с привлечением всех видов вооружённых сил. Наряду с этим, Турция является большим по численности государством в регионе Ближнего Востока и Европы в целом, что позволяет ей иметь крупные вооруженные силы и значительные мобилизационные ресурсы. Существенный демографический потенциал страны (более 80 млн чел), мобилизационные возможности и развитая система подготовки позволяют в кратчайшие сроки доукомплектовать вооруженные силы значительным числом военнослужащих всех родов и видов войск.
6. Несмотря на проблемы, возникшие после неудавшегося военного переворота 2016 г. и приведшие в результате чего чистикам в вооруженных силах и к ослаблению в командном плане турецкой армии, перестановки в руководстве, серия последовательных военных компаний ВС Турции в Сирии, Ираке, Ливии эти моменты постепенно нивелировали возникшие проблемы, турецкая армия перезагрузилась и пришла в себя полностью и остается одной из самых сильных армий региона и в блоке НАТО. К тому же, в связи с увеличивающимися количеством войн, одновременно ведущихся Турцией на нескольких ТВД, турецкая военная структура становится прочней и более гибкой чем в союзных армиях европейских стран НАТО. Командование и штабы ВС Турции различных уровней планируют и проводят военные операции различных уровней и масштаба, бывают недочеты и ошибки, но все это оценивается и учитывается в дальнейшем внося свои корректировки.

Проведение самостоятельных военных операций ВС Турции на территории Сирии, Ирака, Ливии, использование больших по численности прокси-формирований, эффективное логистическое боевое обеспечение демонстрируют рост боевого опыта применения войск в условиях проведения самостоятельных трансграничных военных операций. Это свидетельствует о возросшей подготовленности турецких ВС при проведении военных операций малой и средней интенсивности, не опираясь на помощь союзников по Альянсу.

Ганиев Т.А.

Ссылки

[1] Мотор турецкой экспансии. Турция распространяет свое влияние от Ливии до Кашмира. https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2020/09/04/838781-motor-ekspansii.

[2] Согласно анализа открытых источников, в настоящее время в бронетанковых частях Турции стоит на вооружении более 2000 танков, из этого количества если собрать все современные модификации танков «Leopard» и модернизированные американские танки «M60A1», то это будет более 800 ед., еще пару тысяч устаревших машин находятся на хранении. Основная масса турецких танков – машины прошлых поколений, прошедшие несколько модернизаций. Все это влияет и ограничивает реальный потенциал войск, а также приводит к серьезным рискам. – Прим. автора.

[3] Ганиев Т.А., Задонский С.М., Карякин В.В. «Военная политика и вооруженные силы Турецкой Республики». Москва. ВУ — 2021. Том 2. С-248

[4] Ганиев Т.А., Задонский С.М. «Военная мощь Турецкой Республики». Москва. ИБВ — 2018. Том 2. С-23

[5] Global Firepower (GFP) несомненно является авторитетным ресурсом. Имеются, конечно, некоторые условности и допущения, но критерии оценки учитывают несколько десятков определяющих статистических параметров, в результате чего сам рейтинг выглядит достаточно объективным и заслуживающим внимания. Однако, как полагает автор данной статьи, в данной системе оценки есть определенные недостатки и недочеты. Данные рейтинга наиболее точно и верны в первой тройке стран, далее количество факторов, влияющих на состояние военной мощи каждой из стран начинают увеличиваться, что постепенно начинает влиять на итоговые показатели рейтинга. Чем далее от первой тройки, тем погрешности и неточности увеличиваются. Еще до первой десятки или до первых 15 стран можно предположить градацию обоснованной, но все же и здесь начинаю возникать уже вопросы. Далее, до первой сотни стран возникает очень много факторов влияния и погрешностей, что увеличивает спорность и точность рейтинга. Далее эти факторы и погрешности уменьшаются и рейтинг постепенно приобретает наиболее точное отображение. – Примечание автора статьи.

[6] Сирийская свободная армия (ССА) — одна из крупнейших боевых вооружённых группировок в Сирии, ведущих вооружённую борьбу против правительства Сирии, возглавляемого президентом Б. Асадом.  ССА состоит из небольших локальных организаций, действующих на всей захваченной территории Сирии. Наименование «ССА» часто используется как обобщающее для всей вооружённой оппозиции правительству Сирии, но на деле является конкретным альянсом повстанческих группировок. Большинство членов ССА являются арабами-суннитами, однако в её составе присутствуют организации, сформированные из курдов, сирийских туркменов, палестинцев, ливийцев и друзов. В составе ССА также присутствуют боевики из Ливана, Туниса, Саудовской Аравии и других стран. – Прим. автора.

[7] Ганиев Т.А., Карякин В.В. Гражданская война в Ливии: ход боевых действий и интересы сторон// Электронный научный журнал «Архонт». Выпуск № 3 (18). 2020 г. https://4b9f1436-6386-4aa8-ae1a-13965196efa7.filesusr.com/ugd/966b90_4e0ff3761913486188 d 35d556303164e.pdf.  (Дата обращения 15.05.2021).

[8] Принуждение к конфликту. https://www.kommersant.ru/doc/4537733?fbclid= IwAR0dr2FduKzqUadJ4_MOMQ2bYj0ivfSN6kclXdZNzfR8hLrOf8oU1w0hc4#id1960749. (Дата обращения: 01.05.2021).

[9] Война до турецкого конца. Карабах воюет – Турцию подозревают. Коммерсантъ, № от 30.09.2020. https://www,kommersant,ru/ doc/ 4511188. (Дата обращения: 01.05.2021).

[10] Принуждение к конфликту. https://www.kommersant.ru/doc/ 4537733? fbclid= IwAR0dr2FduKzqUadJ4_MOMQ2bYj0ivfSN6kclXdZNzfR8hLrOf8oU1w0hc4#id1960749. (Дата обращения: 01.05.2021).

[11] Принуждение к конфликту. https://www.kommersant.ru/doc/4537733?fbclid= IwAR0dr2FduKzqUadJ4_MOMQ2bYj0ivfSN6kclXdZNzfR8hLrOf8oU1w0hc4#id1960749. (Дата обращения: 02.05.2021).

[12] Алиев опроверг сообщения об участии наемников в боях Нагорном Карабахе. https://ria.ru/20201015/aliev-1580001510.html. (Дата обращения: 02.05.2021).

Список источников

1. Алиев опроверг сообщения об участии наемников в боях Нагорном Карабахе. https://ria.ru/20201015/aliev-1580001510.html.
2. Алексеева Н., Лобанов М. Выпустить «когти»: к чему может привести новая турецкая военная операция против курдов в Ираке. https://ru.rt.com/g7db.
3. Ганиев Т.А., Задонский С.М. «Военная мощь Турецкой Республики». Москва. ИБВ — 2018. Том 1-2.
4. Ганиев Т.А., Карякин В.В. Гражданская война в Ливии: ход боевых действий и интересы сторон// Электронный научный журнал «Архонт». Выпуск № 3 (18). 2020 г. https://4b9f1436-6386-4aa8-ae1a-13965196efa7.filesusr.com/ugd/966b90_4e0ff3761913486188 d 35d556303164e.pdf.
5. Ганиев Т.А., Задонский С.М., Карякин В.В. «Военная политика и вооруженные силы Турецкой Республики». Москва. ВУ — 2021. Том 1-3.
6. Мотор турецкой экспансии. Турция распространяет свое влияние от Ливии до Кашмира. https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2020/09/04/838781-motor-ekspansii.
7. Война до турецкого конца. Карабах воюет – Турцию подозревают. Коммерсантъ, №от 30.09.2020. https://www. kommersant.ru/doc/ 4511188.
8. Принуждение к конфликту. https://www.kommersant.ru/doc/ 4537733? fbclid= IwAR0dr2 FduKzqUadJ4_MOMQ2bYj0ivfSN6kclXdZNzfR8hLrOf8oU1w0hc4#id1960749.

В связи со скандалом из-за поставок Россией зенитно-ракетных комплексов С-400 Турции турецкая военная политика и оборонительные возможности оказались в центре обсуждения мировых СМИ. Сейчас Турции прочат едва ли не тотальную ссору с США. Но на самом деле Турция как была, так и остается одним из ключевых членов Североатлантического альянса. Хотя доверие к Анкаре со стороны Вашингтона значительно уменьшилось.

Сухопутные войска – основа военной мощи

Вооруженные силы Турции являются самыми многочисленными в НАТО после вооруженных сил США. И не исключено, что и самыми боеспособными. В отличие от армий европейских государств, турецкие вооруженные силы до сих пор комплектуются по призыву, а это означает и наличие огромного мобилизационного резерва из числа турецких мужчин, прошедших срочную службу в армии.

Ядро вооруженных сил Турции – сухопутные войска. В Североатлантическом альянсе Турция обладает самыми многочисленными после США сухопутными войсками, которые хорошо вооружены, неплохо подготовлены и обладают реальным боевым опытом, полученным во время многочисленных военных операций против курдских повстанцев.

Сухопутные войска Турции (Türk Kara Kuvvetleri) насчитывают примерно 360 тысяч человек личного состава и являются самым многочисленным видом вооруженных сил (75% от их общей численности). Согласно законодательству страны, сухопутные войска могут применяться, во-первых, для обеспечения внутренней и внешней безопасности страны, обороны ее территории, участия в гуманитарных миссиях, а во-вторых – для защиты национальных интересов посредством самостоятельного или совместного с ВВС и ВМС проведения стратегических и тактических операций на Кавказском, Балканском и Ближневосточном направлениях.

Турецкое военно-политическое руководство рассматривает именно сухопутные войска как основную ударную мощь своих вооруженных сил и в случае каких-либо военных операций основная нагрузка приходится именно на подразделения сухопутных войск. Сухопутные войска Турции подчинены командующему сухопутными войсками (обычно он носит звание армейского генерала) и его штабу, начальник которого отвечает за планирование операций, боевую подготовку войск, взаимодействие с другими видами вооруженных сил, силовыми и гражданскими ведомствами.

Состав и структура сухопутных войск Турции

В состав сухопутных войск Турции входят рода войск и службы. Боевые рода войск – пехотные войска, бронетанковые войска, полевая артиллерия, противовоздушная оборона сухопутных войск и армейская авиация. К войскам боевого обеспечения относятся военная разведка, силы специальных операций, инженерные войска, войска связи, химические войска, военная полиция.

Службы войск, как и в российской армии, выполняют административные задачи, решают вопросы материально-технического обеспечения. К основным службам войск относятся артиллерийско-техническая, транспортная, финансовая, квартирмейстерская, административная, к специальным службам – медицинская, военно-юридическая и ряд других служб.

Турецкие сухопутные войска имеют вполне внушительный состав. Во-первых, это четыре полевые армии, оперативная группа на севере острова Кипр, Во-вторых, это девять армейских корпусов, семь из которых входят в состав полевых армий, и три командования – командование армейской авиации, учебное командование и командование тыла.

В состав армий и корпусов входят многочисленные строевые части и соединения: 3 механизированные дивизии (1 из них – в составе войск НАТО), 2 пехотные дивизии (в Турецкой Республике Северного Кипра); 39 отдельных бригад: 14 механизированных, 10 мотопехотных, 8 бронетанковых, 5 бригад коммандос и 2 артиллерийские бригады; 5 пограничных пехотных полков и 2 полка коммандос. В распоряжении учебного командования находятся учебная бронетанковая дивизия, 4 учебные пехотные и 2 учебные артиллерийские бригады, многочисленные военные учебные заведения и учебные центры. Кроме того, в состав сухопутных войск входят многочисленные части материально-технического обеспечения и тыла.

Отдельно стоит отметить армейскую авиацию сухопутных войск Турции, в состав которой входят 3 вертолетных полка, 1 полк ударных вертолетов и 1 транспортная вертолетная группа. Армейская авиация решает вопросы по поддержке операций наземных войск, их транспортному обеспечению.

Наконец, не стоит забывать и о наличии обученного резерва, который оценивается примерно в 2,7 млн человек. Это – военнослужащие запаса, имеющие неплохую подготовку, а многие – и реальный опыт боевых действий.

Сухопутные войска Турции хорошо вооружены. Они имеют свыше 3500 танков, включая немецкие «Леопард 1» (400 машин) и «Леопард 2» (300 единиц), американские М60 (1 тыс. штук), М47 и М48 (1800 единиц); более 5 тыс. бронемашин различных типов; около 6000 различных типов артиллерийских орудий, минометов, РСЗО; до 30 пусковых установок оперативно-тактических ракет, более 3800 противотанковых средств (1400 ПТРК и 2400 противотанковых орудий), переносные зенитные ракетные комплексы; около 400 вертолетов армейской авиации, включая боевые АН-1 «Кобра», многоцелевые S-70 «Блэк Хок», AS.532, UH-1, АВ.204/206.

Подготовка личного состава и военное образование

Младший командный состав (сержантов) турецкой армии учат в специальных учебных центрах 4-й полевой армии. Кроме того, есть специальные унтер-офицерские школы, в которые принимаются подростки 14-15 лет, имеющие среднее образование. Унтер-офицерский состав готовят и на специальных отделениях военных училищ, только срок обучения составляет два – три года (в зависимости от специальности).

Офицерский состав готовится в учебных заведениях нескольких ступеней. Во-первых, это подготовительные учебные заведения – военные лицеи и гимназии, имеющие много общего с системой суворовских и нахимовских училищ в России.

Во-вторых, это средние военные училища – пехотные, бронетанковое, ракетное, артиллерийское, интендантское, связи, технические, коммандос, разведывательное, иностранных языков. В них готовят командиров взводов, рот и батарей. Базовое училище – «Кара харп окулу», в котором будущих офицеров учат 4 года, после чего на 1-2 года распределяют в училища родов войск.

В-третьих, это военная академия сухопутных войск, в которую принимают офицеров в званиях старший лейтенант – майор, прослуживших после окончания военных училищ не менее 3 лет в войсках.

Наконец, высшая ступень – академия вооруженных сил, куда принимают выпускников академии сухопутных войск и готовят их для работы в штабах дивизий и армий, Генеральном штабе, Министерстве обороны Турции. Кроме того, существуют разнообразные курсы, а также практика подготовки офицерского состава за рубежом.

Бордовые береты – турецкий спецназ

Учитывая специфику политической ситуации в самой Турции и ее географического расположения, особая роль военным командованием турецких вооруженных сил отводится военной разведке и подразделениям специального назначения. Именно на них ложится основная нагрузка по борьбе с вооруженными формированиями Рабочей партии Курдистана, других радикальных группировок, в том числе на территории соседних Сирии и Ирака.

В составе вооруженных сил Турции существуют Силы специальных операций (ССО), которые подчинены непосредственно начальнику Главного оперативного управления Генерального штаба ВС Турции. Но, хотя ССО выделены в качестве отдельного командования, целесообразно все же отнести их к категории сухопутных войск. В Командование Сил специальных операций входят штаб, учебный центр, 3 бригады специальных операций, 1 поисково-спасательный полк в боевых условиях, 1 центр поиска и спасения в условиях чрезвычайных ситуаций, авиационное командование, группа поддержки и специальная группа сотрудничества с гражданской администрацией. В свою очередь, в штабе ССО – 5 отделов: оперативный, разведывательный, тыловой, связи и административный, а также штабная рота.

Бригада Сил специальных операций обычно насчитывает около 600 человек и возглавляется командиром бригады в звании бригадного генерала. В составе бригады – штаб и 8 батальонов. Штаб имеет 5 отделов – кадров, оперативной и боевой подготовки, разведки и контрразведки, тыла, связи, а также 2 службы – финансовую и медицинскую.

Батальон бригады ССО состоит из 6 разведывательно-диверсионных групп по 12 человек в каждой. Группа состоит из 2 офицеров (командир и заместитель) и 10 сержантов (разведчик, оперативник, снайпер, гранатометчик, 2 санитара, 2 связиста и 2 сапера).

Отличительный признак военнослужащих ССО Турции – бордовый берет. Стать спецназовцем не столь просто – все офицеры и унтер-офицеры проходят специальную подготовку, должны владеть двумя и более иностранными языками (такое требование предъявляется и к сержантскому составу).

Сухопутные войска в турецкой внешней и внутренней политике

Армия всегда играла важнейшую роль в политической жизни Турции, считаясь опорой власти номер один. Такой ситуация остается и в настоящее время. Несмотря на то, что прежде вооруженные силы Турции считались опорой кемалистов, Реджепу Эрдогану за годы правления удалось произвести масштабную чистку офицерского и унтер-офицерского корпуса вооруженных сил, избавившись от всех неблагонадежных командиров.

Кроме того, уже воспитано новое поколение молодых турецких офицеров и унтер-офицеров, придерживающихся религиозно-консервативных ценностей. Именно жандармерия и сухопутные войска являются наиболее лояльными к действующему президенту Эрдогану, в том числе и потому, что по специфике комплектования офицерского корпуса отличаются от военно-морских и военно-воздушных сил.

Сухопутные войска выступают наиболее надежной опорой Эрдогана в составе вооруженных сил. Они, вместе с национальной жандармерией, широко привлекаются для решения задач по борьбе с курдскими повстанцами, по охране общественного порядка в «проблемных» регионах страны вроде Турецкого Курдистана.

Кроме того, сухопутные войска и особенно Силы специальных операций активно участвуют в защите национальных интересов Турции за рубежом. Так, подразделения турецкой армии были введены в Сирию, в Ирак. Подробности многих специальных операций с участием турецких «бордовых беретов» остаются секретными, но можно предположить, что турецкие спецназовцы играли и играют важную роль в поддержке ряда сирийских радикальных группировок, сражающихся против правительственных войск Башара Асада.

Сейчас, когда Россия собралась поставить в Турцию ЗРК С-400, а западные аналитики уже рассуждают о том, не заменят ли на службе в ВВС страны российские самолеты F-35, поставки которых в Турцию США намерена ограничить, встает вопрос о том, как стоит России рассматривать вооруженные силы Турции, союзник ли это теперь, партнер или вероятный противник? При всех взаимных любезностях Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, поставках военной техники и договоренностях о совместных действиях в Идлибе, все же стоит склониться к третьему варианту.

Турция не покидает и не собирается покидать блок НАТО, который и не скрывает своей антироссийской направленности. В Сирии интересы Турции во многом входят в противоречие с российскими интересами, а турецкие инструкторы, безусловно, участвуют в подготовке сирийских радикальных группировок. Исторически Россия и Турция больше воевали, чем дружили друг с другом, и хотя времена российско-турецких войн остались в прошлом, это не означает, что по отношению к столь активному и опасному южному соседу стоит терять бдительность.

From Wikipedia, the free encyclopedia

General Staff of the Turkish Armed Forces
Turkish: Türk Silahlı Kuvvetleri Genelkurmay Başkanlığı
Active	3 May 1920 – present
Country	Turkey
Branch	Turkish Armed Forces
Type	Active duty staff
Part of	Ministry of National Defence
Garrison/HQ	General Staff Building, Ankara
Commanders
Chief	General Yaşar Güler
Second Chief	General Selçuk Bayraktaroğlu [tr]

The General Staff of the Turkish Armed Forces (Turkish: Türk Silahlı Kuvvetleri Genelkurmay Başkanlığı, abbreviation: TSK Gnkur. Bşk.lığı) is highest staff organization in the Turkish Armed Forces.

Chief of the General Staff^[1][edit]

The Chief of the General Staff is the most senior ranked officer in the Turkish Armed Forces. The current Chief of the General Staff is Yaşar Güler.^[2] His predecessor was Hulusi Akar. According to the Constitution of Turkey, the Chief of the General Staff reports to the President and serves as Commander of the Turkish Armed Forces.

In times of war, the Chief of the General Staff assumes the authority of Commander in Chief on behalf of the President, which represents the authority of Commander in Chief on behalf of the Parliament. Commanding the Armed Forces and establishing the policies and programs related with the preparation of personnel for combat, intelligence, operations, organization, training and logistic services are the responsibilities of the General Staff. Furthermore, the General Staff coordinates the military relations of the Turkish Armed Forces with its counterparts in the member states of NATO and other friendly nations.

The Chief of the General Staff holds the fifth-highest rank in the state protocol list, behind the President of the Republic, the President of the Constitutional Court, the Chairman of the Grand National Assembly and the Vice President, on the protocol of the Republic of Turkey.

It is customary for the Chief of the General Staff to have held the post of Commander of the Turkish Land Forces prior to their appointment. Although it is not a legal requirement.

Turkey’s defense organization[edit]

The hierarchy, representation and employment of the Turkish Armed Forces within the state organization is regulated by the constitution of Turkey.

The Turkish Armed Forces consists of General Staff of the Turkish Armed Forces, the Turkish Land Forces, the Turkish Naval Forces and the Turkish Air Forces.

According to the constitution, the ‘Commander in Chief‘ is within the spiritual entity of the Grand National Assembly and represented by the President who is responsible to the Grand National Assembly for national security and the preparation of the Turkish Armed Forces to defend the country. However, the authority to declare a state of war and send the Turkish Armed Forces to foreign countries or allow foreign armed forces to be stationed in Turkey require a vote of approval from the Turkish Parliament. Although president can decide to use the Armed Forces for defence of the country if there is a sudden outside attack against the country.

Minister of National Defence is subordinate to the President and responsible for recruitment, procurement, production, logistics, medical care and other tasks in the preparation of Armed Forces and its personnel for military operations.

The Chief of the General Staff is subordinate to the Minister of National Defense and responsible for:^[1]

• Preparing the Armed Forces and its personnel for military operations
• Gathering military intelligence
• Organization and training of the Armed Forces
• Management of the logistic services

The Chief of the General Staff is also, Commander-in-Chief of the Armed Forces in the name of the President, in wartime.

The commanders of the three services (Army, Navy and Air Force) reports directly to the Minister of National Defense.

«Ministry of National Defence Organization Chart».

Special Forces Command[edit]

Special Forces Command (Turkish: Özel Kuvvetler Komutanlığı), nicknamed Maroon Berets (Turkish: Bordo Bereliler) because of their distinctive service headgear, are the special operations unit of the Turkish Armed Forces. Special Forces Command is not aligned to any force command in TAF, getting orders directly from the General Staff .

List of the Chiefs of the General Staff[edit]

References[edit]

External links[edit]

• Official website