Зиновьев руководство ленинградской партийной организацией

Grigory Zinoviev
Григорий Зиновьев
Zinoviev in 1920
Chairman of the Communist International
In office 2 March 1919 – 22 November 1926
Preceded by	Position created
Succeeded by	Nikolai Bukharin
Chairman of the Petrograd Soviet
In office 13 December 1917 – 26 March 1926
Preceded by	Leon Trotsky
Succeeded by	Office abolished
Full member of the 6th, 10th, 11th, 12th, 13th, 14th Politburo
In office 10 October – 29 November 1917
In office 16 March 1921 – 2 June 1924
Candidate member of the 8th, 9th Politburo
In office 25 March 1919 – 16 March 1921
Personal details
Born	Ovsei-Gershon Aronovich Radomyslsky 23 September 1883 Yelizavetgrad, Russian Empire (now Kropyvnytskyi, Ukraine)
Died	25 August 1936 (aged 52) Moscow, Russian SFSR, Soviet Union
Cause of death	Execution by shooting
Nationality	Russian (1883–1936) Soviet (1917–1936)
Political party	RSDLP (1901–1903) RSDLP (Bolsheviks) (1903–1918) Russian Communist Party (Bolsheviks) (1918–1927, 1928–1932, 1933–1934)

Grigory Yevseyevich Zinoviev^[a] (born Ovsei-Gershon Aronovich Radomyslsky^[b], 23 September [O.S. 11 September] 1883 – 25 August 1936) was a Soviet revolutionary and politician. He was an Old Bolshevik and a close associate of Vladimir Lenin. During the 1920s, Zinoviev was one of the most influential figures in the Soviet leadership and the chairman of the Communist International.

Born in Ukraine to a Jewish family, Zinoviev began revolutionary activities by joining the underground Russian Social Democratic Labour Party (RSDLP) in 1901. In 1903 the RSDLP split between the Menshevik faction led by Julius Martov and the Bolsheviks led by Vladimir Lenin. Zinoviev joined Lenin’s faction and in doing so he became one of the original Bolsheviks. As a Bolshevik, Zinoviev engaged in revolutionary activities both in Russia and abroad and became known for his fierce loyalty to Lenin.

The Bolsheviks seized power following the October Revolution in 1917 and established their own government, the Russian Soviet Federative Socialist Republic. This seizure of power ultimately led to the Russian Civil War. Communist parties across Europe, galvanized by WWI and the October Revolution attempted to replicate Bolshevik successes in their respective countries. Demands for supplies and aid goaded Lenin into creating the Communist International in 1919, to distribute aid to these fledgling communist movements. The Communist International, led by Zinoviev, funneled aid and supplies to existing communist parties and sought to create new ones. However, Zinoviev’s efforts to mobilize communist revolution abroad ended in failure and he quickly developed a negative reputation in the international eye.

During Lenin’s final illness in 1923–24, Zinoviev allied with fellow Old Bolsheviks Lev Kamenev and Joseph Stalin against Leon Trotsky. The men created a successful triumvirate which denied Trotsky the ability to succeed Lenin and began his downfall. Stalin with the help of Kamenev and Zinoviev removed Trotsky as war minister in 1925. Trotsky was eventually removed from the Central Committee and would be forced into exile in 1929.^[1] The defeat of Trotsky marked the end of the coalition between Stalin and Zinoviev. By the mid 1920s, Stalin and Zinoviev entered a feud which resulted in Zinoviev’s expulsion from the party in 1925. The two men then reconciled and Zinoviev was eventually reinstated. However, the tumultuous relationship between Stalin and Zinoviev would continue throughout the 1920s and Zinoviev would be expelled from the party three times (in 1927, 1932 and 1934).

Zinoviev’s ideological disagreements and troubled relationship with Stalin led him to form a partnership with Leon Trotsky and Lev Kamenev.^[2] In 1934, Sergei Kirov, a close ally of Stalin was assassinated. The Soviet investigation that followed concluded that Zinoviev was involved in a conspiracy and plotted to overthrow Stalin. He was subsequently arrested and put on trial in 1936 as a chief defendant in the Trial of the Sixteen. All defendants of the trail were found guilty and subsequently sentenced to death. On August 25, 1936 Grigory Zinoviev alongside Lev Kamenev were executed by the NKVD.

Biography[edit]

Before the 1917 Revolution (1901–1917)[edit]

Grigory Zinoviev was born in Yelizavetgrad, Russian Empire (now Kropyvnytskyi, Ukraine), to Jewish dairy farmers, who educated him at home. His name at birth was Ovsei-Gershon Aronovich Radomyslsky (Russian: Овсей-Гершен Аронович Радомысльски), and he was the oldest son born to Aron and Reizy Radomyslsky.^[3] Between 1924 and 1934 the city was known as Zinovyevsk (Ukrainian: Зінов’євськ [zʲinɔvɛ́vsʲk]). Grigory Zinoviev was also known in early life under the name Hirsh Apfelbaum. He later adopted several designations, such as Shatski, Grigoriev, Grigori and Zinoviev, by the two last of which he is most frequently called.^[4] He studied philosophy, literature and history. He became interested in politics and joined the Russian Social Democratic Labour Party (RSDLP) in 1901. He was a member of its Bolshevik faction from the time of its creation in 1903. Between 1903 and the fall of the Russian Empire in February 1917, he was a leading Bolshevik and one of Vladimir Lenin’s closest associates, working both within Russia and abroad as circumstances permitted. He was elected to the RSDLP’s Central Committee in 1907 and sided with Lenin in 1908 when the Bolshevik faction split into Lenin’s supporters and Alexander Bogdanov’s followers. Zinoviev remained Lenin’s constant aide-de-camp and representative in various socialist organizations until 1917.

1917[edit]

Zinoviev spent the first three years of World War I in Switzerland. After the Russian monarchy was overthrown during the February Revolution, he returned to Russia in April 1917 in a sealed train with Lenin and other revolutionaries opposed to the war. He remained a part of the Bolshevik leadership throughout most of that year and spent time with Lenin after being forced into hiding in the period following the July Days. However, Zinoviev and Lenin soon had a falling out over Zinoviev’s opposition to Lenin’s call for an open rebellion against the Provisional Government. On 10 October 1917 (Julian calendar), he and Lev Kamenev were the only two Central Committee members to vote against an armed revolt. Their publication of an open letter opposing the use of force enraged Lenin, who demanded their expulsion from the party.^[5]

On 29 October 1917 (Julian calendar), immediately after the Bolshevik seizure of power during the October Revolution, the executive committee of the national railroad labour union, Vikzhel, threatened a national strike unless the Bolsheviks shared power with other socialist parties and dropped Lenin and Leon Trotsky from the government. Zinoviev, Kamenev, and their allies in the Bolshevik Central Committee argued that the Bolsheviks had no choice but to start negotiations since a railroad strike would cripple their government’s ability to fight the forces that were still loyal to the overthrown Provisional Government. Although Zinoviev and Kamenev briefly had the support of a Central Committee majority and negotiations were started, a quick collapse of the anti-Bolshevik forces outside Petrograd allowed Lenin and Trotsky to convince the Central Committee to abandon the negotiating process. In response, Zinoviev, Kamenev, Alexei Rykov, Vladimir Milyutin, and Victor Nogin resigned from the Central Committee on 4 November 1917 (Julian calendar). The following day, Lenin wrote a proclamation calling Zinoviev and Kamenev «deserters».^[6] He never forgot this conflict, eventually making an ambiguous reference to their «October episode» in his Testament.^[7]

The Civil War (1918–1920)[edit]

Zinoviev soon returned to the fold and was once again elected to the Central Committee at the VII Party Congress on 8 March 1918. He was put in charge of the Petrograd (Saint Petersburg before 1914, Leningrad 1924–91) city and regional government.

Sometime in 1918, while Ukraine was under German occupation, the rabbis of Odessa ceremonially anathematized (pronounced herem against) Trotsky, Zinoviev, and other Bolshevik leaders of Jewish descent in the synagogue.^[8]

Shortly after the assassination of Petrograd Cheka leader Moisei Uritsky in August 1918 and the commencement of the five year Red Terror period of political repression and mass killings, Zinoviev said:

To overcome our enemies we must have our own socialist militarism. We must carry along with us 90 million out of the 100 million of Soviet Russia’s population. As for the rest, we have nothing to say to them. They must be annihilated.^[9]

He became a non-voting member of the ruling Politburo when it was created after the VIII Congress on 25 March 1919. He also became the Chairman of the Executive Committee of the Comintern when it was created in March 1919. It was in this capacity he presided over the Congress of the Peoples of the East in Baku in September 1920^[10] and gave his famous four-hour speech in German at the Halle congress of the Independent Social Democratic Party of Germany in October 1920.^[11]

Zinoviev was responsible for Petrograd’s defence during two periods of intense clashes with White forces in 1919. Trotsky, who was in overall charge of the Red Army during the Russian Civil War, thought little of Zinoviev’s leadership, which aggravated their strained relationship.

Rise to the top (1921–1923)[edit]

In early 1921, when the Communist Party was split into several factions, and policy disagreements were threatening the unity of the Party, Zinoviev supported Lenin’s faction. As a result, Zinoviev was made a full member of the Politburo after the Xth Party Congress on 16 March 1921, while members of other factions, such as Nikolai Krestinsky, were dropped from the Politburo and the Secretariat.

Zinoviev was one of the most influential figures in the Soviet leadership during Lenin’s final illness in 1922–23 and immediately after his death in January 1924. He delivered the Central Committee’s reports to the XIIth and XIIIth Party Congresses in 1923 and 1924, respectively, something that Lenin had previously done. He was also considered one of the Communist Party’s leading theoreticians.^{[citation needed]} One of the main functions of the Comintern was Bolshevization, whereby the proletarian revolution was postponed, and an emphasis was put on unconditional support for the Kremlin’s foreign policy.^{[citation needed]} The Comintern closely supervised many national parties, and reorganized them along Soviet lines, with a healthy dose of Soviet political rhetoric as well.^[12]

With Stalin and Kamenev against Trotsky (1923–1924)[edit]

During Lenin’s final illness, Zinoviev, his close associate Kamenev and Joseph Stalin formed a ruling ‘triumvirate’ (or ‘troika’) in the Communist Party, playing a key role in marginalization of Leon Trotsky. The triumvirate carefully managed the intra-party debate and delegate-selection process in autumn 1923, during the run-up to the XIIIth Party Conference, and secured the vast majority of the seats. The Conference, held in January 1924 just before Lenin’s death, denounced Trotsky and Trotskyism. Some of Trotsky’s supporters suffered demotion or reassignment in the wake of his defeat, and Zinoviev’s power and influence seemed at its zenith. However, as subsequent events showed, his real power base was limited to the Petrograd/Leningrad Party organization, while the rest of the Communist Party apparatus came increasingly under Stalin’s control.

After Trotsky’s defeat at the XIIIth Conference, tensions between Zinoviev and Kamenev, on the one hand, and Stalin on the other became more pronounced and threatened to end their alliance. Nevertheless, Zinoviev and Kamenev helped Stalin retain his position as General Secretary of the Central Committee at the XIIIth Party Congress in May–June 1924 during the first Lenin’s Testament controversy.

After a brief lull in the summer of 1924, Trotsky published Lessons of October, an extensive summary of the events of 1917. In the article, Trotsky described Zinoviev’s and Kamenev’s opposition to the Bolshevik seizure of power in 1917, something that the two would have preferred left unmentioned. This started a new round of intra-party struggle, with Zinoviev and Kamenev once again allied with Stalin against Trotsky. They and their supporters accused Trotsky of various mistakes and worse during the Russian Civil War. They damaged his military reputation so much that he was forced to resign as People’s Commissar of Army and Fleet Affairs and Chairman of the Revolutionary Military Council in January 1925. Zinoviev demanded Trotsky’s expulsion from the Communist Party, but Stalin refused to go along at that time and skillfully played the role of a moderate.

Break with Stalin (1925)[edit]

With Trotsky finally on the sidelines, the Zinoviev-Kamenev-Stalin triumvirate began to crumble early in 1925. The two sides spent most of the year lining up support behind the scenes. Stalin struck an alliance with a Communist Party theoretician and Pravda editor Nikolai Bukharin and Soviet prime minister Alexei Rykov. Zinoviev and Kamenev allied with Lenin’s widow, Nadezhda Krupskaya, and Grigory Sokolnikov, the Soviet Commissar of Finance and a non-voting Politburo member. The struggle became open at the September 1925 meeting of the Central Committee and came to a head at the XIVth Party Congress in December 1925. With only the Leningrad delegation behind them, Zinoviev and Kamenev found themselves in a tiny minority and were soundly defeated. Zinoviev was re-elected to the Politburo, but his ally Kamenev was demoted from a full member to a non-voting member and Sokolnikov was dropped altogether, while Stalin had more of his allies elected to the Politburo. Within weeks of the Congress, Stalin wrested control of the Leningrad party organization and government from Zinoviev and had him dismissed from all regional posts, leaving only the Comintern as a possible power base for Zinoviev.

With Trotsky and Kamenev against Stalin (1926–1927)[edit]

During a lull in the intra-party fighting in the spring of 1926, Zinoviev, Kamenev and their supporters gravitated closer to Trotsky’s supporters and the two groups soon formed an alliance, which also incorporated some smaller opposition groups within the Communist Party. The alliance became known as the United Opposition. In May 1926, Stalin, weighing his options in a letter to Vyacheslav Molotov, directed his supporters to concentrate their attacks on Zinoviev since the latter was intimately familiar with Stalin’s methods from their time together in the triumvirate. Following Stalin’s orders, his supporters accused Zinoviev of using the Comintern apparatus in support of factional activities (the Lashevich Affair) and Zinoviev was dismissed from the Politburo after a tumultuous Central Committee meeting in July 1926. Soon thereafter the office of the Comintern Chairman was abolished and Zinoviev lost his last important post.

Zinoviev remained in opposition to Stalin throughout 1926 and 1927, resulting in his expulsion from the Central Committee in October 1927. When the United Opposition tried to organize independent demonstrations commemorating the 10th anniversary of the October revolution in November 1927, the demonstrators were dispersed by force and Zinoviev and Trotsky were expelled from the Communist Party on 12 November. Their leading supporters, from Kamenev down, were expelled in December 1927 by the XVth Party Congress, which paved the way for mass expulsions of rank and file oppositionists as well as internal exile of opposition leaders in early 1928.

Submission to Stalin (1928–1934)[edit]

While Trotsky remained firm in his opposition to Stalin after his expulsion from the Party and subsequent exile, Zinoviev and Kamenev capitulated almost immediately and called on their supporters to follow suit. They wrote open letters acknowledging their mistakes and were readmitted to the Communist Party after a six-month cooling off period. They never regained their Central Committee seats, but they were given mid-level positions within the Soviet bureaucracy. Bukharin, then at the beginning of his short and ill-fated struggle with Stalin, courted Kamenev and, indirectly, Zinoviev during the summer of 1928. This was soon reported to Stalin and used against Bukharin as proof of his factionalism.

After once more admitting their supposed mistakes, they were readmitted to the Party in December 1933. They were forced to make self-flagellating speeches at the XVIIth Party Congress in January 1934, with Stalin parading his erstwhile political opponents, now defeated and outwardly contrite.

The Moscow trials (1935–1936)[edit]

After the murder of Sergei Kirov on 1 December 1934 (which served as one of the triggers for the Great Purge of the Soviet Communist Party),^{[citation needed]} Zinoviev, Kamenev and their closest associates were once again expelled from the party and arrested in December 1934. They were tried in January 1935 and forced to admit «moral complicity» in Kirov’s assassination. Zinoviev was sentenced to 10 years in prison and his supporters to various prison terms.

In August 1936, after months of rehearsals in secret police prisons, Zinoviev, Kamenev and 14 others, mostly Old Bolsheviks, were put on trial again. This time, the charges included forming a terrorist organization that killed Kirov and tried to kill Stalin and other leaders of the Soviet government. This Trial of the Sixteen (or the trial of the «Trotskyite-Zinovievite Terrorist Center») was the first Moscow Show Trial and set the stage for subsequent show trials where Old Bolsheviks confessed to increasingly elaborate and egregious crimes, including espionage, poisoning and sabotage. Zinoviev and the other defendants were found guilty on 24 August 1936.

Before the trial, Zinoviev and Kamenev had agreed to plead guilty to the false charges on the condition that they not be executed, a condition that Stalin accepted, stating «that goes without saying». A few hours after their conviction, Stalin ordered their execution that night.^[13] Shortly after midnight, on the morning of 25 August, Zinoviev and Kamenev were executed by firing squad.

Accounts of Zinoviev’s execution vary, with some having him beg and plead for his life, prompting the stoic Kamenev to tell Zinoviev to «quiet down and die with dignity». Zinoviev allegedly struggled against the guards escorting him so fiercely that instead of taking him to the appointed execution room, he was simply dragged into a nearby cell and shot there.^[14]

Stalin was described to have «laughed immoderately on seeing an imitation of the old Bolshevik leader Grigori Zinoviev being dragged to his execution, making
pleas for mercy with obscenities».^[15][16]

The execution of Zinoviev, Kamenev and their associates was a sensational news event in the USSR and around the world, paving the way for the mass arrests and executions of the Great Purge of 1937–1938. In 1988, during perestroika, Zinoviev and his co-defendants were formally rehabilitated by the Military Collegium of the Supreme Court of the Soviet Union.^[17]

«Zinoviev Letter»[edit]

Zinoviev was the alleged author of the «Zinoviev Letter» which caused a sensation in the United Kingdom when published on 25 October 1924, four days before a general election. The letter called on British Communists to prepare for revolution. This document is now generally accepted to have been a fabrication, validating the declaration that Zinoviev made in a letter dated 27 October 1924:

«The letter of 15th September, 1924, which has been attributed to me, is from the first to the last word, a forgery. Let us take the heading. The organisation of which I am the president never describes itself officially as the Executive Committee of the Third Communist International; the official name is Executive Committee of the Communist International. Equally incorrect is the signature, The Chairman of the Presidium. The forger has shown himself to be very stupid in his choice of the date. On the 15th of September, 1924, I was taking a holiday in Kislovodsk, and, therefore, could not have signed any official letter….

It is not difficult to understand why some of the leaders of the Liberal-Conservative bloc had recourse to such methods as the forging of documents. Apparently they seriously thought they would be able, at the last minute before the elections, to create confusion in the ranks of those electors who sincerely sympathise with the Treaty between England and the Soviet Union. It is much more difficult to understand why the English Foreign Office, which is still under the control of the Prime Minister, MacDonald, did not refrain from making use of such a white-guardist forgery.»^[18]

See also[edit]

• Foreign relations of the Soviet Union
• Moscow Trials

Notes[edit]

References[edit]

Works[edit]

• Boi za Peterburg: Dve Rechi (The Fight for St. Petersburg: Two Speeches). With Leon Trotsky. St. Petersburg: Gosudarstvennoe Izdatel’stvo, 1920.
• Leninizm: Vvedenie i izuchenie Leninizma (Leninism: Introduction to the Study of Leninism). Leningrad: Gosudarstvennoe Izdatel’stvo, 1925.

Further reading[edit]

• Corney, Frederick C. (ed.), Trotsky’s Challenge: The «Literary Discussion» of 1924 and the Fight for the Bolshevik Revolution. [2016] Chicago: Haymarket Books, 2017.
• McDermott, Kevin, and Jeremy Agnew. The Comintern: a history of international communism from Lenin to Stalin (Macmillan International Higher Education, 1996).

External links[edit]

• «Zinoviev, Grigori» . Encyclopædia Britannica (12th ed.). 1922.

• Grigory Zinoviev Archive, part of Marxists Internet Archive.
• Anatol Lunacharsky on Zinoviev.
• Leon Trotsky on Zinoviev and Lev Kamenev

Григорий Зиновьев
Григо́рий Зино́вьев
Зиновьев в 1920 году
Председатель Коммунистического Интернационала
В офисе 2 марта 1919 г. — 22 ноября 1926 г.
Предшествует	позиция создана
Преемник	Николай Бухарин
Председатель Петроградского Совета
В офисе 13 декабря 1917 г. — 26 марта 1926 г.
Предшествует	Лев Троцкий
Преемник	Офис упразднен
Действительный член Шестой, 10-е, 11-е, 12-е, 13-е, 14-е Политбюро
В офисе 10 октября — 29 ноября 1917 г.
В офисе 16 марта 1921 г. — 2 июня 1924 г.
Кандидат в члены 8-е, 9-е Политбюро
В офисе 25 марта 1919 — 16 марта 1921
Личная информация
Родившийся	Хирш Апфельбаум 23 сентября 1883 г. Елизаветград, Российская империя
Умер	25 августа 1936 г. (52 года) Москва, Российская СФСР, Советский союз
Национальность	русский (1883–1936) Советский (1917–1936)
Политическая партия	РСДРП (1901–1903) РСДРП (большевики) (1903–1912) Коммунистическая партия России (большевики) (1912–1927, 1928–1932, 1933–1934)

Григорий Евсеевич Зиновьев^[а] (родившийся Хирш Апфельбаум, 23 сентября [ОПЕРАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ. 11 сентября] 1883 г. — 25 августа 1936 г.), известный также под именем Овсей-Гершон Аронович Радомысльский, был русским революционером и политиком. Он был Старый большевик и близкий сотрудник Владимир Ленин. В 1920-е годы Зиновьев был одной из самых влиятельных фигур в советском руководстве и председателем Коммунистический Интернационал.

Зиновьев родился в Украине в еврейской семье. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) в 1901 году. После идеологического раскола РСДРП он стал одним из первых членов партии. Большевистская фракция. Зиновьев участвовал в революционной деятельности как в России, так и за рубежом и был ключевым сторонником Ленина, но не соглашался с ним в советских стратегиях во время Октябрьская революция 1917 года. Тем не менее, он оставался важной фигурой в большевистском эшелоне и был назначен председателем Петроградский Совет в 1917 году и глава Коммунистического Интернационала в 1919 году. В последнем качестве Зиновьев был архитектором нескольких неудачных попыток коммунистов захватить власть в Германия в начале 1920-х гг. Его также помнили как предполагаемого автора Зиновьев письмо британским коммунистам, призывающим к революции, и опубликованным незадолго до 1924 всеобщие выборы. Это сообщение многие отвергают как выдумку.^[1]

Во время последней болезни Ленина в 1923–24 Зиновьев вступил в союз с Лев Каменев и Иосиф Сталин, что приведет к окончательному падению Лев Троцкий. Впоследствии Сталин выступил против своих бывших союзников и в 1925 году изгнал Зиновьева из политического руководства Советского Союза. Его исключали из партии трижды (в 1927, 1932 и 1934 годах), после чего он присоединился к секретный блок с Троцким против Сталина. Зиновьев был арестован в 1935 году после убийства Сергей Киров и стал главным обвиняемым в августе 1936 г. Испытание шестнадцати, что положило начало Великая чистка. Он был признан виновным и казнен на следующий день после осуждения.

биография

Перед революцией 1917 г. (1901–17)

Григорий Зиновьев родился в Елизаветграде, Российская империя (сейчас же Кропивницкий, Украина ), к Еврейский молочные фермеры, которые воспитывали его дома. Между 1924 и 1934 годами город назывался Зиновьевск (укр .: Зінов’євськ[zʲinɔvɛ́vsʲk]). Григорий Зиновьев был известен в молодости при Апфельбауме или Радомысльском. Позже он принял несколько обозначений, таких как Шацкий, Григорьев, Григорий и Зиновьев, двумя последними из которых его чаще всего называют.^[2] Он изучал философию, литературу и историю. Он заинтересовался политикой и присоединился к Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) в 1901 г. Он был членом ее Большевик фракция с момента ее создания в 1903 году. Между 1903 и падением Российская империя в феврале 1917 г. он был одним из ведущих большевиков и одним из Владимир Ленин ближайших сотрудников, работающих как в России, так и за рубежом, если позволяют обстоятельства. Он был избран в ЦК РСДРП в 1907 году и встал на сторону Ленина в 1908 году, когда фракция большевиков раскололась на сторонников Ленина и Александр Богданов подписчики. Зиновьев оставался постоянным адъютантом и представителем Ленина в различных социалист организаций до 1917 г.

1917

Зиновьев провел первые три года Первая Мировая Война в Швейцария. После русского монархия был свергнут во время Февральская революция, он вернулся в Россию в апреле 1917 года в запломбированном поезде с Лениным и другими революционерами, выступавшими против войны. Он оставался частью большевистского руководства на протяжении большей части этого года и проводил время с Лениным после того, как его заставили скрываться в период после Июльские дни. Однако вскоре Зиновьев и Ленин поссорились из-за противодействия Зиновьева призыву Ленина к открытому восстанию против Временного правительства. 10 октября 1917 г. (по юлианскому календарю) он и Лев Каменев были только двое ЦК члены проголосовать против вооруженного восстания. Их публикация открытого письма против применения силы взбесила Ленина, который потребовал их исключения из партии.^[3] 29 октября 1917 г. (по юлианскому календарю), сразу после захвата власти большевиками во время Октябрьская революция, исполнительный комитет национального профсоюза железнодорожников, Викжель, пригрозил национальной забастовкой, если большевики не поделят власть с другими социалист партии и упал Ленин и Лев Троцкий от правительства. Зиновьев, Каменев и их союзники в ЦК большевиков утверждали, что у большевиков не было другого выбора, кроме как начать переговоры, поскольку забастовка железнодорожников подорвет способность их правительства бороться с силами, которые все еще были верны свергнутому. Временное правительство. Хотя Зиновьев и Каменев на короткое время пользовались поддержкой большинства Центрального комитета, и переговоры были начаты, быстрый крах антибольшевистских сил за пределами Петроград позволил Ленину и Троцкому убедить ЦК отказаться от переговорного процесса. В ответ Зиновьев, Каменев, Алексей Рыков, Владимир Милютин, и Виктор Ногин вышел из ЦК 4 ноября 1917 г. (Юлианский календарь ). На следующий день Ленин написал прокламацию, в которой назвал Зиновьева и Каменева «дезертирами».^[4] Он никогда не забывал этот конфликт, в конце концов делая двусмысленную ссылку на их «октябрьский эпизод» в своем Завещание.^[5]

Гражданская война (1918–20)

Зиновьев вскоре вернулся в лоно и снова был избран в ЦК на VII съезд партии 8 марта 1918 года. Ему было поручено Петроград (Санкт-Петербург до 1914 г., Ленинград 1924–91) городское и областное управление.

Где-то в 1918 году, когда Украина находилась под немецкой оккупацией, раввины Одессы торжественно предали анафеме (произносится здесь против) Троцкий, Зиновьев и другие большевистские лидеры еврейского происхождения в синагоге.^[6]

Вскоре после убийства Петроград Лидер ЧК Моисей Урицкий в августе 1918 г. и начале пятилетнего Красный террор Период политических репрессий и массовых убийств, Зиновьев сказал:

Чтобы победить наших врагов, мы должны иметь собственный социалистический милитаризм. Мы должны увезти с собой 90 миллионов из 100 миллионов населения Советской России. В остальном нам нечего им сказать. Они должны быть уничтожены.^[7]

Он стал членом постановления без права голоса. Политбюро когда он был создан после VIII съезд 25 марта 1919 г. Он также стал председателем Исполнительный комитет из Коминтерна когда он был создан в марте 1919 года. Именно в этом качестве он председательствовал на Конгресс народов Востока в Баку в сентябре 1920 г.^[8] и произнес свою знаменитую четырехчасовую речь на немецком языке в Галле съезд Независимая социал-демократическая партия Германии в октябре 1920 г.^[9]

Зиновьев отвечал за оборону Петрограда в течение двух периодов ожесточенных столкновений с белый войск в 1919 году. Троцкий, который полностью руководил Красная армия вовремя Гражданская война в России Они мало думали о руководстве Зиновьева, что обостряло их натянутые отношения.

Восхождение на вершину (1921–23)

В начале 1921 года, когда Коммунистическая партия разделилась на несколько фракций, и политические разногласия угрожали единству партии. Зиновьев поддерживал фракцию Ленина. В результате Зиновьев стал полноправным членом Политбюро после X съезд партии 16 марта 1921 г., в то время как члены других фракций, таких как Николай Крестинский, были исключены из Политбюро и Секретариат.

Зиновьев был одной из самых влиятельных фигур в советском руководстве во время последней болезни Ленина в 1922-1923 годах и сразу после его смерти в январе 1924 года. Он передавал отчеты ЦК XII и XIII Партийные съезды в 1923 и 1924 годах, соответственно, то, что Ленин сделал ранее. Он также считался одним из ведущих теоретиков Коммунистической партии. Как глава Коминтерна, Зиновьев заслужил большую часть вины за неудачи нескольких попыток коммунистов захватить власть в Германии в начале 1920-х годов. Тем не менее, ему удалось переключить его на Карл Радек, тогдашнего представителя Коминтерна в Германии. Одной из основных функций Коминтерна было Большевизация, в результате чего пролетарская революция была отложена, и упор был сделан на безоговорочную поддержку внешней политики Кремля. Коминтерн внимательно следил за многими национальными партиями и реорганизовал их по советскому образцу, в том числе с хорошей дозой советской политической риторики.^[10]

Со Сталиным и Каменевым против Троцкого (1923–24)

Во время последней болезни Ленина Зиновьев, его ближайший соратник Каменев и Иосиф Сталин сформировал правящий «триумвират» (или «тройку») в Коммунистическая партия, играя ключевую роль в маргинализации Лев Троцкий. Триумвират тщательно руководил внутрипартийными дебатами и процессом отбора делегатов осенью 1923 года, в период подготовки к XIII партийной конференции, и получил подавляющее большинство мест. Конференция, состоявшаяся в январе 1924 г., незадолго до смерти Ленина, осудила Троцкого и Троцкизм. Некоторые из сторонников Троцкого пострадали от понижения в должности или переназначения после его поражения, и власть и влияние Зиновьева казались в зените. Однако, как показали последующие события, его реальная база власти была ограничена петроградско-ленинградской партийной организацией, в то время как остальная часть аппарата Коммунистической партии все больше переходила под контроль Сталина.

После поражения Троцкого на XIII конференции напряженность между Зиновьевым и Каменевым, с одной стороны, и Сталиным, с другой, обострилась и грозила разорвать их союз. Тем не менее, Зиновьев и Каменев помогли Сталину сохранить свою позицию в качестве Генеральный секретарь ЦК на XIII съезд партии в мае – июне 1924 г. во время первого Завещание Ленина полемика.

После короткого затишья летом 1924 года Троцкий опубликовал Уроки октября, подробное изложение событий 1917 года. В статье Троцкий описал противодействие Зиновьева и Каменева большевистскому захвату власти в 1917 году, о чем они оба предпочли бы не упоминать. Это положило начало новому витку внутрипартийной борьбы, когда Зиновьев и Каменев снова объединились со Сталиным против Троцкого. Они и их сторонники обвиняли Троцкого в различных ошибках и еще худших во время Гражданская война в России. Они настолько подорвали его военную репутацию, что он был вынужден уйти в отставку. Народный комиссар по делам армии и флота и председатель Реввоенсовет в январе 1925 г. Зиновьев потребовал исключения Троцкого из коммунистической партии, но Сталин тогда отказался согласиться и умело сыграл роль умеренного.

Разрыв со Сталиным (1925)

Когда Троцкий наконец оказался в стороне, триумвират Зиновьев-Каменев-Сталин начал распадаться в начале 1925 года. Обе стороны потратили большую часть года на то, чтобы за кулисами выстраивать свою поддержку. Сталин заключил союз с теоретиком коммунистической партии и Правда редактор Николай Бухарин и советский премьер Алексей Рыков. Зиновьев и Каменев в союзе с вдовой Ленина, Надежда Крупская, и Григорий Сокольников, советский комиссар Финансы и член Политбюро без права голоса. Борьба стала открытой на сентябрьском заседании ЦК 1925 г. и достигла апогея на XIV съезд партии в декабре 1925 года. За спиной только ленинградской делегации Зиновьев и Каменев оказались в крошечном меньшинстве и потерпели полное поражение. Зиновьев был переизбран в Политбюро, но его союзник Каменев был понижен в должности с полноправного члена до члена без права голоса, и Сокольников был полностью исключен, в то время как у Сталина было больше своих союзников, избранных в Политбюро. За несколько недель до съезда Сталин вырвал у Зиновьева контроль над ленинградской партийной организацией и правительством и уволил его со всех региональных постов, оставив только Коминтерн в качестве возможной опоры власти для Зиновьева.

С Троцким и Каменевым против Сталина (1926–27)

Во время затишья во внутрипартийных боях весной 1926 года Зиновьев, Каменев и их сторонники сблизились со сторонниками Троцкого, и эти две группы вскоре образовали альянс, в который также вошли некоторые более мелкие оппозиционные группы внутри Коммунистической партии. Альянс стал известен как Объединенная оппозиция. В мае 1926 года Сталин, взвешивая свои варианты в письме к Вячеслав Молотов, направил своих сторонников сконцентрировать свои атаки на Зиновьева, поскольку последний был хорошо знаком с методами Сталина со времен их совместной работы в триумвирате. По приказу Сталина его сторонники обвинили Зиновьева в использовании аппарата Коминтерна для поддержки фракционной деятельности ( Дело Лашевича ), и Зиновьев был уволен из Политбюро после бурного заседания ЦК в июле 1926 года. Вскоре после этого пост председателя Коминтерна был упразднен, и Зиновьев потерял свой последний важный пост.

Зиновьев оставался в оппозиции к Сталину в течение 1926 и 1927 годов, что привело к его исключению из Центрального Комитета в октябре 1927 года. Когда Объединенная оппозиция попыталась организовать независимые демонстрации в ознаменование 10-й годовщины захвата власти большевиками в ноябре 1927 года, демонстранты были разогнаны. силой, а Зиновьев и Троцкий были исключены из Коммунистической партии 12 ноября. Их ведущие сторонники, начиная с Каменева и ниже, были изгнаны в декабре 1927 г. XV съезд партии, что подготовило почву для массового изгнания рядовых оппозиционеров, а также внутреннего изгнания лидеров оппозиции в начале 1928 года.

Покорность Сталину (1928–34)

В то время как Троцкий оставался твердым в своей оппозиции Сталину после его исключения из партии и последующего изгнания, Зиновьев и Каменев почти сразу капитулировали и призвали своих сторонников последовать их примеру. Они написали открытые письма, признавая свои ошибки, и были вновь приняты в Коммунистическую партию после шестимесячного периода охлаждения. Они так и не вернули себе места в ЦК, но им дали должности среднего звена в советской бюрократии. Бухарин, тогда еще в начале своей короткой и злополучной борьбы со Сталиным, ухаживал за Каменевым и, косвенно, за Зиновьевым летом 1928 года. Об этом вскоре доложили Сталину и использовали против Бухарина как доказательство его фракционности.

Зиновьев и Каменев оставались политически бездействующими до октября 1932 года, когда они были исключены из Коммунистической партии за отказ сообщить о членах оппозиционной партии во время Дело Рютина. Затем они вошли в конспиративный блок с Троцкий против Сталина,^[11][12] вместе с некоторыми троцкистами, которые «капитулировали» перед Сталиным и правые. Троцкий определил блок как инструмент борьбы с сталинскими репрессиями. Пьер Бруэ предположил, что неназванные правые, скорее всего, Группа Рютина Само по себе это было трудно определить, поскольку некоторые письма Троцкого отсутствовали и, вероятно, были уничтожены. Блок, скорее всего, распался после 1933 года, когда Зиновьев и Каменев в очередной раз присоединились к Сталину.^[12] После того как они снова признали свои предполагаемые ошибки, они были вновь приняты в партию в декабре 1933 года. Их заставили выступить с самобичеванием на собраниях. XVII съезд партии в январе 1934 года, когда Сталин выставляет напоказ своих бывших политических противников, теперь побежденных и внешне раскаивающихся.

Показательные испытания (1935–36)

После убийства Сергей Киров 1 декабря 1934 г. (что послужило одной из причин Великая чистка Коммунистической партии СССР),^{[нужна цитата ]} Зиновьев, Каменев и их ближайшие соратники были снова исключены из партии и арестованы в декабре 1934 года. Их судили в январе 1935 года и заставили признать «моральное соучастие» в убийстве Кирова. Зиновьев был приговорен к 10 годам лишения свободы, а его сторонники — к различным срокам заключения.

В августе 1936 года, после нескольких месяцев репетиций в тюрьмах тайной полиции, Зиновьев, Каменев и еще 14 человек, в основном Старые большевики, снова предстали перед судом. На этот раз обвинения включали создание террористической организации, которая якобы убила Кирова и пыталась убить Сталина и других лидеров советского правительства. Этот Испытание шестнадцати (или процесс над «троцкистско-зиновьевским террористическим центром») был первым Московское шоу-триал и подготовили почву для последующих показательных процессов, на которых старые большевики сознались во все более сложных и вопиющих преступлениях, включая шпионаж, отравления и саботаж. Зиновьев и другие подсудимые были признаны виновными 24 августа 1936 года.

Перед судом Зиновьев и Каменев согласились признать себя виновными по ложным обвинениям при условии, что они не будут приведены в исполнение. Сталин принял это условие, заявив, что «это само собой разумеется». Через несколько часов после их осуждения Сталин приказал их казнить той же ночью.^[13] Вскоре после полуночи, утром 25 августа, Зиновьев и Каменев были расстреляны.

Рассказы о казни Зиновьева различаются: некоторые заставляли его умолять и умолять о своей жизни, что побудило стоика Каменева сказать Зиновьеву, чтобы он «успокоился и умер с достоинством». Зиновьев оказал охраннику такое сопротивление, что вместо того, чтобы доставить его в назначенную комнату казни, охранники отвели его в соседнюю камеру и там расстреляли.^[14]

Казнь Зиновьева, Каменева и их сообщников стала сенсационным новостным событием в СССР и во всем мире, проложив путь массовым арестам и казням террора 1937–1938 годов. В 1988 г. во время перестройка Советское правительство официально сняло с Зиновьева и его сообвиняемых ложные обвинения, приведшие к их смерти.^{[нужна цитата ]}

«Зиновьевское письмо»

Зиновьев был предполагаемым автором «Зиновьев Письмо «что вызвало фурор в объединенное Королевство когда опубликовано 25 октября 1924 г., за четыре дня до Всеобщие выборы. В письме содержится призыв к Коммунисты готовиться к революции. В настоящее время принято считать, что этот документ был изготовление, подтверждающий заявление Зиновьева в письме от 27 октября 1924 г .:

«Письмо от 15 сентября 1924 года, которое приписывают мне, от первого до последнего слова — подделка. Возьмем заголовок. Организация, президентом которой я являюсь, никогда официально не называет себя Исполнительный комитет Третьего Коммунистического Интернационала; официальное название Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала. Столь же неверна подпись, Председатель Президиума. Фальсификатор показал себя очень глупо в выборе даты. 15 сентября 1924 года я отдыхал в Кисловодске, поэтому не мог подписать никакого официального письма …

Нетрудно понять, почему некоторые лидеры либерально-консервативного блока прибегли к таким методам, как подделка документов. Видимо, они всерьез думали, что смогут в последнюю минуту перед выборами вызвать смятение в рядах тех избирателей, которые искренне симпатизируют Договору между Англией и Советским Союзом. Гораздо труднее понять, почему министерство иностранных дел Англии, которое все еще находится под контролем премьер-министра Макдональда, не удержалось от использования такой подделки белогвардейцев «.^[15]

Смотрите также

• Международные отношения Советского Союза
• Московские процессы

Примечания

Рекомендации

Работает

• Бой за Петербург: Две реки (Битва за Петербург: два выступления). Со Львом Троцким. Санкт-Петербург: Государственное издание, 1920.
• Ленинизм: Введение и изучение Ленинизма (Ленинизм: Введение в изучение ленинизма ). Ленинград: Государственное Издательство, 1925.

дальнейшее чтение

• Корни, Фредерик С. (ред.), Вызов Троцкого: «Литературная дискуссия» 1924 года и борьба за большевистскую революцию. [2016] Чикаго: Haymarket Books, 2017.
• Макдермотт, Кевин и Джереми Агнью. Коминтерн: история международного коммунизма от Ленина до Сталина (Международное высшее образование Macmillan, 1996).

внешняя ссылка

• «Зиновьев, Григорий». Британская энциклопедия (12-е изд.). 1922 г.

• Григорий Зиновьев Архив, часть Интернет-архив марксистов.
• Анатолий Луначарский о Зиновьеве.
• Лев Троцкий о Зиновьеве и Льве Каменеве

Близость к Ленину

Зиновьев родился в достаточно богатой семье. Его отец — Аарон Радомысльский — был владельцем молочной фермы, которая приносила неплохой доход. К тому же юный Зиновьев подрабатывал частным репетитором. При рождении он был наречён именем Герш-Евсей. Позднее, с началом революционной деятельности, имя Герш трансформировалось в Григорий, а Евсей — в отчество.

Примерно до 18 лет не существует никаких данных о революционной деятельности Зиновьева. Самое ранее его упоминание в контексте РСДРП — 1901 год. Подпольная деятельность Зиновьева продлилась недолго: как только им заинтересовались в полиции, он уехал из страны. Зиновьев осел в швейцарском Берне, где начал учиться в местном университете. Там он и познакомился с Лениным, который жадно искал контактов с беглыми марксистами из России. Так Зиновьев, не имевший сколько-нибудь значимого революционного стажа и заслуг, вошёл в ближайшее окружение Ленина, что предопределило его дальнейшую судьбу.

Ленин и Зиновьев были весьма близки. Нельзя сказать, что это была тесная дружба, но Ленин молодому соратнику определённо доверял и вскоре Зиновьев начал играть роль своеобразного доверенного лица лидера большевиков.

Ленин, в то время находившийся в конфронтации с меньшевиками, нуждался в надёжных соратниках, и по его протекции Зиновьев был выбран в состав ЦК на съезде в Лондоне в 1905 году. Это был головокружительный взлёт, Зиновьев не мог похвастать заслугами на революционном поприще и был почти не известен подпольщикам в России. Не отметившись ничем, кроме близости к вождю, Зиновьев вошёл в руководящий орган партии.

В эмиграции он провёл почти всё время до революции. Вместе с Лениным и двумя своими жёнами (бывшей и настоящей) Зиновьев вернулся в революционную Россию в пломбированном вагоне. Он всюду позиционировал себя как главного ученика Ленина, что в итоге сыграло с ним дурную шутку.

После неудавшегося июльского выступления большевиков, Зиновьев вместе с Лениным был объявлен в розыск. Они ушли в подполье и вместе делили один шалаш в Разливе, что в позднейшее советское время послужило поводом для сальных анекдотов. В том числе и благодаря весьма двусмысленным мемуарам самого Зиновьева, который вспоминал, как, тесно прижавшись к Ильичу, слушал биение его сердца.

Размолвка с Лениным

В августе 1917-го в окрестности ленинского шалаша начали всё чаще заходить местные охотники и партия решила, что Ильича надо переправить к надёжным товарищам в Финляндию. Зиновьев же скитался по квартирам соратников.

В этот период и произошла единственная по-настоящему серьёзная размолвка Ленина и Зиновьева, которая едва не завершилась его изгнанием из партии. Всё дело было в спорах по поводу революции. Находившийся в Финляндии Ленин категорично требовал от соратников немедленно начать вооруженное выступление против Временного правительства. Однако большинство ЦК было против столь радикальных мер. Даже Троцкий предлагал какое-то время повременить.

На решающем совещании ЦК с огромным трудом победила позиция Ленина. Однако Зиновьев и Каменев выступили резко против и разослали свои возражения в городские партийные комитеты, пытаясь опереться на их поддержку. В тот момент оба выступали за формирование коалиционного социалистического правительства, а не за вооружённый захват власти. Дело было не в том, что они не хотели власти. Ещё как хотели. Просто осторожные Зиновьев и Каменев опасались, что неудачное выступление (одно такое уже состоялось в июле) окончательно погубит партию и революцию, и считали, что лучше действовать более аккуратно и размеренно.

Но в городских комитетах привыкли ориентироваться на высшее руководство и поддержали платформу победителей. На этом Зиновьев и Каменев не успокоились и опубликовали в близкой к меньшевикам газете «Новая жизнь» воззвание против вооружённого захвата власти, фактически выдав планы большевиков Временному правительству. Ленин был в ярости и назвал этот поступок «неслыханным штрейкбрехерством», заявив, что больше не считает обоих товарищами по партии.

Однако ЦК отказался применять в отношении проштрафившихся дисциплинарные меры, а Зиновьев и вовсе сумел выкрутиться с минимальными потерями, свалив всю вину на Каменева. Дескать, он не давал разрешения товарищу публиковать это воззвание в прессе и не несёт за него ответственности. В итоге досталось одному только Каменеву, которого исключили из ЦК, тогда как ловкий Зиновьев сохранил своё место.

Позднее Зиновьев ещё раз пошёл против Ленина, предложив вступить в переговоры с профсоюзом железнодорожников (Викжель) о создании коалиционного социалистического правительства, что Ленин охарактеризовал как дезертирство.

Вождь № 3

Однако размолвка с Лениным была временной. После захвата власти Ленину остро не хватало людей, и он вынужден был назначать на высокие посты даже тех, с кем давно разругался (как это было с Красиным). Тем более что с Зиновьевым у Ленина были не идеологические, а сугубо тактические разногласия.

Зиновьев получил должность главы Петроградского комитета партии. Это был очень высокий пост. Дело не только в том, что на тот момент Петроград ещё был столицей. Власть большевиков в первые недели ограничивалась только рядом крупных городов в центральной части. На юге, в национальных окраинах и в Сибири большевикам не удалось крепко взять власть и они вскоре потеряли её.

Зиновьев противился переносу столицы из Петрограда в Москву. Тем не менее этот переезд был компенсирован созданием Союза коммун Северной области. Это было объединение большинства западных и северных регионов страны, главой которого стал Зиновьев. Фактически в состав союза входила едва ли не половина европейских территорий страны, на тот момент контролировавшихся большевиками. Ловкий Зиновьев пристроил обеих своих жён в руководящие органы Союза. Бывшая жена Сарра Равич стала комиссаром внутренних дел, а действующая жена Злата Лилина — комиссаром по делам социального обеспечения.

Поддержав Ленина в важнейшем для него вопросе о заключении Брестского мира (значительная часть партии выступала против), Зиновьев вновь вернул себе его расположение. С этого момента он начинается превращаться в вождя номер 3. Первым был Ленин, руководивший партией, вторым — Троцкий, возглавлявший армию, третьим — Зиновьев, ставший не только главой Петрограда, но и руководителем нового Коммунистического интернационала. Учитывая, что в то время все надежды большевиков возлагались на мировую революцию, Коминтерн рассматривался как один из важнейших инструментов по её осуществлению. Соответственно, он получал приоритетное финансирование даже несмотря на реальный голод, начавшийся в стране. Должность «вождя Коминтерна» сделала Зиновьева по-настоящему влиятельным человеком. Кроме того, он вошёл в состав Политбюро.

Трус и «ромовая баба»

Однако чем сильнее укреплял свой статус Зиновьев, тем большее недовольство он вызывал у своих соратников. Здесь сказывалась и элементарная зависть, и некоторые негативные черты характера самого Зиновьева и его окружения. Многие из соратников по партии считали, что Зиновьев слишком труслив для вождя. Ещё в дореволюционное время он старался избегать подпольной деятельности, а как только он оказывался в поле зрения полиции, сразу же бросал всё и уезжал в Европу под предлогом обострения болезни. Мало кто из лидеров большевиков побывал на каторге, но через ссылку прошли почти все. Зиновьев лишь раз был арестован на несколько недель, но и тогда под предлогом больного сердца добился освобождения и сразу же уехал.

Секретарь Сталина Бажанов, позднее бежавший в Европу, вспоминал, что Зиновьев слыл в партии «порядочным трусом» и что существовала партийная поговорка: «Сталин предаст, а Зиновьев убежит». Свердлов однажды сказал, что «Зиновьев — это паника». Троцкий вспоминал, что во время наступления Юденича на Петроград Зиновьев запаниковал и обороной города пришлось руководить ему самому. Нагловский, знавший его по работе в Петрограде, писал: «в периоды опасности Зиновьев превращался в дезориентированного, панического, но необычайно кровожадного труса. В периоды же спокойного властвования <…> Зиновьев с большим удовольствием предавался всем земным радостям».

Даже английский агент Пол Дюкс, сумевший просочиться со своей тайной миссией в советские органы и близко познакомившийся с вождями, характеризовал Зиновьева как человека, который «первым теряет голову от страха и впадает в панику, как только на горизонте замаячит опасность».

Кроме того, выступая перед горожанами с демагогическими и откровенно популистскими речами, сам Зиновьев вовсе не был образцом революционного аскетизма. Его сын Стефан Радомысльский учился в самой элитной школе города, приезжал на уроки когда хотел на своём личном мотоцикле (в те времена и велосипед считался предметом недостижимой роскоши), да ещё и обзывал одноклассников «мелкобуржуазными сволочами» и пытался диктовать учителям свои условия при поддержке матери — Златы Лилиной, которая считала себя специалистом в вопросах школьного образования (в органы просвещения она попала по протекции мужа). Сам Зиновьев, вернувшийся в Россию достаточно худым и едва ли не измождённым, так отъелся на спецпайке, что даже соратники стали именовать его за глаза ромовой бабой. И это во времена военного коммунизма, когда в Петрограде люди в буквальном смысле слова голодали.

Проигранная борьба

Тем не менее, несмотря на все недостатки, Зиновьев был вполне реальным кандидатом на пост преемника. В некотором отношении, его позиции были даже сильнее, чем у Троцкого. Формально Троцкий был вождем № 2 и имел достаточно мощный клан на важных постах. Но на деле он всегда был инородным телом в партии. Большевики не любили Троцкого и считали его высокомерным выскочкой, который в последний момент пришёл в партию со своим кланом «межрайонцев» и сходу занял высокие посты. К тому же Троцкий был силен в идеологических баталиях, а не бюрократических. Поэтому его шансы удержаться у власти были невелики. Зиновьев же, несмотря на нелюбовь соратников, всё же мог позиционироваться себя как старого большевика и главного ученика Ленина и знал толк в интригах. К тому же он возглавлял Коминтерн, что в условиях ожидания грядущей мировой революции значительно повышало его шансы. Зиновьев это понимал, но ему также было ясно, что в одиночку Троцкого не одолеть.

Так, ещё при жизни Ленина сложился новый альянс — Зиновьев, Каменев, Сталин. Именно с их подачи Сталин был назначен на должность генерального секретаря. Зиновьев ожидал, что при бюрократической поддержке Сталина ему удастся без труда одолеть слабого в интригах Троцкого, а затем провести Сталина, которого никто в партии интеллектуалом не считал. Последнему отводилась чисто техническая роль — переманивать на сторону блока региональную номенклатуру, чтобы получить большинство на съездах.

Троцкого удалось свалить очень быстро. Он недальновидно выдвигал лозунги революционной борьбы с бюрократией, в то время, как Сталин поддержкой этой региональной бюрократии заручался. В итоге региональные руководители стали видеть в Сталине своего покровителя, который оберегал их и выбивал для них привилегии в обмен на лояльность.

После крушения Троцкого Зиновьев стал самым могущественным человеком в стране и де-факто некоторое время являлся лидером государства. Именно он зачитывал политические доклады на съездах партии, что было прерогативой лидера. Но это был триумф на час. Новый вождь явно недооценил Сталина и слишком поздно понял, что он уже не является технической фигурой. Теперь за его спиной стояла армия региональной партийной номенклатуры, которая отправляла делегатов на съезды партии, и Сталин мог провести на съезде любое своё решение, которое после резолюции становилось обязательным для исполнения.

Серьёзный удар по позициям Зиновьева нанёс провал революции в Гамбурге. Всё заглохло, не успев начаться, а Коминтерн потратил массу сил и ресурсов на это восстание. В противовес идее мировой революции Сталин выдвинул лозунг построения социализма в отдельно взятой стране. Этот лозунг явно подрывал позиции вождя Коминтерна, ведь его структура становилась фактически ненужной. К тому же лозунг противоречил классическому марксизму-ленинизму.

Заручившись поддержкой Сокольникова и Крупской, Зиновьев попытался обвинить Сталина в отходе от ленинизма. Это был его главный козырь, ведь Зиновьев позиционировал себя как главного ученика Ленина, именно по его инициативе Петроград был переименован в Ленинград. Однако было уже поздно. Во-первых, Сталин уже перетянул на свою сторону региональную номенклатуру. Во-вторых, изменилось лицо самой партии. Это был уже не междусобойчик интеллектуалов, лично знавших друг друга. После рабочего и крестьянского наборов партия превратилась в большую структуру. Среднестатистический член партии мог перепутать портреты Маркса и Энгельса и не мог цитировать их переписку, зато по инерции считал главным Сталина, благодаря которому состоялся его карьерный взлёт, и поддерживал именно его.

Но в Ленинграде Зиновьев пока ещё оставался полновластным хозяином. Ему удалось добиться того, чтобы в ленинградских делегациях на съездах партии были только его сторонники. Но этого было мало. За Сталиным было не только большинство рядовых делегатов, но и Бухарин с Рыковым.

Решающая схватка произошла на XIV съезде партии в декабре 1925 года, где оппозиция собиралась поставить вопрос об отставке Сталина. Зиновьев стремился заручиться поддержкой трёх самых крупных и влиятельных партийных организаций: ленинградской, московской и украинской. Однако Сталин и здесь перехитрил оппонента. Он успел пролоббировать назначение генсеком украинской компартии преданного ему Кагановича. А московского лидера Угланова, который был готов подержать группу Зиновьева, Сталин в последний момент переманил на свою сторону. В результате на съезде Зиновьев вообще не получил поддержки ни от кого, кроме ленинградской делегации.

Это был полный разгром. Вскоре Зиновьев был снят с постов в Ленинграде и Коминтерне. Отчаяние толкнуло его на причудливый союз с недавним врагом. Разгромленные зиновьевцы объединились с Троцким. Это была уже агония, в оппозиционный блок объединились вельможи, лишившиеся своих постов и каких-либо инструментов влияния. Вдобавок Сталин бил оппозицию их же оружием, просто-напросто перехватывая их лозунги и реализуя их на практике, что ослабляло оппозицию и в идеологическом смысле. Понятливая Крупская, увидев, кто победил, быстро отмежевалась от оппозиции.

Конец

Окончательно окрепнув, Сталин начал добивать противников. Троцкий и Зиновьев были исключены из партии. Троцкий, будучи по натуре борцом, не сдался и до последних дней свою борьбу со Сталиным продолжал, погибнув, можно сказать, в бою. Зиновьев же предпочел сразу капитулировать. Но он не понял, что в партийной борьбе должен остаться только один. Последующие годы стали для Зиновьева чередой унизительных покаяний и публичных самоуничижений с тюремными сроками.

Сталин умело разыгрывал доброго и злого полицейского поочерёдно. В 1928 году после публичного покаяния Зиновьева его восстановили в партии и даже позволили поруководить Казанским университетом. Но в 1932 он опять был исключен из партии и выслан в Кустанай. Поводом стало появление так называемого Союза марксистов-ленинцев, в котором оказались замешаны несколько бывших зиновьевцев (хотя сам Зиновьев там не числился).

Однако через год Сталин снова «простил» непутёвого Зиновьева и вернул в Москву на совсем уж ничтожный пост. Он стал одним из редакторов журнала «Большевик». Правда, взамен ему надо было выступить на очередном съезде партии и очень убедительно покаяться и оплевать себя перед сталинскими делегатами.

Зиновьев образцово-показательно покаялся, но в декабре 1934 года снова был арестован. На этот раз в связи с убийством главы Ленинграда Кирова. Зиновьев не имел к нему никакого отношения, всех его ставленников в Ленинграде зачистили ещё девять лет назад. Тем не менее Сталин воспользовался ситуацией, чтобы окончательно добить поверженного противника. По его поручению Ягода начал работать над привязкой Зиновьева и Каменева к этому убийству. Однако задание он провалил, ни тот ни другой не взяли на себя вину и под нажимом следователей признали только моральную ответственность за гибель Кирова.

Зиновьев получил пять лет, но и этот срок он не досидел. Вскоре его и Каменева обвинили в том, что они по заданию Троцкого планировали теракты в СССР и собирались убить Сталина, Ворошилова и Кагановича. Познакомившись с новыми методами ведения допросов, оба быстро сдались. Сохранились фотографии заключённого Зиновьева. На них запечатлён полностью сломленный и изможденный человек, в котором нет ни капли от вальяжного диктатора революционного Петрограда и вождя Коминтерна.

Вероятно, следователи обещали им сохранение жизни в обмен на участие в судебном спектакле. Зиновьев в очередной раз отыграл отведённую ему роль, как и все остальные участники за исключением одного, который наотрез отказался признавать вину.

Но у Сталина были на старых соратников другие планы. Именно на этом судебном процессе Вышинский произнёс знаменитую речь со словами: «Взбесившихся собак требую расстрелять — всех до одного!». Партийная пресса неистовствовала, требуя стереть негодяев с лица земли.

24 августа 1936 года Зиновьев был признан виновным и расстрелян через два дня. Пуля, которой он был убит, в дальнейшем хранилась в качестве трофея сначала у Ягоды, а затем у Ежова. Родственники Зиновьева также не избежали преследований. Вторая жена Зиновьева — Злата Лилина, умерла за несколько лет до этих событий. У остальных были неприятности. Первая и третья жёны Зиновьева — Сарра Равич и Евгения Ласман — находились в лагерях и ссылках вплоть до смерти Сталина. Единственный сын Зиновьева Стефан Радомысльский, тот самый, который любил приезжать в школу на мотоцикле, был расстрелян в 1937 году.