Высшее руководство ордена

Как мы теперь знаем, прославившемуся и в свое время преуспевшему Немецкому ордену не удалось в полной мере чётко сформулировать свои законы. В своих статутах Орден оставил высшему руководству часть прав, которые удобнее было бы предоставить нижестоящим чиновникам. В законах также не было прописано, каким образом точно и ясно ограничить командную власть отдельных учреждений.

В таких условиях, исходя из практической потребности, Орден создал «провинциальную систему» с руководителями Дома (замка), провинции, земли и генеральным руководителем, которому был придан генеральный капитул (гросскапитул) в качестве высшей законодательной и исполнительной власти ордена. Таким образом, в рыцарском ордене не оказалось никаких полностью независимых Домов, как и суверенных руководителей. 

Немецкий рыцарский орден имел свои провинциальные подразделения:

1. Дом Немецкого ордена, руководимый комтуром, фогтом — управляющим или пфлегером — наставником.

2. Провинция, чаще называемая балляй (Ballei), возглавлялась ландкомтуром.

3. Земля (Land) — с ландмейстером (Landmeister).

4. Самим Орденом руководил хохмейстер (Hochmeister) — Верховный магистр.

Каждый из четырёх упомянутых руководителей имел при себе советников (Berater) и группу подчиненных служителей (Unterbeamteten). Распределение земли не было строгим, так как южные баллеи, как и некоторые другие, не были подчинены никаким ландмейстерам.

Высшей инстанцией Ордена являлся генеральный капитул (Generalkapitel); исполнительная власть принадлежала генеральному руководителю (Generalobern) — хохмейстеру. Ему были приданы советники и сотрудники, называемые в Немецком ордене «гроссгебитигеры» (Großgebietiger — высокое руководство). Следовательно, генеральный капитул, хохмейстер и гроссгебитигеры образовывали круг генеральных чинов Ордена.

Генеральный капитул, или гросскапитул

В Ордене имелось три вида собраний орденских братьев, которые назвались «капитул». По предписанию статута орденские братья комтурского конвента каждое воскресенье собирались для обсуждения каких-либо вопросов их Дома или конвента; это были так называемые хаусконвенты (конвенты домов). Но если обсуждались проблемы Ордена в Пруссии или вопросы касались управления этой территорией, то верховный магистр созывал чиновников и комтуров — или всех, или же их бóльшую часть, в главный Дом. Это называлось обычно «ландкапитул» (земельный, или провинциальный капитул), или просто капитул. Наконец, были случаи, которые касались всего Ордена. На эти капитулы приглашались ландмейстеры Германии и Ливонии с их советами и конвентами, высшие чиновники и важнейшие комтуры из Пруссии. Такое собрание называли «генеральный капитул», или «гросскапитул». Этот капитул со дня основания стоял над всем Орденом, ему был подотчётен и верховный магистр.

Орден возложил на генеральный капитул огромный круг обязанностей, которые можно разделить на пять групп.

1. Капитул обладал исключительным правом законодательства для всего Ордена. Это право было очень обширно, так как законы могли издаваться, подтверждаться, исключаться и отменяться посредством разъяснения и расширения уже действующего права, создания новых и упразднения старых. (В отношении последнего пункта правом капитула в силу уже упоминавшейся папской буллы от 9 февраля 1244 г. могли быть упразднены даже сами пункты правила, если в них не содержалось никакой воспитательной или духовной пользы.) 

2. Генеральный капитул оставил за собой распоряжение финансами, превышающими сумму в 500 византийских золотых (Goldbyzantinern), при всех хозяйственных сделках, таких как основные продажи, пожалования и займы. В большинстве случаев это было правильным решением, но когда через несколько десятилетий хохмейстер и ландмейстеры превратились в правителей немалых государственных образований, то оно оказалось не только затруднительным, но часто просто неосуществимым.

3. Важным правом капитула было назначать и снимать с постов высших должностных лиц Ордена, включая хохмейстера. В число этих должностных лиц входили ландмейстеры, ландкомтуры южных баллеев Армении и Греции, Апулии и Сицилии, Австрии, а также кастелян Монтфорта (Штаркенберга).

4. Приём орденских братьев с клятвами вечной верности, рыцарей, священников, сариант-братьев (в Святой Земле) был закреплён за генеральным капитулом. 

5. Генеральный капитул контролировал исполнение служебных обязанностей хохмейстера. Капитул имел право вызвать хохмейстера и в случае его неявки после трехкратного повторения вызова отстранять от должности. Также требовалось согласие генерального капитула в случае, если магистр пожелал плыть морем. При каких обстоятельствах хохмейстер мог быть вызван капитулом, не установлено. 

«Во все года Генеральный капитул следует собирать в праздник Воздвижения Креста» — 14 сентября. Так как всех братьев пригласить на капитул было невозможно, далее предписывалось: «На этот капитул звать комтуров Армении и Кипра и каждого, кого магистр найдет необходимым для приглашения». 

Решение вопросов капитулом из-за неопределенного кассационного права хохмейстера могло приводить к нарушениям. Они обнаружились, как только у Ордена появились владения на Западе, так как местные центры практически были отделены от высшего руководства Ордена, все еще пребывавшего на Востоке. 

Несмотря на ясно осознаваемое неудобство, не делалось никаких попыток изменить статуты капитула, пока резиденция хохмейстеров находилась на Востоке. Такие изменения не были предприняты и после падения комтурств в Армении и на Кипре. Консервативный образ мыслей в Ордене укоренился настолько, что лишь при хохмейстере Зигфриде фон Фойхтвангене (Siegfried von Feuchtwangen) было предписано: «Мы постановляем, что магистр ежегодно в День Св. Креста (14 сентября) по обычаю Ордена и Св. Земли собирает Капитул в Главном Доме». На Ближнем Востоке это было в Акке или Монтфорте, затем — в Венеции, позднее в Мариенбурге. Но во времена Германа фон Зальца были случаи, когда генеральные капитулы проходили в других орденских домах, например, в Марбурге.

Одновременно с обновленными при Зигфриде фон Фойхтвангене статутами Генерального капитула был создан еще и другой капитул, который по своему составу гораздо больше соответствовал «обновлённому» Генеральному капитулу. В нём постановлялось: «Магистру следует каждые шесть лет на Филиппа и Якоба (3 мая) собирать Капитул в Главном доме. На него следует прибыть гебитигерам (ландмейстерам) Германии, Пруссии и Ливонии, каждому с двумя полезными для этого братьями, и ландкомтурам Австрии, Боцена и Вельшланда (Италия и Греция), каждый с братом. Этому Капитулу следует назначить инспекторов (Visitatoren) для проверки самого Капитула, а также его членов, включая хохмейстера, и сообщить об этом Капитулу для принятия решения». 

Повод для этого закона неизвестен. Этим «узким» капитулом мог быть открыт путь к правильно организованному генеральному капитулу. Однако дальнейшие шаги не были сделаны. 

Вероятно, из-за чрезмерных обязанностей генерального капитула произошло молчаливое упразднение некоторых пунктов. Генеральный капитул Ордена имел собственную печать. На ней изображена по пояс Мария с младенцем и надпись: S. Hospitalis Sancte Marie. Печать капитула хранилась с особой предосторожностью: она находилась под замком с тремя различными ключами, которые следовало хранить у Верховного магистра, Великого комтура и тресслера. Если один из трёх отсутствовал, он был обязан передать свой ключ своему доверенному лицу из капитула. 

Как правило, генеральный капитул проводился в главном орденском Доме, резиденции магистра. По старой ближневосточной традиции генеральный капитул должен был проходить ежегодно 14 сентября. Но по мере расширения орденских владений по всему Средиземноморью и Европе одновременный сбор всех должностных лиц всё более затруднялся. В позднейшее время, если не было особых обстоятельств, в упомянутый день собирался ландкапитул. По закону право созывать большой орденский капитул имел только верховный магистр или его наместник (регент). 

Капитул контролировал исполнение орденских законов, усовершенствовал законодательство, касающееся всей орденской корпорации. Разработанные магистром вместе с советом его чиновников законы были действительны только после утверждения орденским капитулом. Он был гарантом исполнения существовавших статутов, которые не могли изменить или отменить ни верховный магистр, ни провинциальный капитул. Генеральный капитул являлся для всего Ордена высшей инстанцией. Он имел в провинциальных и хаускапитулах своих постоянных представителей, которые каждое воскресенье доводили до сведения орденских братьев свежую информацию и новые законы. В отдельных случаях информация и законы зачитывались вслух. За нарушение должностных обязаностей, преступления в отношении обетов, законов и многие другие проступки, совершённые любыми членами Ордена от магистра до чиновника и простого орденского брата, их доставляли в суд гросскапитула или провинциального капитула. Дело расследовали и в зависимости от тяжести проступка наказывали.

В генеральном капитуле и его отделениях — провинциальных капитулах — сосредотачивалось общее управление Орденом. На капитулах происходили торжественные приёмы в Орден, назначались на должности высшие правители и комтуры. В Ордене был старый обычай, по которому на ежегодном капитуле владельцы своих должностей обязаны были давать присутствующим отчёт о своём правлении и уходить в отставку.

Если их правление находили безупречным, капитул вновь поручал правителям их должности. Если чиновник не справлялся со своими обязанностями и не отвечал необходимым требованиям, предписывалось освобождать его от занимаемой должности. В случае допущения ошибок или превышения власти верховным магистром генеральный капитул имел право отстранять его от должности. Если магистр желал добровольно сложить свои обязанности, он должен был на капитуле объяснить причины своей отставки, а затем ожидать его решения. Гросскапитул начинался мессой и заканчивался молитвой. Верховный магистр открывал и руководил совещанием. На капитуле можно было говорить только о вопросах Ордена, его законах, порядках и т. д. Каждый имел право голоса, все решения принимались большинством голосов. Одним из важнейших обетов, который давали при вступлении в Орден, являлось неразглашение результатов заседаний капитула. На капитул запрещалось приглашать светских людей или иностранцев.

Выборы магистра

Устав Ордена, вся сила его статутов основывались на трёх основных обетах: непорочности, послушании и бедности. Верховный магистр, «который, как гласит закон, среди своих братьев является источником нашего господа Иисуса Христа», обязан был быть образцом для своих подчинённых. Он должен был в своём лице объединять набожность и рыцарскую храбрость, являться совершеннейшим символом всех добродетелей рыцарского Ордена. Поэтому выбор магистра являлся для всего Ордена важнейшим делом, в котором предусмотрительность и добросовестность считались святейшим долгом. Порядок выборов был следующим: умирающий магистр мог назначить одного из высших чиновников наместником для управления Орденом до нового избрания магистра. Если он не успевал этого сделать, то чаще всего наместником становился великий комтур, высший советник магистра по управлению. В этом случае наместник сразу же вступал практически во все права магистра. Он руководил всем орденским и государственным управлением, имел право вести переговоры с иностранными правителями. Ему только не полагалось носить магистерский плащ и щит, а также занимать почётное место за столом и в кирхе. Ему надлежало пригласить на генеральный (выборный) капитул в главный Дом¹ обоих ландмейстеров из Германии и Ливонии, а также комтуров, ландкомтуров, фогтов и других чиновников из орденских земель. После сбора этих чиновников назначался день выборов. Начинался он мессой Св. Духу, затем вслух зачитывался закон о выборе магистра. После этого наместник назначал так называемого выборного комтура (Wahlkomtur). Конвент мог согласиться или потребовать другого. При согласии выборный комтур переходил из зала капитула в выборную комнату для составления выборной коллегии. Оттуда он должен был назвать следующего брата (взять «на свою душу»), эти двое — третьего, и так далее, пока их число не достигало тринадцати (по количеству участников Тайной вечери). Каждого из них должен был утвердить генеральный капитул. Из этих тринадцати один должен быть священником, остальные — восемь братьев-рыцарей и четверо служащих. По возможности все они выбирались из разных балляйев. Если кто-то из коллегии тринадцати выдвигался как кандидат на должность хохмейстера, ему было необходимо покинуть выборную комнату. Одобренные Генеральным капитулом члены выборного капитула выходили из выборной комнаты и клялись на Евангелии, что без ненависти, без любви и страха, с чистым сердцем хотят выбрать только достойнейшего среди братьев. Наместник напоминал им о важности долга, «что вся честь Ордена, и спасение души, и сила жизни, и путь справедливости, и защита порядочности выпадает на доброго пастыря и главу Ордена». Все участники генерального капитула присягали служить тому магистру, на которого падёт выбор. Кто из них после избрания возражал или высказывал другое мнение, того следовало изгнать из Ордена как предателя.  

В избирательной комнате выборный комтур осуществлял своё право, называя того, кого он считал достойнейшим, другие выборщики по очереди делали то же самое. Как только на одно имя приходилось абсолютное большинство, выбор считался проведённым по правилам, завершённым и неоспоримым. После чего на генеральном капитуле объявляли имя выбранного. Под звон колоколов и пенье «тебя Бога хвалим» наместник сопровождал нового магистра в ближайшую орденскую кирху.

В кирхе перед алтарём он вручал ему кольцо и орденскую печать. В торжественной обстановке, с напоминанием о его высоком долге и ответственности перед предстоящим судом божьим, избранный объявлялся верховным магистром. После завершения торжественного вступления в должность новый магистр сразу же вступал во все права своего звания, так как папского или императорского утверждения не требовалось, ибо ещё Иннокентий III (1178–1180) гарантировал орденам полную свободу независимого избрания магистра, и Гонорий III (1216–1227) подтвердил эти гарантии. До 1498 г. при выборах хохмейстера уделялось внимание не его происхождению, а его практическим способностям. Магистрами Ордена успели побывать два имперских князя, четыре графа, пятеро баронов (freie Herren), семь минестериалов и 17 мелких дворян

Верховный магистр — Hohemeister

В Ордене с 1198 г. был введён титул магистра². В течение XIII столетия высшим орденским чиновникам в Германии, Пруссии и Ливонии были присвоены титулы магистра, с этого времени главу Ордена стали называть Magister Generalis или Magister Hospitalis S. Mariae Theutonicorum³. На немецком языке этот титул всегда звучал как Hohemeister (хохмейстер) — Верховный магистр.

После избрания хохмейстер переселялся в магистерскую резиденцию — замок Монтфорт (Штаркенберг). С 1309 г. в Мариенбург, где в верхнем замке размещались зал для собраний (ремтер) и жилые помещения магистра. Если на Ближнем Востоке двор магистра ограничивал строгий орденский закон и он выглядел просто и скромно, то в Мариенбурге он был весьма представительным. Здесь хохмейстер выступал не только как магистр Ордена, но и как правитель Пруссии. 

Хохмейстеру вменялась в обязанность забота о потребностях Ордена, о соблюдении его правил и законов, руководство рыцарской корпорацией и его представителями за границами орденских владений. Хохмейстер не имел никаких законодательных прав: назначать и отстранять гросгебитеров, ландмейстеров, некоторых ландкомтуров и кастеляна Монтфорта (Штаркенберга) он мог только с согласия генерального капитула, за исключением случаев, когда во время инспекционной поездки выявлял грубые нарушения. На расходы свыше 100 византийских золотых ему требовалось согласие десяти братьев, на расходы более 500 византийских золотых — разрешение генерального капитула. Финансовые возможности магистра без разрешения капитула были даже меньше, чем у комтура. Сам хохмейстер не имел доступа к казне Ордена. Во время нахождения резиденции в Акре (Аккон) он мог отправляться в Европу «плыть морем» только с согласия капитула. Когда резиденция находилась в Венеции, вплоть до переселения в Пруссию, он мог при пересечении Альп «ехать через горы» только по вызову и при согласии ландмейстера. Это требование выглядит тем более странным, что правителю Ордена можно было посещать провинцию только с согласия подчинённого ему ландмейстера. Старое правило Ордена показывает стремление во всех важных делах Ордена ставить магистра в зависимость от согласия генерального капитула или советов высших советников-гебитигеров.

Совсем иным стало положение хохмейстера после перенесения резиденции в Пруссию. С этого времени для орденских братьев он становится не только магистром Ордена, но и правителем государства, что, несомненно, оказывало сильное влияние на его статус. Ещё в 1226 г. в императорской булле магистр формально был жалован юрисдикцией и властью имперского князя, но не был включён в их коллегию. Хохмейстер не имел имперского лена и не являлся вассалом императора.

К тому же в папской булле от 15 декабря 1220 г. магистру или Ордену было запрещено давать ленную присягу церковной или светской власти, а светским правителям запрещалось требовать от Ордена ленной присяги. До конца не выяснено, обязан ли был магистр в качестве правителя Пруссии согласовывать свои решения с Генеральным капитулом или высшими советниками.

Как магистр Ордена, на основе данных ему полномочий он мог решать многие вопросы. Но закон настоятельно рекомендовал ему любезно выслушать добрый совет и самому просить совета у своих братьев, «…ибо, — говорилось в нём, — там много блага, где много совета», а потому многие вопросы решались на малом совете с согласия высших чиновников. Магистр внимательно отслеживал ситуацию в конвентах и взаимотношения между орденскими братьями. Ни один орденский рыцарь без его разрешения не мог покинуть одно комтурство и перейти в другое. Если в каком-то конвенте ситуация обострялась, магистр своей властью перемещал рыцарей из одного орденского замка в другой. На незначительные должности он мог назначать орденских братьев по собственному желанию, но если назначениие могло влиять на всю корпорацию в целом, то это делалось только по совету окружавших его чиновников и комтуров. Назначения на высшие должности могли произойти только с согласия малого совета или собравшегося капитула. Если должностные назначения или смещения путём голосования принимались на советах чиновников, комтуров или на капитуле, то эти решения утверждались верховным магистром. Если мнения расходились при равном количестве голосов, слово магистра имело решающее значение. Без совета с высшими чиновниками он не мог отстранить от должности ни одного комтура. Опять-таки с согласия высших чиновников он имел право время от времени посылать в различные орденские области так называемых визитариев⁴. При этом визитарии располагали необходимыми полномочиями для сбора сведений об образе жизни орденских братьев, о богослужении, соблюдении орденского устава и законов, о состоянии орденских замков и т. д. Если визитарии собирали отрицательные отзывы о каком-либо комтуре или другом служащем, то магистр вызывал его на капитул для объяснений.

Верховный магистр имел право контролировать орденскую казну. Тресслер — орденский казначей — обязан был ежемесячно и ежегодно представлять финансовый отчёт. Позднейший закон предписывал магистру каждый год в лице казначея предоставлять отчётный баланс, приход и расход денег и имущества перед советом высших чиновников. Лично магистр мог распоряжаться очень небольшой суммой, для более крупных расходов требовалось согласие десяти орденских братьев, а самые большие требовали разрешения капитула. 

Магистр мог быть призван к ответу только генеральным капитулом, и если он после третьего приглашения не являлся, то за непослушание отстранялся от своей должности. Верховный магистр постоянно находился под контролем и обязан был беспрекословно исполнять законы Ордена. 

Магистру Ордена предоставлялись почётные права и должностные регалии: кольцо и печать. Когда эти регалии были введены неясно, о кольце также никаких достоверных сведений нет⁵, печать хорошо известна. На ней была изображена в полный рост Мария с младенцем и надпись: S: MAGRI HOSPIT. S. MARIAE THEUTONICOR. Эта простая печать использовалась вплоть до хохмейстера Фридриха Саксонского, скрепляла документы и письма, при этом использовался чёрный воск. На щите, плаще и закрытой куртке (Waffenrock), в отличие от обычных, имелся золотой крест с лилиями на конце, на чёрном фоне, а в центре, на золотом щите с чёрным обрамлением, — чёрный одноглавый орёл. Верховному магистру, когда он находился на Востоке, полагались для сопровождения два брата-рыцаря, один священник и писарь, сарацинский писарь⁶, один туркополен (воин из местных жителей) в качестве посыльного и казначей, а также сариант-брат в качестве управляющего. В поход ему необходимо было брать дополнительно двух сариантов и повара, а также двух кнехтов для посыльной и почтовой службы и большую палатку. Как магистр, так и его свита имели подобающую конюшню. Верховному магистру следовало иметь «одного боевого жеребца и ещё трёх коней, а в походе дополнительную верховую лошадь». У свиты было от одного до трёх коней. К почётным правам хохмейстера относилась и отдельная личная спальня. За столом конвента он получал четыре тарелки рыбы и мяса, чтобы мог поделиться с наказанными братьями. В то же время должность магистра освобождала его от обычных ограничений образа жизни, предписанных простым рыцарям. Его высокий ранг правителя предоставлял ему большую свободу. Ему позволялось отказаться от участия в богослужении. Законы конвента не имели для хохмейстера обязательной силы. Он также мог освободить отдельных орденских братьев от некоторых правил и законов. Ему было разрешено иметь при себе деньги, принимать участие в ловле зверей и соколиной охоте, что остальным орденским рыцарям закон строго запрещал. Для содержания верховного магистра в резиденции имелась особая касса. За умершего хохмейстера каждый орденский брат должен был прочесть сто раз молитву «Отче наш».

Высшие должности в ордене 

Гроссгебитигеры — высшие советники

Первоначально гроссгебитигерами являлись пятеро орденских чиновников, исполнявших важнейшие должности в орденской резиденции, позднее образовавшие «узкий» совет верховного магистра. 

Ещё в старых орденских законах устанавливалось: «Менее важные совещательные дела он (магистр) обсуждает с опытными братьями» и «О других делах и службах (не закрепленных за генеральным капитулом) он принимает решение после совещания с fratres discreti (лат. — достойные братья)». Для этого устанавливались соответствующие пункты, которые хохмейстеру следовало решать только после совета с fratres prudentiores, discreti (лат. — братьями опытными, достойными) или братьями из высших служб, например, об учреждении госпиталей, вооружении братьев, о допустимой мере разрешённых им напитков, о расходах на сумму более 100 византийских золотых и т. п.³⁹ Кого следовало включать в круг этих «опытных» братьев и в каких формах принимались подобные решения, сказано не было. Понятно, что опрашивали братьев, возглавлявших важнейшие службы главного Дома, имевших наибольший опыт в делах. Со временем создалось положение, при котором эти высшие чиновники главного Дома закрепили за собой право быть советниками руководителя Ордена. В какое время это произошло, неизвестно.

В Немецком ордене насчитывалось пять важнейших должностей (у тамплиеров их было больше): гросскомтур, маршал, шпитлер, треслер и трапиер. Упоминание о первых трёх мы встречаем уже в 1208 году. Трапиер впервые упоминается в 1228 г., тресслер — лишь в 1240 г. Таким образом, образование совета, из высших должностных лиц, шло достаточно медленно.

На начальном этапе гроссгебитигеры были чиновниками главного Дома в Акконе и Монтфорте. Распространялась ли сфера их влияния на все замки на Востоке, когда Орден имел владения лишь в Святой Земле, из-за недостатка сведений неясно. Их служебные полномочия в землях Запада установить не представляется возможным. 

С перенесением резиденции хохмейстера из Венеции в Мариенбург гроссгебитигеры продолжали оставаться советниками хохмейстера, прекратив, однако, свои служебные обязанности по главному Дому. Самый очевидный признак — шпитлер, трапиер и маршал заняли своё место не в Мариенбурге, а в Эльбинге, Кристбурге и Кёнигсберге. Перенесение резиденций трёх гроссгебитигеров из Мариенбурга в другие замки произошло не сразу после переселения хохмейстера в Пруссию, но всё же было завершено к 1330 г.  

Гроссгебитигеры избирались Генеральным капитулом. От этих должностей они не имели права отказаться. Их полномочия продолжались, теоретически, всего один год, так как на каждом генеральном капитуле после отчёта прекращались полномочия служб всех высших чиновников, за исключением службы хохмейстера, однако они могли избираться снова и снова, без временных ограничений. Если капитул принимал отставку, снятый с должности отправлялся обратно в конвент как обычный орденский брат или переводился на менее значимую должность. Понижение не служило поводом для оскорбления чести.

Порядок старшинства (иерархия) между отдельными важнейшими службами (Großämtern) законодательно определен не был, но с временем он установился. Высшее место в иерархии занимал гросскомтур. За ним следовали маршал, шпитлер, трапиер и треслер. Ни один из этих чиновников не получал дохода от своего поста. Все орденские должности, от высших до самых незначительных, имели безвозмездную (общественную) основу. Только слуги магистра или орденского чиновника получали определённую плату. Гроссгебитигеры внешне не отличались от остальных братьев. Они носили такую же одежду, ели за столом конвента, спали в общей спальне. Они оставались полностью в окружении других братьев. Им не полагалось никаких почётных прав. То, что «братья важнейших служб» могли иметь на одну лошадь больше, чем другие, было обусловлено скорее необходимостью, чем предоставлением им вознаграждения. Только гросскомтур, комтур и маршал пользовались некоторыми привилегиями: им всегда следовало с собой иметь по одному брату-рыцарю, сарианту-брату и туркополену как сопровождающих, а маршал в поход мог приглашать гостей.

Но эти привилегии вовсе не считались никакими почётными правами, а были вынужденной предусмотрительностью, необходимой для исполнения служебного долга. 

Великий комтур — Grosskomtur

Гросcкомтур, по латыни сначала praeceptor — правитель, позднее назывался только Magnus Commendator — большой поручитель, по-немецки Komtur, глава округа-комтурства или Große Komtur. Гросскомтур был ближайшим советником хохмейстера. Как на Ближнем Востоке, так и в Пруссии, великий комтур постоянно находился в ближайшем окружении магистра, он всегда был посвящён во все обстоятельства орденских дел, знаком со всеми служебными делами магистра напрямую. Первоначально он числился комтуром резиденции в Акконе и руководителем всех тамошних братьев, как и всех финансов Дома. Наряду с этим осуществлял совместный надзор за орденской кассой и всеми поступающими и исходящими денежными средствами. В походе ему в обязанность вменялось руководство обозами. При кратковременном отсутствии магистра он замещал его; до тех пор, пока резиденция была в Акконе, он исполнял обязанность наместника (Statthalter). При отсутствии магистра в стране или его смерти гросскомтур, как правило, выбирался капитулом наместником или представителем магистра и совместно с малым советом руководил орденом до его возвращения или избрания нового магистра. После перенесения резиденции в Мариенбург он первоначально оставался в должности комтура этого замка. С появлением хаускомтура, похоже, был освобождён от обязанностей комтура Мариенбурга. Наряду с этим он вместе с тресслером контролировал орденскую казну, так как всё, что было связано с управлением финансами, происходило с его ведома и одобрения. Гросскомтур также контролировал запасы зерна и склады как в главном Доме, так и в других замках и городах страны (где имелись орденские склады). Ему также было доверено руководство торговлей, а впоследствии и корабельное дело. Совместно с маршалом он контролировал состояние орденских замков, ежегодно объезжая и обеспечивая их всем необходимым из того, чем они не могли снабдить себя на месте. Исполнение таких решений гросскомтур поручал гроссшефферу (см. далее). Для определённых орденских замков эта обязанность была поручена маршалу. Если маршал по каким-то причинам не имел возможности заниматься своей деятельностью или отстранялся от должности, то великий комтур в большинстве случаев возглавлял рыцарское войско и руководил им в сражениях.

Великий комтур наряду с этим являлся также комтуром Мариенбурга. На него возлагались все служебные дела и обязательства, присущие каждому комтуру в своём округе; он контролировал состояние вооружения, фирмарий (богаделен), жилых помещений для больных, главного архива, или, как его тогда называли, камеры актов Ордена.

Ему подчинялись хаускомтур, его ближайшие помощники по службе, в том числе братья-рыцари, братья-священники, а также вся придворная и домашняя прислуга. Ввиду глубокого знания дел Ордена его часто посылали за границу, в этом случае в Мариенбурге его замещал хаускомтур. В своей обычной жизни гросскомтур, как каждый чиновник, подчинялся всем требованиям и законам Ордена.

Главный маршал

Главный маршал, часто называемый просто маршалом Ордена, держал в своём подчинении всю военную деятельность. В походах, в которых не принимал участие хохмейстер, ему, даже в присутствии гросскомтура, вменялось в обязанность командование войсками и руководство военными операциями. В Пруссии маршал, как и Великий комтур, совмещал две должности, а именно — комтура орденского замка Кёнигсберг, где была его резиденция, и главного военачальника Ордена. При отдаленности восточных пограничных районов Пруссии от центра в Мариенбурге создалось положение, при котором орденский маршал взял на себя управление Востоком в удаленных районах. Под его контролем находилось вооружение и укрепление замков Ордена, осадные орудия, военное снаряжение и военное имущество, надзор за хранением доспехов и арсеналов, оружейные мастерские, карваны — или шорные помещения, обозы (телеги). За сохранностью всего этого имущества следили и отвечали назначенные для этого орденские братья.

В военных походах против врага маршал возглавлял войско, и все обязаны были повиноваться его приказам. Если войско вёл сам верховный магистр, то он часто доверял распоряжениям маршала. В полевом лагере маршал созывал военный совет (военный капитул), на котором его голос был самым значимым.

Он курировал походный суд — или военный суд, которому подчинялись не только орденские рыцари, но и вспомогательные отряды наёмников и слуги. Его постоянно сопровождал знаменосец или два знаменосца (которые на поле боя определённым покачиванием знамён отдавали приказы маршала) и орденский рыцарь в качестве кумпана (kompan) — адьютанта. Решение маршала и военного капитула являлось для комтуров на поле боя беспрекословным приказом. Каждый манёвр, предпринятый против врага, необходимо было согласовать с ним.

Торговыми делами и поездками за границу маршал занимался крайне редко, однако он обычно сопровождал магистра во время переговоров с соседними правителями.

Главный госпитальер — Spitler

Шпитлер был руководителем медицинской службы главного Дома, причём лечение больных распространялось и на не членов Ордена. Эта должность была самой старой, она существовала ещё до основания рыцарского ордена: немецкий госпиталь в Акре возглавлял смотритель-госпитальер по опеке над больными. В связи с этим в орденской традиции эта должность рассматривалась как одна из важнейших. Орденский закон предписывал иметь госпиталь по уходу за больными не только в резиденции верховного магистра, но также было рекомендовано содержать их в комтурствах. В связи с этим в большинстве комтурских замков, где находились конвенты, возникали госпитали, где орденский брат, назначенный на должность госпитальера, осуществлял надзор и руководство. Кроме того, одному из орденских братьев часто поручался надзор за госпиталями в городах.

В Пруссии надзор и необходимый контроль над всем этим госпитальным делом вменялся в обязанности главному госпитальеру в Эльбинге, где он одновременно являлся комтуром местного конвента. Возможно, это произошло потому, что там находился старейший в Пруссии орденский госпиталь. 

Шпитлер был обязан посещать госпитали страны, лично контролировать состояние помещений и имущества, наблюдать за лечением больных и требовать отчёт о положении дел. Он мог рекомендовать верховному магистру необходимых врачей для приёма на работу, под его надзором находилась вся система здравоохранения. Но это формальная сторона должности, на самом деле всё выглядело несколько иначе. С переводом резиденции магистра из Венеции в Мариенбург в Пруссию прибыл также и главный госпитальер. В течение первых лет он оставался при дворе магистра, и только 24 июня 1314 г. появляется информация о соединении должности комтура Эльбинга с должностью госпитальера. В первое время после переселения до 1312 г. эта должность называлась «госпитальер» — или Gospitalartus. В это время он ещё не руководил госпиталем, этот титул говорил только о его принадлежность к совету магистра. Титул obrister spitaler (главный госпитальер) впервые встречается в 1327 г., и только с середины XIV в. он окончательно входит в употребление.

По своей служебной деятельности шпитлер в первую очередь был комтуром Эльбинга и формально являлся советником магистра. Он имел собственную должностную печать, на которой было изображение орденского брата, омывающего ноги больному; надпись на печати гласила: S. Hospitalarii Dom.Theutonicor.

Главный госпиталь, находившийся в Эльбинге (госпиталь Святого Духа), он возглавлял только по титулу — как комтур. Фактически управлял этим госпиталем Unterspittler — младший госпитальер. Как советник магистра он, разумеется, мог распоряжаться медицинскими делами, например, врачами, а также прибегать к административным мерам. Объединение должностей комтура Эльбинга и главного госпитальера не всегда строго соблюдалось. Зигфрид Вальдбот фон Басcенхайм (Stegfried Waldbott v. Bassenheim) c 1388 по 1396 г. был главным госпитальером. За это время, оставаясь на должности, он в 1384 г. известен как комтур Торна, а в 1388 г. — как комтур Кристбурга.

Главный трапиер — Trapier (ризничий)

Трапиер в соответствии со своим названием Trapus или drappus (ткань, одежда) должен был заботиться об одежде братьев главного Дома, кроме военного снаряжения, кольчуг, панцирей и т. п. Последнее было в ведении маршала.

Его важнейшим делом были закупка и контроль под всем, что касалось одежды, стола, постели рыцарских братьев, а также их обмундирования. Однажды закреплённые статутами педантично-строгие предписания об одежде и военном облачении братьев требовали постоянного служебного надзора. Каждый орденский замок имел помещение (трапею), где хранился материал для одежды. Контроль за этими материалами производил рыцарский брат, называемый трапиер. От него каждый рыцарь и каждый слуга орденского дома получал необходимую одежду. Главный надзор над этими конвентными трапиерами проводил главный трапиер в Кристбурге, где он одновременно был комтуром Дома. Через гроссшэффера трапиер закупал всё необходимое для орденских братьев и распределял это между комтурствами. Он пресекал злоупотребления и требовал от трапиеров предоставления отчётов. Когда трапиер стал комтуром Кристбурга, его служба превратилась всего лишь в почётный титул, так как теперь забота об одежде братьев в Мариенбурге перешла к местному комтуру замка.

Главный треслер — Tresler (главный казначей)

Служба треслера в коллегии гроссгебитигеров появилась по времени позднее всего, т. е была самая молодая. Причину этого следует искать в том, что управление казной главного Дома до 1240 г. производилось гросскомтуром. Треслер управлял этой казной и в Пруссии. Сверх того он получил в управление хохмейстерскую кассу. Так как эта касса постепенно превратилась в государственную казну, то его можно назвать министром финансов прусского орденского государства.

Треслер, бесспорно, являлся одим из важнейших орденских чиновников во внутренней администрации главной резиденции. В отличие от других верховных правителей, он не совмещал свою должность ни с какой другой и не имел влияния на внешнюю политику ордена. Совместно с великим комтуром он управлял финансами ордена в Пруссии и заведовал Tressel, или орденской казной в главном Доме, а также кассой магистра и отделенной от них кассой замкового конвента Мариенбурга.

О приходе и расходе в трёх этих кассах вёл три счётные книги. Притом закон предписывал ему особую тщательность, добросовестность и строгую секретность о состоянии орденской казны. О запасах золота и серебра треслер был обязан регулярно докладывать верховному магистру. Магистр, со своей стороны, должен был сдавать треслеру поступающие через него суммы для хранения, о чём они готовили совместный отчёт. Каждый месяц треслер обязан был представить текущий отчёт и доложить о состоянии казны верховному магистру или великому комтуру и комиссии выбранных для этого рыцарей. В конце года магистр через треслера представлял своему совету годовой отчёт о состоянии казны. В то же время он был ревизором счетов всех комтуров, которые в конце года посылали ему свои отчёты. Подконтролен ему был гроссшэффер в Мариенбурге, а также монетный двор в Торне в части чеканки орденской монеты. Треслер обязан был заниматься всеми денежными пересылками и платежами как внутри страны, так и иностранным властителям. Ему также вменялось в обязанность заниматься всеми вопросами отчётности и финансовых дел Ордена в целом.

Ландмейстеры

Большое удаление орденских центров в Германии от резиденции Ордена в Акконе на Востоке неизбежно вело к трудностям в руководстве и надзоре. В этих условиях центры — дома Немецкого ордена в Германии — пришлось подчинить заместителю хохмейстера, имевшему титул дойчмейстера (Deutschmeister). 

Впервые занявшим эту должность в 1219 г. стал получивший широкую известность брат Герман Бальк. Эта служба существовала беспрерывно до первой трети XVI столетия. Затем, когда Орден в 1230 и 1237 гг. начал прусское и ливонское предприятия, возник вопрос, какой властью следует наделить назначенных туда высших чиновников. При этом надо было решить, устроить ли там разные баллеи или следует рассматривать эти земли как единый балляй. За последнее было то, что Пруссия, как и Ливония, территориально не превосходила такие крупные немецкие баллеи, как Франкония, Богемия, Австрия. Фактически вопрос, создать ли в Пруссии и Ливонии различные баллеи, похоже, никогда не возникал. В то время к Кульмской земле относились как к отдельной области, и до 1336 г. она подчинялась собственному ландкомтуру, который в военном отношении подчинялся ландмейстеру Пруссии. Положение ландмейстеров было намного выше, чем у обычных ландкомтуров: последние были высшими духовными чиновниками всего лишь нескольких домов Ордена, расположенных в какой-то области, ладнмейстеры Пруссии и Ливонии по своему положению и задачам являлись регентами значительных земель. Хотя ландмейстеры Пруссии и Ливонии и не были дойчмейстерами, у них в подчинении имелось по несколько комтурств, что приравнивало их положение к дойчмейстерам. Первоначально, похоже, планировали объединить Пруссию и Ливонию под единым руководством. Герман Бальк, ландмейстер Пруссии, в 1237 г. отправился ландмейстером в Ливонию, с сохранением звания ландмейстера Пруссии. Эта и еще две кратковременные попытки доказали, что единое руководство обеими землями из-за значительных транспортных затруднений едва ли исполнимо. Так и остались в Ордене три ландмейстера: Германии, Пруссии и Ливонии⁷. 

Должность прусского ландмейстера была упразднена после 1309 г., когда Верховный магистр перенёс свое местоположение в Пруссию и лично возглавил руководство этой землей.

Дойчмейстеру никогда не были подчинены все баллеи на территории Германского королевства. Баллеи Эч и Австрия, Богемия и Кобленц подчинялись непосредственно хохмейстеру. В 1360 г. дойчмейстер вынужден был также передать ему обременённый долгами балляй Эльзас.

Эти пять баллеев в старой империи назывались хохмейстерскими каммербаллеями (казенными баллеями). В них верховный магистр сам осуществлял те права, которыми дойчмейстер пользовался в так называемых немецких баллеях⁸.

Дойчмейстер же к концу XIV в. присоединил себе баллеи Вельшланда (Италия, Греция) и с тех пор стал называться магистром Немецких земель и Вельшланда. Этот титул — Meister in deutschen und wälsdien Landen — появляется с 1401 г. Немецкое название «ландмейстер» для высших чинов Германии, Пруссии и Ливонии впервые было установлено лишь с XIV в. В XIII в. всё ещё встречаются латинские названия Commendator, Praeceptor, Magister (лат. — правитель) Alemanniae, Prussiae, Livoniae — правитель Алемании (Германии, алеманы — германское. племя), Пруссии, Ливонии в их перемешанном, совершенно беспорядочном чередовании, при этом всё чаще используется слово «магистр». На немецком языке магистром по большей части называли ландмейстера. На печати дойчмейстера изображена Мария с младенцем и лилией, сидящая на троне, и надпись: S. Preceptoris Alemanniae (печать правителя Алемании); на печати прусского ландмейстера — бегство в Египет и надпись: S. Preceptoris Domus S. Mariae Theuth. в Pruszia (печать правителя дома Св. Марии Немецкого Дома в Пруссии); на печати ливонского ландмейстера рождение Христа и надпись: S. Commendatoris Domus Theut. in Livonia (печать правителя Дома Немецкого в Ливонии). Однако встречаются и небольше отклонения. Так, историки XVIII и XIX вв. для ливонского магистера использовали титул «хеермейстер» (Heermeister — предводитель войск), что неоднократно встречается в документах и никогда у старых хронистов.

По статутам ландмейстера следовало избирать на генеральном капитуле. Но при Зигфриде фон Фойхтвангене было установлено, что ландмейстерские области предлагают капитулу двух кандидатов. Для Ливонии и Пруссии, где смерть на поле боя косила быстрой чередой ландмейстеров и элиту орденских братьев, это положение едва ли было выполнимо. 

Имел место случай, когда хохмейстеру пришлось избираться на немецком капитуле.

По положениям орденского статута ландмейстер, как гроссгебитигер Ордена, при ежегодном капитуле сдавал отчёт и подавал в отставку. Это вполне могло бы быть, пока резиденция была в Акконе, и происходило письменно, так как у ландмейстера не было возможности ежегодно совершать поездку на Восток.

О властных полномочиях ландмейстеров орденские законы почти ничего не сообщают, об обычном праве — весьма скудно. В отношении дойчмейстера установлено, что он в коммендах своей области принимал решения по важнейшим финансовым вопросам, таким как крупные договоры, расходы ленных поместий и т. д. Его важнейшее право было собирать ландкомтуров ежегодно на ландкапитул, принимать их отчёты и вырабатывать решения с капитулом. Также оба ландмейстера в Пруссии и Ливонии ежегодно должны были собирать ландкапитул со своими комтурами. Их права, естественно, были более обширны, так как они были не только ландкомтурами, но и сверх того регентами земли. Необходимое обеспечение для обоих ландмейстеров, возможно, предоставлялось из ландкомменд Риги и, соответственно, Эльбинга. 

Дойчмейстеру следовало иметь свои камердома, которые должны были предоставлять ему часть своих доходов. Как таковые называются Хорнек (Horneck), Рамерсдорф (Ramersdorf) и Процельтен (Prozelten), Брайдбах (Breidbach), Вайсенбург (Weißenburg), Шпаер (Speier) и Вайнхайм (Weinheim). Позднее ему также причитались «мортуарии» — часть наследства умерших ландкомтуров. 

Ландкомтуры

Ландкомтур являлся высшим чином орденской провинции. Эти провинции всегда назывались «баллеи» (Ballei), по-латински — Ballivia. Первоначально титул произносился как «прецептор» (Praeceptor), или «командор» (Commendator) в сочетании с названием провинции, так же как и позднее титул ландмейстера. Со временем победило название «командор» (Commendator) — окончательно и исключительно. По-немецки эта должность, похоже, всегда называлась Landkomtur (ландкомтур).

Права и обязанности ландкомтуров описаны в орденских законах лучше, чем у ландмейстеров. Они решали вопросы о приёме полубратьев, полусестёр и фамилиариев, о блюдах и напитках для полубратьев, об изменении орденских постных дней, о приёме больниц, о назначении лекарей, светских священников в приходы Ордена и чиновников комменд, о раздаче подаяний, о предоставлении займов и о сооружении каменных построек.

Кроме того, должны были заботиться об обеспечении орденского воспитания в замках своего ландкомтурства. Неоднократно они использовали свои права для назначения комтуров. Однако они, как и верховные магистры, во всём следовали закону, по которому никакие важнейшие вопросы не следовало решать без согласия капитула. 

Поэтому ландкомтуры должны были собирать капитул с комтурами, рассматривать их отчёты и отставки, принимать необходимые решения и производить замены. 

Ландкомтуры первоначально, скорее всего, избирались генеральным капитулом. Во время составления орденского статута дойчмейстер (ландмейстер Германии), возможно, уже имел право назначать ландкомтуров в своей области, так как выборы ландкомтуров капитулом оставались лишь в Армении, Ахайи (Греции), Апулии, Сицилии и Австрии¹⁸.

В XIV в. в области дойчмейстеров никогда ничего не слышали о выборах ландкомтуров генеральным капитулом. Вместо этого верховный магистр с гроссгебитигерами назначал и снимал ландкомтуров своего каммербаллея. Однако в немецких баллеях закрепилось право, что комтуры одного баллея после смерти ландкомтура опрашивались ландмейстером или даже непосредственно использовали право предлагать.

Комтуры и другие чиновники Немецкого ордена

Титул «комтур» для главных чиновников начиная с XIV столетия стал преобладать, вытеснив все остальные титулы. Первоначально использовалось совершенно беспорядочное чередование титулов Praeceptor — управляющий или Commendator — поручитель. Кем назначались комтуры, установить без обстоятельных исследований невозможно. В ранний период такое назначение мог производить хохмейстер. В Пруссии согласно положению от 1251 г. право назначения перешло к ландмейстеру и земельному (ланд) конвенту. Для Ливонии можно предположить то же самое, поскольку она была ещё более удалена от хохмейстера, чем Пруссия. Вероятно, такими же полномочиями обладал и дойчмейстер (немецкий ландмейстер). 

Согласно орденским статутам, конвент образовывали 12 орденских братьев и комтур. Образцом служили 12 апостолов Христа. Однако впоследствии, после завоевания Пруссии, ситуация сильно изменилась и число орденских братьев, составляющих замковый конвент, от замка к замку стало сильно различаться. В малых замках было от 10 до 12 рыцарей, в средних — от 18 до 30, в больших — таких как Эльбинг, Мариенбург, Кёнигсберг — насчитывалось от 50 до 70 рыцарей.

Конвент, соответственно, состоял из комтура, хаускомтура (замковый комтур, отвечающий за ведение замкового хозяйства), нескольких орденских рыцарей, управляющих различными службами в замке, обычных орденских братьев, а также братьев-капелланов (проповедников) и братьев-священников, отвечающих за проведение церковных служб в замке. Замковые и придворные слуги, которые не были членами ордена, не относились к конвенту.

Во главе конвентов стоял комтур, который в некоторых случаях исполнял также должность одного из высших правителей (Grossgebietiger). Комтур в конвенте следил за соблюдением правил, законов, обычаев ордена. Закон обязывал его проявлять тщательное внимание к моральному образу жизни (поведению) его конвентных братьев. Он был обязан наказывать нерадивых и легкомысленных рыцарей и использовать все средства, наставляя их на путь истинный, а если в конвенте были строптивые и непослушные — извещать о них магистра. По воскресеньям на хаускапитуле (собраниях конвента) братьям-рыцарям зачитывали отрывок из орденского свода законов, дабы ни один провинившийся не мог оправдаться незнанием законов. Статуты предписывали комтуру прислушиваться к советам членов замкового конвента, у самых старых и самых сметливых спрашивать одобрения, постоянно обсуждать дела с подчинёнными ему братьями «…и больше считать себя слугой для других, чем господином». Комтур вёл надзор за правильным проведением богослужений, соблюдением предписанных постов, за порядком и опекой в фирмариях (госпиталь, если он был при замке), заботился о надлежащей одежде и пропитании конвентных братьев — для этого он обязан был питаться за одним столом со своими рыцарями, и только посещения высоких гостей позволяли ему сделать исключение. Если комтур был нерадив, нарушал свои служебные обязанности, не прислушивался к замечаниям членов своего конвента, они имели право сообщать свои жалобы верховному магистру и ждать его решения⁹.

Комтур докладывал магистру о состоянии своего конвента, о числе и поведении братьев и т. д. Он наблюдал за управлением служб замка, покупкой или продажей зерна, заботился о необходимом обеспечении своего замка, управлял казной конвента, о чём ежегодно давал отчёт орденскому казначею на капитуле в Мариенбурге. Он обязан был содержать в хорошем состоянии всё вооружение и целесообразное укрепление своего замка. Руководил строительством как в замке, так и при дворе, докладывал об этом магистру и вёл книгу учёта. Если от магистра прибывали визитарии (Visitierer), то комтур должен был представлять им полные данные о приходе и расходе, состоянии запасов и замка. Каждый конвентный брат имел право сообщить о недостатках своего комтура. Обычно визитарии собирали хаускапитул и подвергали на нём серьёзной проверке всё управление замком.

Комтур не мог иметь собственных денег и имущества, как и любой другой орденский брат. То, что он получал в ходе своей деятельности, обязан был использовать для нужд замкового конвента и при годовом отчёте подтвердить наличие или отсутствие денег в комтурстве. Если после его смерти находились неучтённые деньги и имущество, то тело погребали в голом поле.

Брать в долг или выделять кому-либо наличные из комтурской кассы он мог только с разрешения или указания магистра. Под его контролем находилась и пересылка писем — старинная почтовая служба в Пруссии, при которой каждый замок должен был содействовать пересылке писем магистру или другим высшим чиновникам. Для этой цели каждый комтур имел в постоянной готовности нескольких гонцов — почтовых ребят (Briefjungen) или почтовых всадников (Postreiter) — и специальных почтовых лошадей, так называемых Briefschweike. За упущения в этом деле следовали замечания (выговоры) магистра, оговорённые статутами. Комтурам также было не положено принимать в Орден братьев, полубратьев, полусестёр, фамилиариев и служащих, за исключеннием, возможно, службы посыльных. 

При заведывании имуществом комтурам не полагалось продавать землю и заключать арендные договоры на крупные и ценные объекты.

Хаускомтур, фогты и попечители

Комтуру помогал хаускомтур, который в его отсутствие выполнял функции заместителя, часто — как помощник в его разнообразной служебной деятельности. При этом хаускомтур руководил конвентом в качестве хозяина замка и заведовал всеми запасами и финансами, ему также подчинялись все службы Дома. В крупных комтурствах имелся так же чиншмейстер (Zinsmeister), он заботился о регулярном поступлении денежных и продуктовых оброков, в связи с этим также о контроле выдачи ссуд и учёте пахотных земель. Чиншмейстер обязан был вести книгу оброка. Практически все братья замкового конвента имели служебные обязанности и несли ответственность за отведённый им участок. Это могла быть кухня — Kuchmeister, погреб — Kellermeister, пекарня — Backmeister, мельница — Muhlenmeister, заведущий зерновыми запасами — Kornmeister, ответственный за поставку рыбы — Fischmeister, заведущий фирмарией — Firmarienmeister, госпитальер замка — Hausspittler, отвечавший за питание и опеку больных и престарелых братьев-рыцарей, смотритель церковного имущества — Glockmeister, трапиер-ризничий замка — Haustrapier, ответственный за обоз, военное оборудование и орудия земледелия — Karwansherr. Ответственный за обувь Schuhmeister контролировал сапожников, Zimmermeister — плотников, Steinmeister — мастеров по камню. Schnitzmeister опекал резчиков по камню и специалистов по работам в Schnitzhaus’е, где изготовлялись и хранились арбалеты, стрелы, луки и тому подобное. Были ответственные за кузницу — Schmiedemeister, за конюшню с лошадьми — Pferdemarschall, за скотный двор — Viehmeister (он был также управляющим близлежащих орденских хозяйственных дворов). Эта должность ввиду значительного поголовья скота в большинстве орденских комтурств была особо важной. Thormeister отвечал за охрану замка, Gartenmeister — за сад, а Waldmeister — за лес. Каждую пятницу собирался капитул, на котором хаускомтур выслушивал отчёты ответственных за свой участок. Все они были орденскими рыцарями и контролировали подчинённых им мастеров и рабочих, а также управляющих замковым и комтурским хозяйством. Если в комтурском конвенте орденских рыцарей было мало, им поручали несколько должностей-участков. При конвентах и баллеях существовали и другие должности.

Для управления этими службами в замках Верховный магистр или капитул отбирали наиболее способных среди братьев-рыцарей. Каждый управлял своей службой только в порядке послушания, без всякой оплаты и вознаграждения. Никто не мог отказаться от назначения. Ответственный за финансы обязан был давать отчёт на замковом конвенте комтуру; кто не справлялся со своей задачей, снимался с должности.

К конвенту принадлежали также проживавшие в близлежащих орденских замках пфлегеры (Pfleger – попечитель, управляющий), иногда фогты (Fögte). Несмотря на то, что они являлись начальниками особых земельных округов и жили в своих замках, они не имели своих конвентов и были приписаны к комтурству.

В Мариенбургском комтурстве, например, фогты замков Штум (Stuhm), Гребин (Grebin), Леске (Leske) и пфлегеры-попечители Монтау (Montau), Мезеланца (Meselanz) и Лезевитца (Lesewitz) являлись членами капитула. Подобная ситуация случалась и в других комтурствах. Эти чиновники являлись, по сути, хаускомтурами, только без конвентов. Помимо фогтов, управляющих замками, были фогты областей, Самбии, Натангена, Курляндии. Комтуры вышестоящих конвентов являлись для них начальниками, приказам которых они подчинялись как члены этих конвентов.

В расстановке всего ряда орденских чиновников всё было рассчитано и организовано, каждый чиновник находился под надзором и контролем. Верховный магистр контролировался Генеральным капитулом, высшие чиновники и комтуры — магистром и капитулом, чиновники в замках — комтуром. Закон каждому определял сферу его деятельности и порядок подчинённости своему начальству. При этом ни один из орденских чиновников, от магистра до самой малой должности, не освобождался от участия в военных походах.

Духовные братья конвента

С ранних времён в состав конвента орденского Дома входили духовные братья-священники и братья-капелланы. Об их предназначении говорится в орденских статутах: «Среди членов Ордена есть также священники (духовенство), которые имеют достойное место, чтобы они во время мира как сверкающие звёзды среди них работали и мирских братьев наставляли, чтобы они свои правила строго соблюдали, и чтобы они свои богослужения делали… Если нужно вести сражение, то должны они их укреплять к битве… что Бог тоже страдал из-за них на кресте. Стало быть, они должны были доказать себя на деле и оберегать здоровых и хворых и должны всем исполнять службу во имя святого Духа».

Деятельностью духовных конвентных братьев являлось проведение богослужений, и важнейшим долгом для них было поддерживать в этом строжайший порядок. Они находились под контролем комтура, которому обязаны были безоговорочно повиноваться. Местным епископам они не подчинялись. Духовный брат при поступлении в Орден в течение года считался послушником. Духовные братья разделялись на братьев-священников и братьев-помощников. Первые были с церковным рукоположением, проводили мессу, и важнейшей их обязанностью была забота о душах орденских рыцарей. Они часто посещали госпитали, проводили церковные шествия и так далее. Братья-помощники во время мессы выполняли функции ассистентов при богослужении.

Порядок богослужения был расписан до мелочей и должен был соблюдаться со всей строгостью. Надзор за этим вёл вышестоящий приор. Без разрешения вышестоящих инстанций брат-священник не мог отказаться от исполнения своих обязанностей (снять с себя орденское одеяние). Оно состояло из белого, застёгивающегося спереди сюрко или рясы, которую предписывал папа Иннокентий IV, вне Дома это был плащ серого цвета.

Братья-священики, как и все братья конвента, были строго подчинены закону Дома. Они пользовались общим столом и спальным помещением, без одобрения комтура не могли покидать стены замка. На замковом капитуле они имели право голоса, а в вопросах религии являлись для братьев-рыцарей своего рода церковной полицией. Важнейшее место среди духовных орденских братьев занимал капеллан магистра, который всегда сопровождал его в поездках и одновременно руководил частью духовных и церковных дел страны. Его постоянное присутствие при Верховном магистре и особое доверие, которое тот ему оказывал, имели значительное влияние на окружающих, часто через него обращались к верховному магистру. Капеллан магистра руководил частью его переписки. 

По-настоящему образованных духовных братьев в Ордене было немного, орденский статут этому не придавал особенного значения. И всё-таки среди них встречались выдающиеся личности, в том числе Петер из Дусбурга, написавший старейшую орденскую хронику, и брат-священник Николаус Ерошин, который перевёл её в немецкую стихотворную форму.

Великий шеффер — Großschäffer

Уже в разделе «Обычай» орденского статута в непосредственный круг магистра кроме двух кумпанов (секретарей) входит рыцарь в сером плаще, называвшийся «шеффер». Его служебные обязанности касались исключительно торговли и торговых связей: продажи производимой в стране продукции и закупок всего необходимого за границей.

Позднее шефферов стало больше, и подчинялись они не только магистру. Должность шефферов появилась в орденском государстве уже в начале XIV в., в статутах Вернера фон Орзельна говорится, что шефферы ведут книги счетов, а в законах Дитриха фон Альтенбурга им разрешали торговлю, в частности торговлю сукном. Институт гроссшефферов окончательно сформировался к XV в. и стал официальным предприятием орденского государства для пополнения орденских финансов. 

Наряду с гроссшефферами были так же кляйншефферы в Кёнигсберге, шефферы в Кристбурге и Рагните. Шеффер в Рагните получал из кассы треслера (казначея) деньги на охрану границы (Wartgeld), являясь своеобразным банкиром комтура Рагнита.  

Главным занятием гроссшеффера в Мариенбурге была торговля зерном с Англией, Шотландией, Скандинавией, Нидерландами и различными ганзейскими городами. В его распоряжении были склады зерна ближаших замков.

У гроссшеффера Кёнигсберга преобладала торговля янтарём, главным образом с Нидерландами, Любеком, а ранее с Львовом (Лемберг). Кёнигсбергский шеффер и орденский маршал, под контролем которого он находился, заключали с покупателями янтаря договоры о стоимости и поставках различных сортов янтаря, особенно с мастерской по изготовлению чёток в Брюгге. Он занимался приходом, расходом, отбором различных сортов янтаря и отправкой его судовыми грузами постоянным торговым представителям и торговым агентам. Кроме того, он также вёл важные дела с воском, мёдом и беличьим мехом в Нидерландах, особенно в Брюгге.

Гроссшефферы контролировали и значительный объём ввоза. Через своих торговых агентов за границей они закупали необходимые для Ордена товары и на своих судах доставляли их в Пруссию. Ежегодно в страну завозились большие объёмы английского и голландского сукна, вестфальского льна, соли, вооружения и разного рода другого необходимого товара. Затем они распределялись гроссшефферами по конвентам, а внутри конвентов комтуры направляли различным ведомствам. Гроссшеффер в Мариенбурге занимался обеспечением складов и кухни магистра, а также потребностей конвента в главном Доме. Для правильного образа жизни конвента имелись определённые предписания.

Кроме того, гроссшефферы находились в постоянном торговом контакте с городами Пруссии. Они поставляли городским купцам в кредит, под залог или поручительство значительные объёмы торговых грузов. Для этого в больших городах страны имелись торговые агенты. С целью сбыта иностранного сукна внутри Пруссии гроссшеффер Кёнигсберга поддерживал торговые связи до самого Торна.

В круг его служебной деятельности входило и судостроение (Rhederei). Для международной торговли Орден нуждался в строительстве новых судов. Зачастую он выступал в качестве совладельца новых судов. Шефферы контролировали строительство судов, оплачивали расходы и составляли отчёты. О своей деятельности и служебном состоянии ведомства они составляли подробнейший отчёт в книге, находившейся под контролем Великого комтура, треслера и маршала. Их фонды часто были очень значительными: так, Кёнигсберг имел в 1369 г. оборотный капитал 30 000 марок, из которого он должен был оплачивать расходы потребностей конвента в городе без компенсации со стороны кёнигсбергского комтурства. Фонды Великого шеффера в Мариенбурге в 1405 и 1406 гг. после вычета всех расходов составляли в чистом виде 46–48 тысяч марок.

Ввиду обширности дел каждый гроссшеффер имел одного помощника — младшего шеффера (Unterschäffer), который во время частых отлучек гроссшеффера работал его заместителем (представителем). Под надзором гроссшефферов находились также фондовые магистры (Pfundmeister) в Данциге и в других крупных портах, сборщики фондовых денег (Pfundgeld), маклеры, судостроители, шкиперы и так называемые судовые парни (Schiffkinder), или матросы.

Генеральный прокуратор (поверенный в делах ордена в Риме)

Как и все рыцарские ордена, Тевтонский орден имел своего постоянного представителя при папском престоле. Деятельность Генерального прокуратора была крайне важна для Ордена. Назначался на эту должность орденский брат с хорошими дипломатическими способностями. По поручению верховного магистра он вёл переговоры с папой, отстаивал орденские интересы, передавал орденские жалобы и пожелания. Его большой заслугой являлось расположение папы, благодаря чему можно было получить для Ордена дополнительные привилегии или добиться его поддержки в международных спорах. Особо известен генеральный прокуратор Лаурентиус Блюменау, начинавший свою карьеру поверенным в делах и юристом при верховном магистре с 1447 г. По окончании своей карьеры он написал хронику «История ордена Тевтонских рыцарей».

Образ жизни рыцарского конвента

Значительную часть дня орденский рыцарь проводил в регулярных богослужениях. Он был разделён по определённым часам на шесть периодов. Это были дневные и ночные мессы. Все братья конвента, духовные и не обладавшие духовным чином, должны были совместно посещать их. Богослужение и молитвы по единому образцу исполнялись во всём Ордене. Только некоторые должностные братья во время неотложных дел могли отсутствовать на богослужении. Пропустившие или опоздавшие после нескольких предупреждений наказывались комтуром или хаускомтуром. По закону каждый принятый орденский брат должен был знать молитвы «Отче наш» и «Веруем». Если он этих молитв не знал, то был обязан в течение определённого срока выучить их у священников. Ни один орденский брат не мог исповедоваться за пределами Ордена без разрешения своего начальника. Помимо ежедневных богослужений, были особые церковные праздники, отмечавшиеся в Ордене. По каждому умершему брату конвент устраивал панихиду. Орденскому брату было предписано, сколько раз он обязан читать «Отче наш» по погибшим или умершим орденским братьям.

В орденском замке все рыцари были равны, будь они княжеского, графского или дворянского рода, никому из них не было преимущества или предпочтения. Каждый орденский брат носил единую для всех одежду. Всё дорогое и бросающееся в глаза было запрещено. Каждое отклонение замечалось и пресекалось трапиером.

Зимой для утепления одежды можно было использовать только козий или овечий мех. Закон не позволял иметь дорогой обуви со шнурками, с длинной верхней частью, с длинными носками или высокими каблуками, также на одежде не имелось никакой вышивки (галунов) или дорогой подкладки, никаких шёлковых курток или камзолов с родовыми гербами и со многими складками. Также была предписана причёска: волосы на голове сзади — короткие, впереди — длиннее, борода рыцарских братьев не подстрижена, но братья-священники обязаны были её брить.

Жилое помещение братьев состояло лишь из столовой, называвшейся в Ордене «ремтер» (Remter), и общей спальни (Dormitorium). В этой общей спальне приходилось спать всем здоровым братьям, а ремтер служил им общим залом, подобным гостиной. Мебель в ремтере была проста — грубый стол из дуба и тяжеловесные скамьи. Даже в Мариенбурге в большом ремтере мебель для братьев была такая же. Обстановку общей спальни можно в какой-то мере реконструировать по статутам Ордена. В них говорилось: каждому брату следует довольствоваться тюфяком (Sack) с очёсками шерсти (Kotze), льняными простынями и одеялом. Постель должна быть жёсткой и простой, и никто не мог желать иного; только в отдельных случаях (старые раны) она улучшалась, и то только с разрешения комтура. Возможно, каждый орденский брат имел в общей спальне место, отгороженное дощатыми стенками и снабжённое решетчатой дверью. Также просто были оборудованы капелла и зал капитула. 

Зал капитула мог быть как в Мариенбурге, но с пристеночными каменными скамьями. В помещениях капеллы и зала капитула допускались также стенные украшения, особенно фрески. Они украшали помещения в замках  Мариенбург, Кёнигсберг, Лохштедт, Заксенхаузен и в других. Покои комтура и помещения для больных были оборудованы просто, но с богатыми росписями фресок, примером служит комната комтура в Лохштедте.

Орден создал в Пруссии образцовое оборудование отопления и уборных. Для отопления больших залов в относительно суровой стране обычных печей и открытых каминов было недостаточно. Залы оснащали центральным отоплением, которое имело в подвале большую, возведенную из камня топку, с полым сводом пирамидальной формы, облицованным валунами. Над этим облицованным пространством возвышался дымоход с отводами из глиняных труб, проходивших под полами отапливаемых помещений и выходивших в круглые отдушины в комнатах. Трубы и отдушины могли закрываться металлическими крышками дискообразной формы. Очаг протапливался дровами при открытом дымоходе. Валуны облицовки раскалялись и удерживали тепло, а дым отводился через дымоход. Когда дрова сгорали, пепел удалялся, дымоход закрывали и открывали дискообразные металлические крышки в жилых помещениях. Сухой, чистый, сильно разогретый воздух устремлялся при этом в комнаты и надолго создавал там комфортное тепло. Такой способ отопления был гигиеничен и в то же время рентабелен. 

Ещё интереснее было решение такого деликатного вопроса, как уборные. В Пруссии эти помещения всегда переносились в башни, располагавшиеся над проточной водой, не очень удобно, но гигиенично. Эти будничные сооружения архитектурно оформлялись весьма эффектно. В Пруссии такие туалеты назывались данцкерами (Danzker). Почему так, неизвестно.

Для приёма пищи все собирались за одним столом, в том числе комтур. Еда была простой, но питательной, пили пиво и высокой крепости мёд. За столом не было вина и изысканных блюд. Верховный магистр за конвентным столом также довольствовался таким рационом. Обычно пищу принимали в ремтере за тремя столами; за первым, называемым столом господ, — комтур с чиновниками Дома и братьями конвента; за вторым, столом витингов, — служащие; за третьим, столом молодых, — кнехты. Ни один из братьев не мог питаться вне конвента. Для больных и пожилых братьев был улучшенный стол в фирмарии.

В ремтере члены конвента должны были появляться только в застёгнутом плаще, во время приёма пищи сохраняли глубокое молчание, застольный чтец зачитывал отрывки из Библии, «с тем, чтобы, как говорит закон, не только небо есть хочет, но и уши голодны по слову Божьему». Если за столом присутствовали гости, комтур отменял заповедь молчания. Никто не покидал стол, пока все не поедят и брат-священник не прочитает благодарственную молитву. В дни поста братья собирались после вечерни в ремтере на ужин для лёгкой закуски. В дни, когда ели дважды, лёгкой закуски не было. Крепкие напитки, как, например, подогретый Lutertrank, были запрещены. После вечерней молитвы следовало время покоя. Все здоровые конвентные братья собирались в одном и том же спальном помещении. Закон рекомендовал здесь также глубокое молчание до первой утренней молитвы. Если случалось, что запрет нарушался, то это искупалось чтением «Отче наш» и «Аве Мария». 

Орденским рыцарям запрещалось держать свои вещи под замком, никто не мог принять подарок без одобрения начальника, никто не имел права иметь деньги или принимать их на хранение. Ни один должностной брат не мог давать деньги члену конвента без позволения начальника. Статуты также запрещали орденскому брату иметь при себе родовую печать или без разрешения своего начальника посылать письма, а полученные — читать. Только комтуры и другие чиновники имели доступ к служебным деньгам.

В свободное время рыцари собирались в ремтере для бесед, игр и других развлечений. Статуты позволяли игру в шахматы и Zackunenspiel (?), но запрещали игры на деньги. Под запретом была также игра в кости. Иногда в свободное время братьев развлекали бродячие музыканты, слепые певцы, исполнители художественного свиста, дрессировщики животных, бродячие фокусники и шутники. Охота с собаками и соколиная охота были позволены только Верховному магистру, чиновникам и комтурам. В случае необходимости орденские рыцари могли отстреливать волков, рысей, медведей и других диких животных, иногда разрешался отстрел птиц.

В замковой жизни закон рекомендовал рыцарям братское миролюбие, сообразно этому все братья должны стараться никого не отягощать, а относиться друг к другу с любовью, услужливостью и смирением. Если орденские братья повздорили, то они обязаны спешно помириться. Каждый брат должен быть примером в порядочности и честности, из его уст не должны исходить тайные пересуды, сквернословие, ложь, проклятия, брань и заносчивая болтовня.

Для светских людей орденские рыцари обязаны быть примером чистого, набожного и безупречного образа жизни. Только в крайнем случае они могли появляться на больших праздниках, рыцарских собраниях, званых вечерах и увеселительных мероприятиях. В общественных местах не разрешалось разговаривать с женщинами, особенно с молодыми. Даже поцелуй собственной матери и сестры никому не был позволен. Никто не мог войти в женский монастырь. Не разрешалось быть крёстным отцом, кроме случаев срочного крещения. Статуты запрещали близкое общение со светскими людьми и долгое отсутствие в конвенте. Комтур мог разрешить орденскому рыцарю доехать только до близлежайшего орденского Дома. Для более дальней поездки необходимо было разрешение магистра.

Если орденский брат скакал с поручением, он не должен был задерживаться при дворах и в домах свыше двух ночей, ему не разрешалось останавливаться у светских людей и в тавернах на ночлег. При поездке в другой орденский замок рыцарь не имел права без разрешения комтура и без сопровождения орденского брата посещать близлежащий город. Молодой орденский рыцарь обязан был передвигаться только в сопровождении старшего.

Брат конвента не владел никакой собственностью, он не мог распоряжаться ни своим конём, ни своим оружием, даже старую поношенную одежду не мог ни продать, ни подарить. Только трапиер мог распределять одежду кнехтам (слугам) или бедным. О подобающем оснащении (доспехах) и необходимых рыцарю трёх хороших конях обязан был заботиться комтур. Если кто не следил за своими доспехами или утрачивал их, он наказывался длительным заключением. Запрещалось иметь украшения на доспехах и конской сбруе. Гордость рыцаря — меч — орденский брат не имел права передавать в чужие руки.

Во многих орденских замках для старых и больных братьев имелись фирмарии, а в Мариенбурге даже две: одна для орденских рыцарей и священников, другая для кнехтов (слуг) и челяди. Это были целые комплексы, состоящие из больничных покоев, с собственным хозяйственным управлением, особой капеллой, баней, кухней и жилыми помещениями для старых братьев. За порядком следил магистр фирмарии. Если орденский брат заболевал так серьёзно, что необходимо было святое помазание, то хаускомтур опечатывал все его приборы, и после его смерти всё, что имелось ценного, отправлялось казначею в Мариенбург. Ни один орденский брат не мог написать завещание, только его собратьям он мог перед помазанием передать на память мелочи из своих приборов и имущества. При кончине брата магистру незамедлительно посылали так называемое смертное письмо. Каждый орденский Дом проводил по погибшему или умершему панихиду с мессой и вигилией, член конвента, не являвшийся духовным лицом, читал за него сто раз «Отче наш».

На поле боя статуты обязывали орденского рыцаря к строгой дисциплине и порядку. Безоговорочное повиновение орденскому маршалу и его помощникам служило для него главным законом. Определённый военный порядок регламентировал действия рыцарей при наступлении и во время военных походов. Кто трусливо оставлял знамя или отлучался из войска — получал самое тяжёлое наказание. Когда во время похода разбивали лагерь, при походном алтаре проводилось полевое богослужение. В походах о снабжении орденских рыцарей продовольствием заботились провиантный комтур или провиантмейстер.

При маршале постоянно находился герольд — глашатай, который выкрикивал получаемые приказы. Если маршал желал атаковать врага в конном строю, то служащий брат поднимал знамя бега (погони).

Закон предписывал вести себя на поле боя мужественно и храбро, а в отношении бедных и больных — мягко и заботливо. Забота о больных в госпиталях была первым возвышенным обетом принятых в Орден рыцарей. Бедным часто жертвовали одежду и пищу. Посли смерти орденского брата его лучшее платье дарилось бедному, и 40 дней раздавали неимущим пищу.

Хаускапитул и наказания (уголовный закон)

В каждом конвенте по воскресеньям собирался хаускапитул, на котором должны были присутствовать все братья-рыцари и священники. Он начинался и заканчивался молитвой. Его существенной целью было постоянно напоминать братьям статуты ордена, для чего на каждом собрании зачитывались определённые отрывки из книги статутов. На хаускапитуле слушались и обсуждались дела по управлению комтурским округом и прочими вопросами орденского Дома. Он выполнял также функции суда для членов конвента и наказывал за нарушения. 

Было четыре степени наказания по тяжести проступка и преступления: указывалась лёгкая, тяжёлая, более тяжёлая и особо тяжёлая вина. Если брат совершал преступление одной из этих степеней, то дело представало перед капитулом, и было достаточно показаний двух орденских братьев для изобличения. Затем капитул вершил «суд покаяния»; при этом всегда принималось во внимание мнение орденских братьев об обвиняемом. Тот мог найти у капитула милость (снисхождение). Лучшая часть братьев решала, помиловать его или же привести в исполнение наказание. Орденский закон устанавливал большое число случаев, по которым в зависимости от тяжести вины должны были применяться различные степени наказания. При лёгких проступках обвиняемый был на капитуле определён к одному–трём дням заключения и получал в воскресенье на капитуле Juste. При тяжёлой вине орденский брат лишался орденского креста на плаще до решения его начальника и милости его братьев. Если он оставался без креста, то наказывался на годичный срок, пока начальник и братья не облегчали ему наказание.

За более тяжёлую вину ему давалось соответственно годовое наказание, то есть обвиняемый должен был целый год находиться в положении кнехта, питаться за их столом, спать на земле (на полу), служить без плаща с крестом и три дня в неделю довольствоваться водой и хлебом (но могли заменить и двумя днями).

Если преступление было известно светским людям, то в воскресенье в кирхе виновный наказывался публично. Если его вина была чрезвычайно велика, а он не желал подчиниться вынесенному наказанию, то его могли поместить в тюрьму, где он год сидел в цепях, а в исключительных случаях приговаривался к пожизненому заключению. Самые тяжёлые проступки оборачивались изгнанием из Ордена 

Строго каралось неподчинение приказам начальника, нарушение законов Ордена или пренебрежение ими. За эти нарушения орденский рыцарь лишался всех званий и почёта, и у него больше не было шансов получить какую-либо должность. Верховный магистр или его высший чиновник могли отменить некоторые наказания. Но закон требовал от магистра не быть слишком мягким к нарушениям и не оставлять без внимания даже самые незначительные проступки, «ибо гласил он, когда совершён проступок, то должна быть определена его мера».

Серые плащи, полубратья и братья-служащие

Орденские братья принадлежали к двум различным сословиям (классам) и делились на членов Ордена, не являвшихся духовными лицами, и братьев-священников. Братья-священники как клир прусского края редко были знатного происхождения и являлись преимущественно «гражданами данной страны». У братьев, не являвшихся духовными лицами, чётко различались братья-рыцари и «серые плащи» — полубратья. Политическим и руководящим слоем в Ордене были братья-рыцари. Серые плащи — это боевые братья не рыцарского происхождения. Преимущественно они были выходцами из местного прусского населения. Чаще всего эти полубратья, которые носили серые плащи, занимали низшие должности в комтурстве или замке. Часть гроссшефферов, занимавшихся внешней торговлей Ордена, происходили из данцигского бюргерства. В Пруссии имелись также единичные полусёстры Немецкого ордена. 

Впервые законы для полубратьев были изданы, вероятно, при хохмейстере Бурхарде фон Швандене. Эти законы гласили: «Во имя нашего Господа, первым условием для принятия в полубратья был благопристойный образ жизни». Принимаемый давал Ордену клятву верности и работы во благо его, по мере своих возможностей. За это он в качестве полубрата получал дарованное Ордену Богом и церковью отпущение грехов во спасение его души. Полубрат продолжал жить вне орденского Дома, без строгих орденских обетов аскетизма и замкнутости. Он служил Ордену и способствовал его благополучию — как воин на поле боя, как благодетель в мирное время. Когда этот полубрат дряхлел и уже не мог работать, Орден обеспечивал его материальной поддержкой на оставшуюся жизнь, даже если он не имел для ухода за собой всего необходимого. После смерти всё его имущество в качестве дара передавалось ордену. За заслуги перед Орденом магистр посредством братских посланий (Bruderbrief) принимал в Орден в качестве полубратьев (но без упомянутого дара) немецких и иностранных правителей (князей). Даже короли Сигизмунд и Альфонсо V Арагонский почитали честью быть принятыми в Орден в качестве полубратьев. Так как полубратом мог стать человек из любого сословия, ими часто становились зажиточные бюргеры, известные учёные и богатые бауэры (крестьяне). Если такой полубрат умирал, то в ближайшем орденском Доме в его честь проводилась торжественная панихида. В палестинский период был отличный от полубратьев класс — братья-служащие. К ним принадлежали так называемые Turcopelen, легковооружённые бойцы, пешие и конные. Они по примеру ордена тамплиеров назывались Sarjanten или Sergenten (сержанты) и находились в подчинении своему Turcopelier. Среди них магистр и маршал выбирали герольдов и адъютантов. По цвету плаща их также часто называли «серыми плащами».

Закон разрешал вступление в Орден женщин в качестве полусестёр. Супруга римского короля Сигизмунда была сестрой Ордена. Принятие женщин в «полное общество ордена» было не позволено, их допускали в качестве полусестёр для ухода за больными в госпиталях и для присмотра за животными. При принятии они давали обет непорочности, носили церковные платья, но жили за пределом орденского Дома, там, где определял комтур.

На самом деле правовое положение полубратьев не вполне ясно, так как источники говорят о них очень мало. Полубратьями бывали и слуги, и благодетели ордена, которых не касались правила и обеты. К кругу полубратьев Орден причислял также Конрада Мазовецкого и Самбора Гданьского. Полубратьями были также терции (tercjarze), которые могли носить серый плащ с половиной чёрного креста. По мере того как братья «служебные» начали исполнять различные административные и хозяйственные функции, разница между ними и полубратьями стиралась. Все указывает на то, что владельцы серых плащей никогда не имели большой значимости в тевтонских вооруженных силах. Не удалось выяснить и их точной численности. Выборочные проверки при больших конвентах показывают, что количество полубратьев достигало 15%. Можно сказать, что полубрат в Тевтонском ордене – это мирянин, выполняющий воинскую, хозяйственную или иную службу и не имеющий рыцарского достоинства. Положение полубратьев, по мнению Г. Кунце, предполагало не отчуждение их от жизни Ордена, но напротив, их участие в делах Ордена, в том числе и в политике.

 ________________________

¹ На начальном этапе это была резиденция в Акре (Аккон), затем Монтфорт (Штаркенберг), после потери Монтфорта, опять Акра, далее, Венеция, Мариенбург, Кёнигсберг.

² Магистр — нем. — майстер. Магистр — лат. — руководитель.

³ лат. — «всеобщий или главный правитель» или «правитель Немецкого госпиталя Святой Марии».

⁴ Visitirer, от слова visitieren — делать обход, осмотр, обыскивать — то есть проверяющий.

⁵ Дусбург говорит, что Герман фон Зальца получил кольцо от папы в подарок. При каких обстоятельствах это произошло, неизвестно. Всегда считалось, что простое золотое кольцо в орденской сокровищнице и есть то самое. Dudik B. Des Hohen Deutschen Ritterordens Munz-Samlung in Wien. S. 61.

⁶ Писарь, владеющий арабским языком.

⁷ Пруссия и Ливония объединялись в 1237–1241 (?) гг., в 1279–1280 гг. в 1282 (?) г.

⁸ Точная дата подчинения четырёх вышеназванных баллеев верховному магистру неизвестна.

⁹ Орденские братья Реденского конвента обращаются к Верховному магистру с жалобой на комтура, который не организует еженедельную баню. Probst C. Helfen und Heilen. S. 131.